ЕФРЕМОВ ЕФИМ МАРТИНОВИЧ 1775-1844
Известный журналист, автор романа о купцах Ефремовых «Клад» Алексей Николаевич Студенецкий после себя оставил схему генеалогии рода Ефремовых. Согласно ее, род Ефремовых начался в деревне Шинерпоси, ныне Чебоксарского района. У чувашского крестьянина по имени Мартин родился Ефим (1775—1844). Его женой была крестьянка Екатерина Макарова (1773—1849). У них родился сын Ефрем (1797—1862), жена Степанида Филипповна (1794—1846). У Ефрема были сестры Татьяна (1794), Огафья (1805), Прасковья, Анисья (1829), Дарья (1831), которая умерла на девятом месяце жизни от оспы, братья Федор (1833), Родион (1837—1862). У женщин год смерти не значится. Можно объяснить это тем, что они вышли замуж в другую деревню. Чувашская женщина, выйдя замуж, лишалась имени и отчества, ее называли тем, кем она становилась в семье: кин (сноха), асанне (бабушка).
Первенец у Ефрема и Степаниды, Афанасий, умер в 1820 году, прожив неделю. Сын Прокопий жил долго (1821—1907), женился дважды: на Устинье (1823—1855) и Екатерине, русской девице на 20 лет моложе себя. От Устиньи родились: Елена, Екатерина, Агапия, Фекла, Василий и Анна. Сын Василий умер младенцем. Роду угрожала потеря фамилии. Спасла положение вторая жена Екатерина. Она родила Николая, Сергея, Федора и четырех девочек: Раису, Евгению, Екатерину и Евпраксию. Род Ефремовых развивался еще по линии других сыновей: Михаила, Григория, Федора и Родиона. У братьев была единственная сестра Анисья, если не принимать Дарью, умершую от оспы в возрасте девяти месяцев.
Михаил Ефремов прожил 71 год (1823—1894) и умер от паралича. Михаил женился дважды: на Анне Григорьевне и Настасии Андреевне. Последняя умерла при родах.
Глубокий след в роду Ефремовых оставил Сергей Прокопьевич (1866—1931), ему пришлось пожить и в советское время, видеть всю трагедию рода, испытать взлет делового человека и падение уже как классового врага. Жил он с семьей в своем родовом доме на главной улице города Благовещенской (Карла Маркса). Этот дом, построенный в 1884 году в советский период (26 января 1918 года), был национализирован в числе первых частных владений. Состоялась опись имущества конфискованного дома. На это был делегирован член горсовета В.Кудряшов, члены: служащие А. П. Горелов и А. Ф. Федоров. Понятым был И. С. Ластушкин, тот самый воспитанник-сирота Ваня, которого приютил Сергей Прокопьевич, вырастил, женил и на свадьбу подарил небольшую избу.
Подобную практику властей того времени в привлечении к делу национализации и муниципализации людей, близких к бывшим хозяевам, я встречал и в других случаях. Видимо, это делалось либо с целью более точного определения наличия конфискованного имущества, либо с задачей поссорить владельцев со своими недавними питомцами, чтобы разжечь классовую ненависть.
Судя по описи конфискованных вещей, их было немного: к тому времени С. П. Ефремов с семьей жили в Казани, в купленном доме, а чебоксарский дом находился под замком. Вещи и утварь были собраны в одну комнату и опечатаны. Однако со стороны смежной комнаты одна оконная рама была выставлена и часть имущества расхищена.
Конфискация родового дома произошла за год до появления Декрета Совнаркома РСФСР о национализации строений. Дома же других братьев муниципализировались после декрета, уже на «законном» основании. Дом Николая Прокопьевича (Дворец бракосочетания, ныне здесь обитает ЧНК (чувашский национальный конгресс) и дом Федора Прокопьевича (библиотека им. А. М. Горького, ныне одно из зданий Художественной галереи) были муниципализированы 25 мая 1920 года.
Крупный по тому времени лесопильный завод на правом берегу Волги (в районе ныне действующего кирпичного завода) был национализирован еще в первой половине 1918 года. На первых порах новые власти пользовались участием бывших хозяев. Сохранился документ с угловым штампом рабочего комитета завода от 2 мая 1918 года. На заседании профсоюзной организации присутствовал Федор Прокопьевич Ефремов. Решался вопрос о заготовке сырья на предстоящую зиму. Комитет делегировал своих представителей в города низовьев Волги: Царицын, Астрахань и другие. Завод стоял без заказов. Бывший управляющий имением купцов Вишневский был командирован уже от имени горсовета на Ветлугу (Сойму) на сгон плотов с пиловочником. Но заготовленный лес был конфискован местной властью. Об этом сообщается в телеграмме из Вознесенска самому Ефремову.
