Станислав Васильевич Кирилец, автор статьи, которую я предлагаю Вашему вниманию, написал, что сделал её ещё два года назад, но пока никто статью не напечатал. Мне показалось что материал очень интересный и я с удовольствием подготовила эту публикацию.
И.М.Я.
Автомобильное наследиеСергея Рахманинова С.В.Кирилец
«Хороший дирижёр должен быть, естественно, и хорошим шофёром. И автомобилисту, и дирижёру необходимы концентрированная воля, напряжённость внимания и постоянное присутствие духа. К этим свойствам дирижёру нужно всего лишь добавить небольшое знание музыки». С.В. Рахманинов.
Сергей Васильевич Рахманинов (1873–1943) — русский композитор, пианист и дирижёр оставил нам не только великое музыкальное наследие, но также и автомобильное. Биографы Рахманинова относительно мало уделяли внимание увлечению композитора автомобилизмом — об этом стоит рассказать подробнее. На рубеже ХIХ и ХХ веков автомобили только начали отмерять свои первые вёрсты на улицах Москвы, где их впервые увидел молодой музыкант Сергей Рахманинов. Увлечение некоторых москвичей «самодвигателями» не прошло и мимо Рахманинова, мечтавшего овладеть «искусством» вождения «моторов», не хуже, чем игрой на фортепиано. История не оставила нам точных данных, где и когда Рахманинов выучился управлять автомобилем, но в 10-х годах ХХ века увлечение автомобилизмом Рахманинова переросло в настоящую страсть. Весной 1912 года Сергей Васильевич Рахманинов заказывает в московском торговом доме «Братья Крыловы и К°» роскошный четырехместный автомобиль германской «выработки» с четырёхместным кузовом спорт-фаэтон (по русской терминологии торпедо) красного цвета и шестицилиндровым мотором мощностью 28 л.с. марки «Лорелей» (Loreley K6A – 10/28 PS). В начале мая 1912 года «Лорелей» прибыл из Москвы в поместье Рахманинова, в село Ивановка Тамбовской губернии. По словам Рахманинова это был подарок его жены Наталии Александровны (1877–1951). Вероятно, ко дню рождения композитора — 20 марта (1 апреля по новому стилю). 11 мая 1912 года Рахманинов в письме к своей племяннице Зое Аркадьевне Прибытковой (1892–1962) радостно сообщает ей об этой новости: «Дорогая моя Зоечка, вот тебе мой адрес: ст. Ржакса Тамбов[о]-Камыш[инской] жел[езной] дор[оги]. Ивановка, С.В. Рахманинов […]. Посылаю свой адрес на тот случай, если ты соберёшься к нам. Кстати: моя жена и мои дети, из собственных средств, только им одним принадлежащим, подарили мне Auto. Приезжай! Буду катать. Всех твоих целую и обнимаю, а тебя особенно крепко и сильно. Твой С. Р.». Неизвестно, что именно повлияло на решение Рахманинова приобрести автомобиль «Лорелей» — возможно солидная репутация этих машин в Москве, где они были относительно популярны. На 1 августа 1911 года в Москве было зарегистрировано 23 легковых автомобиля «Лорелей» из общего числа 826 легковых машин, грузовиков и автобусов. Вероятно, сыграли свою роль и спортивные успехи «Лорелей» в России. Русские спортсмены удачно выступали на автомобилях «Лорелей» в различных состязаниях, в том числе и в международных. На машинах этой марки известные автомобилисты Д. Шлихт, А. Новиков, братья Б. и Н. Крыловы отличились в таких престижных соревнованиях, как гонки Москва—Петербург (1907) и Петербург—Москва (1908), а также в пробегах на Приз Императора Николая II по маршруту Петербург—Киев—Москва—Петербург (1910) и Петербург—Севастополь (1911), в гонках Москва—Нижний Новгород (1910) и Москва—Орёл (1911), и в пробеге Москва—Рига (1911). Но скорее всего в выборе машины сыграла решающую роль её «поэтическая» звучная марка — «Лорелей». Сергей Рахманинов, как и многие другие люди, не чуждые искусству, был очарован древней германской сагой о красавице со скалистых берегов Рейна, заманивавшей прекрасным пением на верную гибель гребцов, проходящих мимо кораблей, и написаннойнемецким поэтом Генрихом Гейне по мотивам этой саги знаменитой поэмы «Лорелея».
