Сусанна Рейнеко
В книге Алексея Покровского "Из Петербурга в Петербург" приведено письмо Олега Орлова, семья которого в 20-х годах жила в доме на Геслеровском пр. д. 7 (Бармалеева ул. д. 35), где проживала Сусанна Александровна с сыновьями:
"Кроме нас, трех братьев Орловых, практически не помню никого конкретно, за исключением
младшего сына Сусанны Александровы - Андрея, которого звали Дея, и какого-то Лёвы, моего же возраста; еще среди нас была какая-то (наверно, единственная) девочка.
Дея умер от дифтерита году в 1939-40. Вероятно он был старше меня на год-два, очень приветливый, живой, и у него был черный «лётчиский» шлем - предмет моей глубочайшей зависти (меня-то заставляли носить ненавистную вязаную девчёнскую шапку с помпоном).
Старшего сына С.А. звали Нима, он однажды брал меня с собой на большущую яхту, не помню ничего, кроме отвратительной погоды и глубокого спуска с палубы в каюту. Если не ошибаюсь,
он погиб в Финскую войну.
Сусанну Александровну мы звали Суса-Алексуса. Чему-то вроде арифметики я учился у нее вместо посещения 1-го класса школы
(пошел сразу во 2-й класс накануне конца учебного года весной 1941-го). Мои братья тоже пошли кто с 5-го, кто с 8-го класса.
С.А. пыталась приобщить меня если не к РПЦ, то по крайней мере к осенению себя крёстным знамением..."
Там же воспоминания автора книги А. Покровского:
"Об этом уникальном местечке старого Петербурга я писал в «Осколках».
В двух словах — за большим деревянным забором на Геслеровском проспекте стояло два двухэтажных дома, деревянный и каменный.
Это была территория кооператива научных работников. В свободном от домов месте располагался большой сад с сиренью, яблонями, вишнями и др. деревьями.
...В каменном доме на втором этаже на одной лестничной площадке располагались входы в две квартиры - А.В.Ливеровского и
С.А. Рейнеке (до войны и в начале войны в этой квартире жил профессор П.И.Преображенский).
Во второй квартире на этой лестничной площадке в то время жила
Сусанна Александровна Рейнеке (в девичестве —
Исполатова) - высокая красивая женщина.
Она преподавала латинский язык в Первом медицинском институте, была грозой студентов. У нее был тяжелый характер. Практически никто не сдавал ей латинский язык с первого раза. Очень часто студенты приходили сдавать ей латынь в наш сад, и пока они дрожали в ожидании своей очереди, я разговаривал с ними.
Я думаю, что своей суровостью и «жестокостью» она обязана жестокости своей судьбы. Я не знаю ее биографии, мне кажется, что
муж ее, Николай Николаевич Рейнеке, был репрессирован (?), младший сын (Андрей) умер перед войной, а старший, кажется, погиб во время войны с Финляндией. Это и отложило отпечаток на ее характер.
Несмотря на свою суровость к студентам, она часто поселяла у себя приезжих девочек-студенток.
Часто к ней приходила Мария Ефимовна Сергеенко, которая жила этажом ниже. М.Е. была зав. кафедрой латинского языка в Университете и дополнительно преподавала в I Медицинском институте.
Обычно
Сусанна Александровна и Мария Ефимовна старались никого не пускать в свои квартиры (даже жильцов этого дома), но меня они почему-то допускали.
В их квартирах меня привлекали большие библиотеки. Рыться в книгах я не просил, но был, наверное, единственным человеком в доме, кому они давали читать книги, зная мою щепетильность и аккуратность.
Мне запомнилось, что у
С.А. я брал читать детское переложение «Рыцарей Круглого Стола» с цветными иллюстрациями (дореволюционное издание), у нее же впервые увидел книгу Хемингуэя «Пятая колонна» (его у нас после войны еще не издавали).
Мария Ефимовна жила, по сути дела, в двух квартирах: то у себя, то у Сусанны Александровны. В этой большой и мрачной квартире было много книг, старинной мебели.
Однако,
с Сусанной Александровной я не чувствовал себя так свободно, как с Марией Ефимовной.
... Когда я учился на втором курсе института, мы переехали на Черную речку. Несмотря на наличие благ цивилизации — теплый туалет, ванна, газ - мне не хватало той свободы, которая была у меня на Геслеровском.
Через год или два территория сада и обоих домов отошла к ЦНИИ «Морфизприбор». Дома были снесены, сад вырублен, и на их месте построен еще один корпус ЦНИИ. Жильцы обоих домов получили квартиры в доме на улице В. Вишневского (бывшая Теряева улица).
Мы с мамой иногда заходили к ним. После смерти мамы я у них уже не бывал..."
