ЛАТУХИН ПЕТР СЕМЕНОВИЧ
31 марта 1793 года в Балахне произошло чрезвычайное событие: на 77-м году жизни скончался самый богатый и знаменитый, последний в ее истории купец первой гильдии П. С. Латухин. Духовного завещания он после себя не оставил. Оставил восемь мешков денег на общую сумму 45 727 рублей, массу всякого движимого и недвижимого имущества, на составление описи которого у городской комиссии ушел не один месяц, трех красавцев жеребцов — саврасого, гнедого и карего и двух белых кобыл, которые первыми известили своим ржанием спящую Балахну о смерти хозяина. Но самым ценным, а точнее бесценным, что оставил после себя потомкам Петр Семенович, были одна из лучших в России частных библиотек, насчитывавшая свыше пятисот томов, и уникальная коллекция икон из более ста единиц. Все это было собрано им во время купеческих странствий по Руси.
По семейному преданию, род Латухиных происходил от переселенцев из Великого Новгорода. Прапрадед нашего героя Якушка Ерофеев, прадед Яков Якимович, дед Матвей Яковлевич и отец Семен Матвеевич, женатый на Елене Ивановне Двоешерстновой, были балахнинскими посадскими и занимались традиционным для балахнинцев промыслом — перевозкой на стругах с казанских и сурских пристаней до Великого Новгорода и Ладоги хлеба, корабельного дубового леса и балахнинской соли.
Родился Латухин 31 декабря 1716 года. Рано оставшись без отца, он начал свою карьеру писцом в Городецкой таможне. Затем служил рассыльным в Балахнинской ратуше, подканцеляристом в приказной избе.
Собственное дело начал в 1744 году покупкой у купца гостиной сотни Филиппа Городчанинова 82 бадей соляного раствора из рассольной трубы «Большая Толстуха» и у посадского Федора Горлухина варницы «Гостена». Разбогатев к 30 годам, он выгодно женился на дочери солепромышленника и владельца прядильного завода Михаила Лоушкина, получив за нее в качестве приданого рассольную трубу «Порубчиха» и варницу «Зажега». Со временем он прибрал к своим рукам все лоушкинское наследство.
В 1748 году балахнинцы избрали Латухина бургомистром и держали его на этой должности бессменно в течение 23 лет. Он скупал Балахнинское усолье до тех пор, покуда его не остановил указ императрицы Елизаветы Петровны от 16 декабря 1753 года о закрытии усолья в связи с выявленными на нем хищениями соли. Взамен правительство предложило балахнинцам заняться перевозкой из-под Астрахани эльтонской соли, но они отказались, потому что местным бурлакам это было не под силу.
Оказавшись не у дел, Латухин, во-первых, занялся скотоводством и взял у Покровского монастыря в аренду сенокосные угодья и мельницы на реке Пыра, а позднее приобрел покосы на островах Балахнинский, Большой и Малый Гляден и в Гордеевских лугах. Во-вторых, он возвел вместо сгоревшей деревянной Знаменской церкви каменную, построив под этот проект крупнейший во всей округе кирпичный завод. В-третьих, со скупки усолья он переключился на скупку городской земли и недвижимости, а в-четвертых, открыл первую в Балахне пивоварню.
И все же возить эльтонскую соль столичные власти Латухина принудили. При этом он потребовал разрешения нанимать бурлаков в низовых губерниях и снабдить суда пушками для обороны от шаек разбойников. Соль поставлялась им в Вологду и Великий Устюг, Москву и Муром, Рязань и Владимир, в Мологу, Дмитров, Касимов, Переяславль-Залесский, Галич, Унжу, Гороховец, Калугу, Чебоксары, Шую, Алатырь, Вязники, Кострому, Юрьевец, Кинешму, Лух, Казань, Симбирск, не говоря уже о Нижнем Новгороде, Городце и Семенове. Одновременно ему поручено было поставлять хлеб с волжско-камско-сурских пристаней в Петербург. Объявленному им на 1774 год купеческому капиталу 200 тысяч рублей в Нижегородской губернии не было равных.