Справка: В 1865 году немецкий промышленник Рудольф Лей основал в городе Арнштадт (Тюрингия. Германия) машиностроительную фабрику (Rud. Ley Maschinenfabrik). В 1901 году делопроизводство на фирме «Р. Лей» взяли в свои руки его сыновья — Альфред, Гуго, Роберт и Герман. Они производили оборудование для обувной и электротехнической промышленности. В 1905 году на фабрике «Р. Лей» был построен первый автомобиль конструкции Альфреда Лея. С 1906 года в Арнштадте началось серийное производство маленьких автомобилей с мотором мощностью 6/10 л.с. под маркой «Лорелей» (Loreley). Имя сказочной «рейнской красавицы», созвучное с фамилией фабрикантов, было выбрано для марки автомобилей не случайно — идею связать богатую традициями династию промышленников с древней легендой можно считать оригинальным рекламным решением. На проводившейся в Берлине с 1 по 12 ноября 1906 годa Международной автомобильной выставке автомобиль «Лорелей» был впервые представлен широкой публике. Фирма «Лей» в своём «Производственном отделении III» концентрировала усилия в основном на автомобилях малого класса, дешёвых и доступных, но со временем мощность их двигателей росла, на машинах «Лорелей» в конце 1907 — начале 1908 года нашли применение 6-цилиндровые моторы — для автомобилей малого класса, очевидно, впервые в мире. Автомобили «Лорелей» были настолько удачны и популярны, что уже в 1910–1911 годах специально для их производства был построен новый завод, на котором было занято 1200 человек рабочих и служащих.
С 1919 года машины фирмы уже назывались просто «Лей» (Ley), c 1925 года завод в Арнштадте начал производство грузовиков, а с 1928 и автобусов, в это же время прекратилось производство легковых автомобилей. Промышленный кризис конца 20-х годов вынудил фирму «Лей», в связи с финансовыми трудностями, полностью передать сбыт автомобилей концерну МАН (MAN), при этом лёгкие грузовики «Лей» дополнили программу тяжёлых грузовых автомобилей фирмы МАН. К 1933 году производство автомобилей в Арнштадте полностью прекратилось, а в 1935 году автомобильная фабрика была продана и переквалифицирована в ремонтные мастерские. На основном заводе «Лей» до 1945 года изготовлялись ещё автомобильные части, станки для обувной промышленности и электротехника. В 1947 году фирма «Лей» прекратила свое существование. Московская Фабрика экипажей и кароссери торгового дома «Братья Крыловы и К°», основанная в 1817 году, с 1907 до 1913года была генеральным представителем фирмы «Р. Лей» в России. С 1908 по 1917 год Крыловы серийно строили различные автомобильные кузова, в том числе и санитарные. Однако вернёмся к Рахманинову. Покупка автомашины принесла ему безграничную радость — композитор сразу же «окрестил» машину ласковым именем «Лора». Друг Рахманинова, пианист и композитор А.Б. Гольденвейзер (1875–1961) в своих воспоминаниях писал: «У Рахманинова, как и у всех больших людей, были черты детскости. Он любил всякие вещицы типа игрушек: какой-нибудь необыкновенный карандаш, машинку для скрепления бумаги и т. п. Помню, кто-то подарил ему пылесос, он демонстрировал отличные качества этого аппарата всем друзьям и радовался как ребёнок [...]
