После окончания семинарии Александр направлен был в Ачинск, где был он учителем и инспектором Енисейского духовного училища в Ачинске.

Удалось мне узнать что после Иркутской духовной семинарии, после преподавательской работы Александр - выпускник Санкт-Петербургской  духовной академии. Выпуск 1843 года  (Курс XV , со степенью кандидата, под №43. значится Сретенский Александр)

И потом вернулся он в Ачинск и до глубокой старости служил вначале священником, а потом протоиереем собора Живоначальной Троицы, в просторечии Троицкого собора. В 1863 году он упомянут настоятелем.

Градо-Ачинская Троицкая соборная церквь, где протоиереем служил мой предок отец Александр - первое в городе каменное здание.  Собор стоял на пересечении переулка Иннокентьевского (ныне ул. Дзержинского) и Родионовской – позднее Троицкой, (ныне Партизанской улицы).  В архитектуре собора нашли отражение и затейливость стиля «барокко», и строгая соразмерность классицизма. 

В отчёте «О церкви Градо - Ачинской Троицкой Соборной» за  1855  год сказано, что она «зданием каменная, одноэтажная, с колокольнею. Престолов в ней два: в холодном приделе – во Имя Живоначальныя Троицы, в приделе тёплом – во имя Святителя и Чудотворца Николая Мирликийского».»

 Долгие годы Троицкий  собор украшал город.

Троицкий собор к концу XIX века был уже трёхпрестольный: главный храм в честь святой Троицы, правый придел во имя Святого Николая,  левый - во имя Святого Иннокентия Иркутского. Левый придел построен при моём предке отце Александре в 1876 году.

Интересно, что дедушка мой назван Иннокентием... а родился он в 1871 году... и крещён иконой Св. Иннокентия Иркутского. Сохранилась эта икона, но не спасла она дедушку от страшной кончины. 

Слева ещё одна фотография-открытка - Троицкий собор до 1917 года. Колоритный базар с этой стороны собора... Хороший снимок.

До сих пор в народе жива память, что колокола этого храма обладали чудесным звоном. Голос главного колокола, весом 800 килограммов, был слышен даже в очень далёком селе Преображенском.  В 1929 году власти пытались сбросить колокола с собора, но прихожане не дали: люди густо устлали землю своими телами, заняв всё пространство внутри церковной ограды.  Горько писать об этом, но в начале 1932  года Троицкий собор был взорван. Из блоков и кирпичей собора была построена городская баня на месте, где стояла первая церковь Ачинска - Никольская.

"Приписных церквей за причтом Троицкого собора  две: кладбищенская Крестовоздвиженская и тюремная Михаило – Архангельская. В д. Курбатовой имеется часовня.

Библиотека соборная состоит тз 498 томов. Церковная школа имеетря в д. Игинке, учащихся 25 человек. Кроме того, в приходе пять одноклассных министерских школ, 8ми-классная женская гимназия и 4х-классное городское училище.

Ачинская женская гимназия.

Вероятно, в ней училась моя прабабушка...

Причт собора состоит из протоиерея, священника, диакона и двух псаломщиков. Казённого жалованья причту не положено. Кружечных доходов за 1914 г. получено 3886 р. 90 к. Причтовых домов три; состояние их удовлетворительное. Церковнаго капитала 2600 р. Земли при соборе нет. Населения в приходе 1557 д. м. п. 1409 д. ж. п., в том числе инославных 398 д. м. п. и 224 д. ж. п.»" (Краткое описание приходов Енисейской Епархии, 1916 год)

Ну, а "по штату причта в соборе Троицком в конце XIX века  служили протоиерей, два священника, диакон и четыре причетника. С освящением и началом службы в ведение Троицкого собора были переданы книги метрических записей о рождении, венчании и смерти ведущиеся с 1800 года и исповедные росписи, которые начаты в 1795 году."(Геннадий Лопаткин. Летопись града Ачинска)

Копия такой метрической записи сохранилась у моих родных в Хабаровске. Из неё следует, что протоиерей отец Александр окрестил (в 1878 году) свою внучку Анну, ту самую, что сохранила портрет своего дедушки, дочь дочери отца Александра, Александры Александровны Сретенской (моей прабабушки) и моего прадеда Ивана Степановича Дьякова. А восприемниками записан сам "Ачинскаго Троицкаго собора протоиерей Александръ Сретенский" и жена его сына, "села Никольскаго  священническая жена  Анна Иоанна Сретенская". 

С удовольствием предоставляю эту копию 1912 года Вашему вниманию целиком:

       

