Год 1553

1553

Путь через Белое море в северные области нынешней России известен был еще в III в. по Р. Х.: скандинавские мореплаватели ходили им в Биармию; им же пользовались послы скандинавских государств, направлявшиеся в Россию, и русские — на пути в Скандинавию, но всегда с великой опасностью. Скандинавские купцы в торговле с Россией держались Новгорода, прочие же европейцы не знали беломорского пути. Случайно он открыт был вновь. Образовавшееся в Англии общество для отыскания кратчайшего пути в Индию снарядило 3 корабля и отправило их, в 1553 г., в полярные страны. Во главе экспедиции стояли Виллоуби и Ченслер. Последний, с одним кораблем, пристал, 24 августа 1553 г., к устью Сев. Двины. Пока местные власти выжидали из Москвы указаний, как отнестись к прибывшим гостям, Ченслер сам отправился в Москву, где, допущенный к царю Иоанну, вручил ему пространную грамоту короля Эдуарда VI, на латинском яз., которою все государи стран, лежащих на пути экспедиции, приглашались открыть подданным Эдуарда вольный торг всякими товарами. Царь ласково принял Ченслера и ответил королю, которого в то время уже не было в живых, что присылаемые корабли могут приходить когда и как часто нужно, "с благонадежностью, что им не будет учинено зла".

Влияние Сильвестра на царя было сильно до 1553 г., и основа его была в уважении Ивана Васильевича к нравственным качествам Сильвестра. Но пугать "детскими страшилами" можно было только на первых порах: Сильвестр надеялся управлять, а управлять такими людьми как Иван чрезвычайно трудно. Сильный удар влиянию Сильвестра нанесен был в 1553 г., когда Иван опасно занемог. Больной хотел, чтобы, на случай его смерти, была принесена присяга его сыну, тогда младенцу, Димитрию. Большинство окружающих его отказалось принести присягу и желало избрать Владимира Андреевича, сына Андрея Иоанновича. Окольничий Адашев, отец Алексея, прямо говорил: "Сын твой, государь наш, еще в пеленках, а владеть нами Захарьиным". Владимир Андреевич и мать его старались привлечь на свою сторону деньгами; Сильвестр стоял за Владимира и тем возбудил и к себе недоверие. Сами Захарьины колебались, боясь за свою участь. Тяжелое сомнение налегло на душу Иоанна Васильевича, но он не спешил разрывать со своими советниками. Спокойное отношение царя к событиям во время его болезни многим казалось неестественным; некоторые, более предусмотрительные, решились прибегнуть к старому средству — отъезду.

В 1553 г. Иоанн IV приказал строить в Москве особый дом для типографии.