Рахманинов один из первых частных людей в Москве, не из круга богачей, приобрёл автомобиль и сделался в очень короткий срок виртуозным шофёром». Несмотря на умение управлять машиной, С.В. Рахманинов нанял на работу опытного шофёра-механика, главным образом для того, чтобы тот следил за техническим состоянием машины и занимался в случае надобности её ремонтом. Счастливый владелец авто — Рахманинов за рулём своего «Лорелея». Ивановка, 1912 год. 11 мая 1912 года, в тот же день, когда Рахманинов написал З.А. Прибытковой, что у него есть «Ауто», из Ивановки в Москву в дирекцию торгового дома «Бр. Крыловы и К°», ушло ещё одно письмо, в котором Сергей Васильевич подтвердил получение автомобиля, но одновременно и пожаловался, что не все условия договора выполнены: «Многоуважаемый Николай Петрович. Автомобиль пришёл! Пришли и счета! По поводу последних хочу сказать, что вышлю следуемые с меня деньги немедленно по получении всех тех вещей [чехол, ящик с инструментами и запасное колесо], которые у меня выговорены, оплачены и которые я почему-то не получил вместе с автомобилем, как было обещано. Надеюсь, что Вы не замедлите их доставить мне. Их перечень имеется у Вас в нашем условии. Кроме того, он послан Вам моим шофёром. С совершенным уважением к Вам С. Рахманинов». Наконец первый акт «детектива» закончился — долгожданное колесо приехало в Ивановку. Правда счета от фирмы «Братья Крыловы и К°» не совсем точные, но не это более всего заботит Рахманинова. Поездки за рулём по дорогам степной России с её необозримыми далями могли бы быть для него лучшим отдыхом, но его машина по прежнему «не тянет». Крыловы клянутся, что 60 вёрст в час для 6-цилиндрового автомобиля «Лорелей» не вопрос, даже обещают прислать механика, но Рахманинов терпелив. 30 июля 1912 года он пишет в Москву Крыловым: «М[илостивый] г[осударь], Вчера получил наконец «Степнэй», чехол и ящик. Таким образом, теперь состою Вам должным всего 133 р[убля] 45 [копеек]. Из Ваших счетов вычеркиваю чехол (17 р[ублей]) и коробку починок (5 р[ублей] 90 [копеек]). И то и другое стоит в оплаченном уже мною счёте за автомобиль. Заказанный Комаровым тавотник мне не нужен. Пока не нужно и мастера, которого Вы собирались прислать. Я просмотрю машину со своим братом и постараюсь обойтись так, если только можно что-либо сделать. Если же машина будет по-прежнему медленно и плохо развивать скорость (главный её недостаток!), то тогда уже обращусь за Вашим мастером. Пусть он мне покажет те 60 вёрст, о которых Вы упоминаете в Вашем последнем письме. Деньги (133 р[убля] 45 к[опеек]) Вам уплатит за меня маг[азин] Гутхейль, который позвонит к Вам по телефону. Вас же прошу тогда кого-нибудь послать за деньгами. С совершенным уважением С. Рахманинов». Летом 1912 года произошли два события. Московский спортсмен Федор Шорыгин победил в международном пробеге на Приз Его Величества Императора Николая II по маршруту Петербург — Ревель — Рига — Варшава — Киев — Москва, проведённом с 17 июня по 3 июля 1912 года. В этом состязании только трое гонщиков остались без штрафных очков. Маленький «Лорелей» Шорыгина, пройдя дистанцию 3200 км без единой поломки, оставил позади себя такие именитые марки как «Остин», «Итала», «Воксхол», «Лянча», «Испано-Сюиза», «Бедфорд», «Рекс-Симплекс», «Металлуржик», «Комник», «Даррак», «Лаурин и Клемент», «Кейс», «Бьюик». Автомобильная пресса всей Европы отметила это событие. Братья Крыловы торжествовали — лучшей рекламы для их товара, первоклассных автомобилей «Лорелей» не могло и быть! В это же время к Рахманинову частенько заезжал в гости на машине «Форд» ещё один автомобилист из Ивановки — двоюродный брат жены Рахманинова Александр Иванович Сатин (?