Сретенский, Сергей Александрович (сын протоиерея Александра Сретенского) большая биографическая энциклопедия      — священник, один из ярких представителей сибирской интеллигенции 60-х гг., писатель, по преимуществу провинциальный, ум. 20 января 1880 г. Сын протоиерея Ачинского Троицкого собора, С., по воле отца, также должен был готовиться к священническому званию, для чего на 11-м году был отдан в Томскую духовную семинарию. Уже здесь в нем начинает просыпаться литературный талант, который, однако, благодаря неуверенности С. в собственных силах и полному отсутствию всякой поддержки со стороны, развивается лишь весьма медленно. "На семинарской скамье, — вспоминал С. позже, — я написал "Бурсака" (повесть) и ревниво хранил его даже от товарищей... Мечтал, не спал, стопы бумаги исписал, но все мое писание казалось мне так глупо, что не захотелось быть посмешищем для людей... Что если бы для меня в то время нашлась поддержка? Может быть, с семинарской скамьи пришлось бы стать в ряды писателей"...  Томская духовная семинария      Окончив семинарский курс и оставшись преподавателем при Томском духовном училище, С. примкнул к "Искре", доставляя небольшой материал для ее знаменитой "Хроники прогресса". Вскоре редакция журнала поручила ему ведение целого отдела, "Сказки русской Шехерезады". Это заманчивое предложение пришло к С., однако, слишком поздно: в 1863 г., по настоянию отца, он принял священство и был назначен настоятелем церкви в с. Николаевском, Ачинского округа. К священству у С. не было ни призвания, ни склонности, и не мудрено, что чувствовал он себя в этом звании всю жизнь чрезвычайно тяжело; ненормальное положение его еще более обострялось страшно глухой средой, в которую он попал.       "Куда бежать? — восклицал С. с отчаянием в одном из писем. — Я связан и семинарским воспитанием, и отцовским деспотизмом, приневолившим меня надеть рясу, и брачным союзом, и тем подножным кормом, который дает мне возможность по крайней мере нe умереть с голоду. Связан я, наконец, и законом, который как бы боится дозволить попу вступить на светский путь"... Это тяжелое настроение С., — интеллигента-шестидесятника, принужденного вкладывать свои силы в деятельность, к которой он не питал никакой склонности, очутившегося среди беспросветной глуши — и отразилось в его "Заметках сельского священника", в которых наряду с изображением чувствований и страданий автора талантливыми штрихами очерчены также картины бытовых сторон захолустного уголка Сибири. Литературная деятельность С. сосредоточивалась, главным образом, в газете "Сибирь", постоянным сотрудником которой он состоял с самого ее основания.      Помимо мелких корреспонденций и заметок, которыми он неистощимо снабжал редакцию, о разных, требовавших гласности, случаях в жизни Ачинского округа, помещал он на страницах газеты и серьезные статьи, обращавшие на себя внимание и столичной печати; таковы, напр., его очерки: "На мосты и дороги", "Золотая лихорадка", "Своим судом", "Экономический быт крестьян в Ачинском округе" и др. Сотрудничал С. и в специальных духовных журналах — "Современности" и в "Наставлений для сельских пастырей"; в последнем помещены, между прочим, его упомянутые "Записки".  Многие из произведений С. остались ненапечатанными, отчасти из-за цензурных условий, отчасти же оттого, что после его смерти погибли в руках местного исправника.      Погибло, кажется, и лучшее из них, — глубоко обдуманная повесть С. "Сибирские мученики", фабула которой, впрочем, известна. Несколько крестьянских семей, тихо и мирно живших в глухой сибирской деревушке, смущены хвастливыми рассказами вернувшегося с приисков односельчанина о баснословной легкости наживы и обогащения приисковым трудом. Увлеченные блестящей перспективой и доверившиеся сказкам, крестьяне отрываются от кормилицы-земли и идут в добровольную каторгу. Попутно автор обрисовывает и промысловый быт, и приискового рабочего, обогащающего золотопромышленника, и артистическое кулачество последнего, и произвол местной администрации. Заключение — понятно: герои-"мученики" гибнут, их семьи разоряются. В этой тенденциозности финала повести сказался весь С., — с его идеологией и укладом мысли народничества второй половины прошлого века.       Музыкант, живописец, поэт, человек вообще богато одаренный, с значительным запасом научных знаний, с тонким эстетическим чутьем, С. горячо любил русского крестьянина, особенно же сибиряка, и в своей литературной деятельности не щадил мрачных красок для характеристики тех элементов населения, гнет которых так или иначе отражался на крестьянине. Литературный талант С. по своему характеру напоминает творчество Помяловского; если же оставленные С. следы и не велики, то объясняется это исключительно тяжелыми условиями среды, в которую он попал, его слабоволием, не позволившим ему вырваться из нее, и полным отсутствием в сибирско-провинциальной глуши кого бы то ни было, кто мог бы благотворно влиять на С. В атмосфере столичной жизни талант его, вероятно, развился бы значительно полнее. "Священ. С. А. Сретенский", некролог Евг. Ф — а (Флориана), "Сибирь", 1880 г., № 9. — Молодой Сибиряк, "Гибнущие силы;  Свящ. С. А. Сретенский", "Восточное Обозрение", 1882 г., № 13. — "Интеллигенция далеких окраин", "Неделя", 1882 г. № 24. А. Зарин.

Источник:http://mirslovarei.com/content...z2NhFbSMvX"> "Мир словарей"

Выдержка из академического исследования "ЕНИСЕЙСКАЯ ГУБЕРНИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX —НАЧАЛЕ XX ВЕКА"

§ 11. Культурная жизнь енисейской провинции

- "Губернская журналистика не дала сколько-нибудь громких имен, оставивших след в российской литературе. Исключение, пожалуй, представляет творчество уроженца губернии С.А.Сретенского. Его рассказы, повести и статьи на сибирские темы печатались в столичных изданиях. Он вел один из разделов в популярном сатирическом журнале «Искра». В произведениях Сретенского с документальной достоверностью и большой художественной силой отражен тяжелый быт приисковых рабочих, бесправие сибирского крестьянина, страдавшего от произвола местных начальников, жестокие нравы сибирской бурсы. К самым значительным произведениям писателя можно отнести повесть «Сибирские мученики», сюжет которой был взят из жизни крестьян, отправившихся на заработки на прииски. В повести отчетливо просматриваются народнические симпатии автора, сочувственно относившегося к нуждам крестьянства. Деятельность именно таких литераторов второго ряда формировала культурную среду и традиции, столь необходимые для успешного развития художественной жизни в провинции."