Год 1742

1742

По восшествии на престол императрицы Елизаветы Петровны открыты были со Швецией мирные переговоры, но безуспешно, так как шведское правительство требовало возвращения всей завоеванной при Петре I части Финляндии. В июне 1742 г. военные действия возобновились. Шведские войска в Финляндии, предводимые Левенгауптом, везде должны были отступать перед превосходными силами русских. Наша армия, под начальством графа Ласси, в августе дошла до Гельсингфорса, близ которого находился шведский укрепленный лагерь. Окружив его со всех сторон, Ласси заставил неприятеля сложить оружие.

С отъездом Двора на коронацию (1742 года) архитектор Земцов приступил к разведению сада и рытью рвов под фундаменты, но † осенью 1743 г., только успев заложить здание.

Брауншвейгская фамилия прибыла в Ригу 9 января 1742 г. Но попытка камер-лакея А. Турчанинова убить императрицу и герцога Гольштинского, предпринятая в пользу Ивана Антоновича, а также интриги маркиза Ботты, подполковника Лопухина и других, интриги, имевшие в виду ту же цель, наконец, советы Лестока и Шетарди арестовать Брауншвейгскую фамилию заставили Елисавету Петровну изменить свое решение. Уже по прибытии в Ригу принц Антон с женой и детьми (Иоанном и Екатериной) содержались под арестом. 13 декабря 1742 г. Брауншвейгская фамилия переведена была из Риги в Дюнамюнде, где у Анны Леопольдовны родилась дочь Елисавета.

В первые годы царствования Елизаветы то и дело отыскивали заговоры; отсюда возникло, между прочим, мрачное дело Лопухиных. Дела, подобные лопухинскому, возникали из двух причин: 1) из преувеличенного страха перед приверженцами Брауншвейгской династии, число которых было крайне ограничено, и 2) из интриг лиц, стоявших близко к Елизавете Петровне, например из подкопов Лестока и других против Бестужева-Рюмина. Лесток был приверженцем союза с Францией, Бестужев-Рюмин — союза с Австрией; поэтому в домашнюю интригу вмешались иностранные дипломаты. Наталья Федоровна Лопухина, жена генерал-поручика, славилась выдающейся красотой, образованием и любезностью. Говорили, что при Анне Иоанновне, на придворных балах, она затмевала Елизавету Петровну, и что это соперничество поселило в Елизавете Петровне вражду к Лопухиной, у которой в то время был уже сын офицер. Она была дружна с Анной Гавриловной Бестужевой-Рюминой, урожденной Головкиной, женой брата вице-канцлера. Лопухина, бывшая в связи с Левенвольдом, послала ему поклон с одним офицером, сказав, чтобы он не падал духом и надеялся на лучшие времена, а Бестужева послала поклон брату, графу Головкину, также сосланному по так называемому делу Остермана и Миниха. Обе были знакомы с маркизом Ботта, австрийским посланником в Петербурге. Ботта, не стесняясь, высказывал у своих знакомых дам ни на чем не основанное предположение, что Брауншвейгская династия вскоре опять воцарится. Переведенный в Берлин, он и там повторял те же предположения. Вся эта пустая болтовня подала Лестоку повод сочинить заговор, посредством которого он хотел нанести удар вице-канцлеру Бестужеву-Рюмину, защитнику австрийского союза. Расследование дела поручено было генерал-прокурору князю Трубецкому, Лестоку и генерал-аншефу Ушакову. Трубецкой ненавидел Бестужева-Рюмина столько же, как и Лесток, но самого Лестока ненавидел еще более; он принадлежал к олигархической партии, которая, после свержения немецких временщиков, надеялась захватить власть в свои руки и возобновить попытку верховников. От людей, которые не скрывали сожаления к сосланным, легко было добиться признания в дерзких речах против императрицы и в порицании ее частной жизни. В дело была пущена пытка — и при всем том успели привлечь к суду только восемь человек. Приговор был ужасен: Лопухину с мужем и сыном, вырезав языки, колесовать. Елизавета Петровна отменила смертную казнь: Лопухину с мужем и сыном, по вырезании языков, велено было бить кнутом, прочих — только бить кнутом. В манифесте, в котором Россия извещалась о деле Лопухиных, снова говорилось о незаконности предыдущего царствования. Все это вызвало резкие нарекания на Елизавету и не принесло желанного интригой результата — низвержения Бестужевых. Значение вице-канцлера не только не уменьшилось, но еще возросло; через некоторое время он получил сан канцлера. Чтобы успокоить умы, Елизавета поспешила вызвать в Петербург племянника своего Карла-Петра-Ульриха, сына Анны Петровны и герцога Голштинского. 7 ноября 1742 г., перед самым объявлением о деле Лопухиных, он провозглашен был наследником престола. Перед тем он принял православие и в церковных возглашениях при его имени велено было добавлять: внука Петра Первого.

В 1742 году родился

30 ноября 1742 года родился митрополит Санкт-Петербургский и Новгородский Амвросий (в миру Андрей Иванович Подобедов). Он был сын священника храма св. Николая в погосте Стогово Переславского уезда Владимирской губернии Ивана Семеновича Подобедова (+1762) и жены его Наталии Алексеевны.

Коронация Елизаветы Петровны

Имп. Елизавета Петровна короновалась 25 апреля 1742 г.; для устройства торжества были назначены особые обер-маршал и обер-церемониймейстер (П. С. З., 8538). Мантию и корону императрица сама возложила на себя; причащалась по чину царскому в алтаре. Еще до К., 15 декабря 1741 г., появился манифест о прощении преступников и о сложении штрафов и начетов с 1719 г. по 1730 г.; вскоре после К., 27 сентября 1742 г., издан указ о возвращении из ссылки без суда сосланных.

Авдотья Тимофеевна — первая русская танцовщица, обратившая на себя внимание императрицы Анны Иоанновны, при дворе которой учителем Авдотьи Ланде был поставлен придворный балет. Вследствие успеха ученицы Ланде был сделан придворным балетмейстером, и повелено было устроить театральное училище, для которого учеников и учениц сама императрица выбрала из детей придворной прислуги. Авдотья пожала заслуженные лавры на балете, поставленном в Москве во время коронации императрицы Елисаветы Петровны в 1742 г.

Самара 1742

В июне между Самарой и Орской крепостью налажено регулярное почтовое сообщение.