–1919). Двоюродная сестра Рахманинова Анна Андреевна Трубникова (1885–1955) в своих воспоминаниях отметила один любопытный эпизод: «1912 год. Лето. Ночью мы приехали в Ивановку. Все уже спали. Проснулась утром и слышу — в комнате разговаривают. Со сна не помню, кто. Но минуту спустя слышу: это Серёжа и мама. Он сидит около мамы, и они о чём-то тихо беседуют, думая, что я сплю. Повернулась и смотрю, жду, когда же они заметят, что я не сплю. — Проснулась, наконец, я уже целый час сижу, а ты, соня, спишь и ничего не слышишь. Ещё бы немного и проспала бы удовольствие, — говорит Серёжа, — через сорок минут будь готова, увидишь мою «Лору», а к вечеру покатаю. Точно через сорок минут мы были в гараже... В день моего приезда, после обеда и отдыха, поехали кататься: Серёжа у руля, рядом шофёр Комаров, я сзади одна. Пока едем просёлком, машина так подскакивает на неровной дороге, что меня бросает с одного борта на другой. Серёжа оборачивается и поддразнивает: то ли ещё будет. Вдруг машину встряхнуло так, что я чуть было не вылетела, шофёр схватился за руль, но Серёжа спокойно отвёл его руки: — Всё в порядке, это Анна Андреевна виновата, прыгает так, что того и гляди выскочит из машины, а за неё отвечать придётся. Но вот выехали на большак и помчались по глади дороги. Серёжа время от времени поворачивает голову и молча улыбается. Ему понятно моё состояние: вокруг ведь ни души, воздух дрожит над необъятным морем ржи, и только жаворонки вьются высоко в небе. Молчу и я. Зачем слова, когда такая ширь кругом и, кажется, поёт воздух. К вечеру приехал Лукинка [Прозвище Александра Ивановича Сатина] на своём «Форде». Автомобиль был тогда ещё редкостью, и в наших краях его совсем не знали. Сергей увлёкся им до самозабвения, ревниво отстаивал свою «Лору» и доказывал, что она несравненно лучше «Форда», входившего тогда у нас в моду. — Ну что твоя «Лорелея», — наседает Лукинка на Серёжу, — разве она годится на просёлочных дорогах! Вот мой «Форд» пройдёт где угодно, а ты сядешь где-нибудь, помяни моё слово! — А вот увидим, в четверг едем с нами в Знаменку за Митей и к Володе. Увидишь, как «Лора» будет брать все препятствия, — горячился Сергей. [Знаменка, имение рода Рахманиновых в Тамбовской губернии Козловского уезда, в то время принадлежало тётке С. В. Рахманинова — Ю.А. Зилоти]. Затем все гурьбой отправляемся в гараж. Начинается осмотр обеих машин, и снова разгорается спор. В конце концов, нам это надоедает, и мы уходим от спорщиков, но долго ещё раздаются их голоса и долетают слова: «Лора»… «Форд»… 
«Лора» в гараже. Ивановка, 1912 год.
Тем временем «детектив» вступает во второй акт. Мало того, что Крыловы снова требуют денег, так ещё пускаются в хитрые уловки, настаивая на том, что «Лорелей» в полном порядке. Но самое болезненное для Рахманинова вероятно то, что «Форд» Сатина оказался не хуже его «Лоры», хотя Сергей Васильевич защищал свою машину перед родственником, как мог.
Автомобильные прогулки в Ивановке летом 1912 года.
Дело в том, что автомобили «Форд Т» в Российской империи не прижились.Несмотря на доступную цену от 2300 рублей и массивную рекламную кампанию генерального представителя американской фирмы «Форд» в России М.С. Фриде, спрос на эти машины был невелик. «Форд Т», завоевавший к тому времени американский рынок, оказался абсолютно не подходящим для российских условий. Часто на плохих русских дорогах и, особенно, на булыжных мостовых, «Форды» выходили из строя уже через 500 вёрст пробега. Особенно ненадёжны были их рессоры, передние оси и примитивные планетарные коробки передач. Спартанская отделка машины, несовершенство конструкции и грубая сборка делали возможным довольно низкую продажную цену, но избалованные роскошными европейскими машинами русские автомобилисты, не приняли простенький американский «народный» автомобиль. Про «Форд» ходили анекдоты, их владельцев считали неудачниками...