Из-за отсутствия заказов и сырья завод был закрыт и «раскулачен» на запасные части. Оборудование демонтировали для первой городской электростанции, разместившейся в здании бывшего городского управления (баня).
Между тем, в продукции лесопильного завода нуждался безлесный юг России. Завод был небесполезен и для жителей города, для тех, кто там работал.
Бывший заслуженный радист СССР ровесник века Сергей Александрович Андреев помнил, как его отец, да и он сам работали на ефремовском заводе. Говорил, что всем работникам завода разрешалось бесплатно уносить, сколько могли на себе, отходы лесопиления. Если же отходов был полный воз, то плати 20 копеек. Андреев вспоминал, что Ефремовы специалистам бесплатно строили небольшие домики, типа крестьянской избы.
Хотя горисполком в своих решениях требовал обязательной описи имущества с оценкой стоимости, на практике это не всегда выполнялось. Под шумок происходило хищение. Об этом я слышал от некоторых современников тех событий. В архиве встречались документы, исполненные небрежно, словно нехотя. Я уже не говорю об их не правовом характере.
Что касается судьбы Ефремовых, сказался еще «классовый»подход. О благодарности со стороны общественности не могло быть и речи. Уничтожалось все, что можно было унести и разрушить. Правда, некоторые современники говорили, что в этом вандализме большое участие принимали люди, якобы не местные. Моя соседка по улице Володарского рассказала, как Ефремовы решили городу подарить под учебное заведение отремонтированное ими, но купленное у другого домовладельца, здание. Оно (будущая совпартшкола) было реквизировано, так как его занимало духовное училище, а портрет Ефремова сбили со стены и растоптали.
На средства Ефремовых построена колокольня Благовещенской церкви, которую в начале тридцатых годов разобрали на кирпичи для строительства гостиницы «Волга». Кирпич с разобранных церквей употреблялся также на устройство тротуаров. Об этом писала местная пресса.
Купцы оказывали помощь нищим и бедным. Сохранились устные рассказы, как хоронили Прокопия Ефремовича. За специальные длинные столы садились горожане и приезжие из сел и деревень. Для всех хватало кутьи, блинов с медом, рисовой каши и щей. Якобы не отказывались и от пива, сваренного по чувашским рецептам. Так продолжалась неделя поминок.
С чего началось богатство Ефремовых? Легенд несколько. Одна из них — в лесу был найден клад. И все-таки наиболее реально — удачная торговля. Кроме того, купцы небезуспешно пробовали свои способности также в промышленности. Они владели кулеткацкой фабрикой и лесопильным заводом.
Ефремовы позаботились об увековечении своей фамилии, хотя памятники не сооружались. Я видел могильную чугунную плиту с именем похороненного, точно не помню, кажется, она касалась Прокопия Ефремовича, усопшего в 1907 году. Эту плиту можно извлечь, если в коридоре первого этажа административного здания территориального управления «Чувашстрой» (Совнарком), а ныне горадминистрация, в восточной части крыла вскрыть перекрытие теплофикационного канала.
Есть еще более ранний след. Во дворе республиканского краеведческого музея (Карла Маркса, 7) лежит камень кубической формы из черного гранита. На его лицевой стороне прекрасно сохранилась углубленная надпись: «Здесь погребено тело крестьянина Ефрема Ефимовича Ефремова, скончавшегося 1862 года августа 23 дня на 65 году от рождения. Память его 28 генваря». Могильный камень найден Студенецким и завезен на территорию музея. Он несколько лет подряд лежит, прислоненный к каменной стене под водосточной трубой. На него стекают дождевые и талые воды с крыши музея. Однако музейному начальству невдомек установить камень на более подходящем месте, чтобы посетители могли вспомнить первого чувашского купца.
Помню, сельские старики с гордостью подчеркивали, что лапти носили даже Ефремовы.
Наш участковый врач, терапевт, мой однофамилец Аркадий Иванович Терентьев, говорил, что он в детстве прочел книгу, где писалось: у Ефремовых были торговые конторы в Париже и Лондоне. Однажды Ефремов (который?) собрался поехать в Лондон. На судно поднялся в лаптях, а перед сходом на берег одел сапоги.
Рассказывали еще, что Ефремов по Волге совершал деловой вояж. Инкогнито сел в каюту 1 класса. Чопорные и знатные пассажиры не скрывали своего возмущения, что какой-то чувашин в лаптях щеголяет по верхней палубе, потребовали от владельца парохода высадить нахала. Все это дошло до купца — и он на одной из остановок оформил покупку судна. Владелец объявил об этом пассажирам и во исполнение воли покупателя попросил покинуть каюты.
Внучка Ефремова Захара Стефановича (03.09.1894 года рождения) Мария Георгиевна разыскивает любые сведения о нем. Фотография справа. Контакты: iskm@yandex.ru (Март 2003).