В 1769 году Латухин лишился матери и жены, оставшись с семью детьми, старшему из которых было двадцать лет, а младшему четыре года. Несколько лет он жил вдовцом, пока однажды ему не попалась на глаза 15-летняя дочь гороховецкого купца Алексея Докукина Аксинья. В 1774 году она стала его женой, подарив ему еще двух дочерей и сына.
Латухинская усадьба состояла из трехэтажного каменного дома, каменной одноэтажной казармы, каменного флигеля, четырех пятистенных рубленых изб, четырех амбаров, каретника, конюшни, хлева с двумя перерубами, крытого скотного загона, бани с предбанником и горенкой в три окна и огорода. Кроме того, Петру Семеновичу принадлежали еще несколько пятистенных домов, приобретенных по разным случаям, два десятка амбаров и столько же земельных участков, разбросанных по всей Балахне, и каменный дом в Москве.
У него был самый большой флот на Волге, состоявший из десятка расшив, нескольких десятков барок, струг, гусянок, унжинок, дощаников, «липовок», ботников, завозен, подчалков и обыкновенных лодок, а также специальное судно для перевозки высокого начальства, которое так и называлось — «казенка». В его гужевом парке стояли двухместная карета, четверо линейных саней, обитых жестью и кожей, с шелковыми занавесками, четверо саней-розвальней, двое двойных саней и пятеро полуторных, семь саней обыкновенных и трое крытых — все обиты жестью и кожей, с кожаными подушками, три кибитки и десять дрожек, одноколка с кузовом, четыре дорожные коляски и телега с кибиткой, 8 медных и 22 чугунных пушки и многое другое. У него было все, и все шли к нему зачем-нибудь на поклон.
Его обслуживали около десятка дворовых людей. Ел и пил он на серебре и золоте, носил золотые английские и французские часы, одевался в лучшие немецкие одежды, ходил с дорогими тростями.
Поворотной в его судьбе стала встреча в мае 1766 года с императрицей Екатериной II. Она совершала путешествие по Волге в сопровождении иностранных послов и остановилась на ночлег в Балахне в его доме. Благодаря завязавшейся между ними с тех пор дружбе Латухину удалось склонить ее в 1782 году к подписанию указа об открытии Балахнинского усолья. Тут он решил было тряхнуть стариной и снова взялся скупать его, приобретя у купца Осокина 25 бадей рассола из трубы «Дубравная», но от дальнейших покупок его что-то остановило. Зато этим делом решительно занялся его старший сын Яков, ставший тоже купцом первой гильдии и бургомистром.
В 1787 году Латухин отправил своих старших внуков Николая и Матвея Яковлевичей учиться в Петербург в артиллерийское военное училище, в 1790-м сыграл в своем доме последнюю свадьбу, выдав замуж дочь от второго брака Прасковью, а в 1791 году серьезно занемог. Настолько серьезно, что все уже посчитали — он больше не жилец. Но он выжил, поднялся с постели, а, поднявшись, обнаружил, что вокруг него пусто… Аксинья сбежала с сыном Петром в Нижний Новгород к дочери. Следом за ней дали деру дворовые девки, причем не с пустыми руками. Не обнаружил он и отложенных им на свои похороны 30 тысяч рублей.
Несколько раз он посылал за женой своего приходского священника, обещал ей в случае возвращения золотые горы, но как только она это сделала, он захлопнул за ней свою золотую клетку. В их отношениях светлых и теплых дней больше быть не могло и не было.
Петр Семенович занимался своим купеческим делом до последнего часа и ушел из жизни в ранге купца первой гильдии и в должности председателя Балахнинского сиротского суда. Через своего сына городского голову Ивана Латухина он пожертвовал перед смертью 2000 рублей и две бочки олова на выплавку двух колоколов для своей приходской Знаменской и Кладбищенской церквей.
P. S. Все его сыновья вскоре обанкротились. Внук Николай вернулся в чине подполковника в Балахну, получил дедовское наследство и сделался солепромышленником. Что касается Аксиньи, то сразу после похорон мужа она покинула Балахну с сыном Петром навсегда. Дальнейшая судьба знаменитой Латухинской библиотеки и коллекции икон остается неизвестной.