Рахманинов катает на «Лорелее» свою двоюродную сестру Анну Андреевну Трубникову и двоюродную сестру своей жены Наталию Николаевну Лантинг. Сзади М.А.Слонов Что же случилось? Ведь автомобили «Лорелей», неоднократно бравшие призы во многих европейских пробегах, по праву считались одними из лучших машин в Европе, их надёжность и техническое совершенство были на самом высоком уровне. Очевидно, Рахманинову достался автомобиль, собранный в понедельник. Композитор, глубоко задетый тем, что его шикарная «Лора» не может «сделать» дешёвый «Форд» А.И. Сатина, направляет 16 августа 1912 года в московский торговый дом «Братья Крыловы и К°» новую депешу: «Милостивые государи! Получил Ваше заказное письмо и спешу Вас уведомить, что уже неделю назад отправил Вам ответ и распорядился оплатить Ваш счёт через музыкальный магазин Гутхейль. Что касается моей машины, то Вы меня не совсем правильно поняли: я жалуюсь главным образом, что машина плохо и медленно развивает скорость. Когда я ее покупал, Вы мне говорили, помнится, что машина развивает скорость до семидесяти вёрст. Я находил это вполне естественным, так как от 24-х сильной, [эффективная мощность машины была 28 л.с., а номинальная 24 л.с.] шестицилиндровой хорошей фабрики машины я вправе требовать такой скорости. Каково же было мое удивление, когда я прочёл в последнем Вашем письме, что машина моя может развивать скорость до 60-ти вёрст и притом максимально. Пусть так, хотя и это известие уже огорчило меня. Ведь такие слабые машины, как «ФОРД», 20 сил, развивают эту же скорость и стоят при этом почти вдвое дешевле. Что же касается моей машины, то её скорость 40–45 вёрст и только раз при особо благоприятных условиях — по идеальной дороге и с большим разгоном мне удалось добиться 50 вёрст. С этой скоростью я согласиться никак не могу и по одному этому готов от машины отказаться. Если Вы хотите прислать ко мне мастера, то он может ехать с Павелецкого вокзала скорым Саратовским поездом, отходящим из Москвы в 7 ч[асов] 30 мин[ут] вечера. В Тамбове утром пересадка на Камышинский поезд (три часа ожидания). На станции «Ржакса» в два часа дня. Накануне утром надо меня уведомить — вышлю лошадей на станцию. Боюсь, что помощи только от мастера не получу. С совершенным уважением С. Рахманинов». Приехал механик Павел Петрович Крылов, привёз с собой новый французский карбюратор «Зенит», считавшийся в то время лучшим в мире, долго возился с «Лорелеем», но тщетно — мотор по прежнему «не тянул». 29 августа 1912 года Рахманинов пишет Крыловым последнее письмо: «Многоуважаемый Николай Петрович. Карбюратор «Зенит» получен и поставлен. Результат по-прежнему не удовлетворительный: машина развивает предельно (по чудной дороге по ветру) 50–52 версты. Что касается подъёмов, то и тут всё по-старому. Подымаемся удовлетворительно (не хорошо!) на 1-ой скорости. О второй и третьей думать не смеем. Впрочем: раз попробовали и на середине горы, со срамом, остановились. Комаров занимался регулировкой целыми днями, целую неделю подряд. Теперь он прекратил эти занятия, так как мы оба находим их вполне бесполезными. Машина в таком виде, право, один «срам», как и Павел Петрович о ней выразился. Все дальнейшие разговоры о машине я откладываю теперь до приезда в Москву (к 15-му сентября), когда и отдам её Вам. Может быть, Павлу Петровичу и удастся что-либо с ней сделать. Но в таком виде она мне не нужна. В заключение просьба к Вам. На тот случай, что я рискну ехать на своём автомобиле до Москвы, прошу Вас выслать мне сюда почтой (и поскорее) номер (городской), а также одну запасную камеру, за которую заплачу по приезде. С совершенным уважением С. Рахманинов. Павлу Петровичу привет!». В сентябре 1912 года С.В. Рахманинов, получив московский регистрационный номер 1709, приезжает на своей «Лоре» в Москву и, благо гарантийный срок ещё действовал, желает вернуть её продавцам. К тому времени финансовые дела Крыловых идут неважно, и, можно предположить, что, не имея возможности вернуть Рахманинову деньги за неудачный автомобиль, они меняют его на другой «Лорелей» точно такой-же модели. Косвенно это подтверждается тем, что в 1913 году на имя Рахманинова в Московской городской управе был зарегистрирован автомобиль «Лорелей» с теми же данными, как и годом ранее: кузов торпедо, двигатель 6 цилиндров 70 х 115 мм, 11 налоговых лошадиных сил, но уже под номером 590. Кроме того, при внимательным осмотре всех фотографий «Лоры» видно, что на одном снимке внешний вид машины несколько иной, отличается форма капота и задних крыльев, и другие детали. Несомненно это уже другая машина. «Детектив» закончился благополучно... Судьба второй машины «Лорелей» остаётся невыясненной, видимо, она была продана зимой 1913 года.
С.В. Рахманинов за рулём своего второго автомобиля «Лорелей». Ивановка, 1913 год. Однако любопытен тот факт, что с 1913 года фирма «Бр. Крыловы и К°» уже не являлась генеральным представителем германского завода «Р. Лей» в России, представительство в Москве перешло к торговому дому «Е.Е. Смирнов с Сыновьями». В Ивановке Рахманинов жил обычно сезонно, летом. Остальное время проводил в Москве и ездил с гастролями по России и Европе. В декабре 1912 года Рахманиновы выехали за границу — Берлин, Швейцария, Рим — в мае 1913 они вернулись в Россию. Возвратившись домой, Сергей Васильевич решил приобрести новый автомобиль. Выбирал он себе машину не спеша и только осенью 1913 года принял решение купить новый автомобиль — нет, не «Форд»! Рахманинов снова изъявил желание стать владельцем немецкой машины и снова машины «с женским именем» и отличной, пожалуй, одной из лучших в то время репутацией — «Мерседес»! Справка: Немецкий инженер Готлиб Даймлер считается наравне с Карлом Бенцем одним из изобретателей автомобиля с двигателем внутреннего сгорания. В 1886 году он построил в немецком городке Бад-Канштатт свой первый самодвижущийся экипаж. В 1890 году было основано «Общество Моторов Даймлер» (Daimler-Motoren-Gesellschaft), выпускавшее поначалу легковые и грузовые автомобили под маркой «Даймлер», а с 1902 года маркой «Мерседес», названных так в честь Мерседес Елинек — дочери своего компаньона Эмиля Елинека. В 1899 году первый автомобиль «Даймлер» появился в России, с 1904 по 1909 годы петербургский завод «Г.А. Лесснер» изготовлял автомобили по лицензии фирмы «Даймлер», а также собирал их из немецких частей и имел исключительные права на продажу продукции заводов «Даймлер» в Российской Империи. В 1910 году «Общество Моторов Даймлер» открыло собственный филиал в Москве, а в Петербурге их представителем стала Придворная экипажно-автомобильная фабрика «Ив. Брейтигам». Грузовые автомобили «Даймлер» и легковые «Мерседес» пользовались огромной популярностью в Российской Империи, на российском рынке они занимали одно из ведущих мест и одними из первых использовались в Собственном Его Императорского Величества гараже. В 1912 году «Общество Моторов Даймлер» получило честь именоваться Поставщиком Двора Его Императорского Величества. Многие спортсмены в России на автомобилях «Мерседес» одержали многочисленные победы в различных состязаниях. В более подробном представлении в рамках этой статьи автомобили марки «Мерседес» не нуждаются — эти престижные легендарные машины и в наши дни известны во всём мире. Mercedes 14/35 PS для С.В Рахманинова на заводе фирмы Daimler-Motoren-Gesellschaft
в Унтертюркхайме перед отправкой в Москву. Декабрь 1913 года. Детально ознакомившись в московском отделении «Общества Моторов Даймлер» (Неглинный проезд 15) с продукцией фирмы и изучив каталоги, Рахманинов решил купить 4-цилиндровый 30-сильный «Мерседес» с открытым кузовом типа спорт-фаэтон. 16 декабря 1913 года композитор отправляет в городок Унтертюркхайм под Штутгартом на завод «Даймлер» подробный письменный заказ, который тут же заносится в «гроссбух» фирмы под комиссионным номером 14399. Узнав, что с 1914 года завод «Даймлер» решил повысить мощность двигателя этой модели до 35 л.с., композитор направляет в дирекцию фирмы корректуру — он желает 35-сильный мотор. Решение о комплектации машины далось Рахманинову нелегко, ибо предложенный поставщиком выбор был разнообразен. Но вот окончательное решение принято и подтверждено телеграммой из Москвы от 11 января 1914 года: — Автомобиль «Мерседес» модели «14/35 л.с» (Mercedes 14/35 PS), с карданным приводом. — Кузов 6-местный спорт-фаэтон (Sports-Phaeton. Original Daimler Carosserie). Цвет кузова темно-зелёный, рама чёрная эмалированная. — Обивка салона и «клубных» (с подлокотниками посередине) сидений из матовой кожи под цвет кузова, передние сидения не должны выступать выше верхнего края кузова, дополнительные сидения, универсального типа, откидывающиеся, как в сторону движения, так и против движения.
Зал продаж московского отделения «Общества Моторов Даймлер», 1914 год. — Складной тент из парусины в чехле. — Шины немецкой фирмы «Континенталь» (Continental), задние шины противоскользящие, размер шин 880 х 120 мм, обода съёмные. — Вместо сигнала с «грушей», электрический сигнал французской фирмы «Аутовокс» (Autovox). — Подножки и пол переднего отсека покрыты алюминиевым листом, боковые рамки подножек латунные, в заднем отсеке ковёр. — Лобовое стекло с регулируемым углом наклона верхней части, нижняя часть также застеклённая. — Шарообразные фары с автоматической подачей ацетилена. — Установка ящика с инструментом на подножке и складного багажника. — На конце выхлопной трубы клапан. — Задние крылья прямые. — Поставка автомобиля в Москву — конец января 1914 года. Согласно комиссионному листу фирмы «Даймлер» за № 14399 автомобиль был отгружен в Унтетрюркхайме 7 февраля 1914 года и по железной дороге отправлен в Москву, куда благополучно прибыл через несколько дней. В счет на имя S.W. Rachmaninoff была включена цена за машину 13145 рейхсмарок 90 пфеннигов. Оплата по обменному курсу включая стоимость перевоза и «растаможки» — 6800 рублей. Вскоре Рахманинов получил свой «Мерседес» и незамедлительно обкатал его на улицах Москвы. Радости композитора не было предела — машина развивала легко 80 вёрст в час! Никаких жалоб поставщику не поступало. А.Б. Гольденвейзер свидетельствует: «Помню, когда в Москве на Ходынке впервые демонстрировались воздушные петли приехавшего французского лётчика Пегу [25 мая 1914 года], Рахманинов пригласил меня с женой поехать вместе с ним смотреть на эти полёты. Мы поехали в машине Рахманинова — он, его жена Наталья Александровна и я с женой. Сергей Васильевич демонстрировал нам свою шофёрскую виртуозность».
С.В. Рахманинов с дочерью Таней в своём «Мерседесе». Ивановка, лето 1914 года. Увлечение Рахманинова техникой было настолько серьёзным, что в 1914 году он решил приобрести даже трактор — не столько из соображений необходимости, сколько ради удовольствия. Освоив в совершенстве автомобиль, композитор пожелал покататься и на тракторе. Об этом он написал в своих воспоминаниях: «В начале 1914 года, не ожидая, как и никто, впрочем, войны, я дошёл до своего предела мечты, а мечта эта была — покупка сильного американского трактора. Помню, что я хотел произвести эту покупку через наше министерство земледелия. Я приехал к одному из директоров Департамента, моему знакомому, и изложил ему свою просьбу. Он меня долго отговаривал, убеждая, что при количестве лошадей, которые у меня были, а было их около 100, мне трактор не нужен совершенно. В заключение, довольно раздражённо поставил вопрос: «Да что же Вы будете делать на этом тракторе?» — «Сам буду на нём ездить», — ответил я. Он согласился, подумав, вероятно, что каждый человек по своему с ума сходит, и обещав мне доставить нужный мне трактор к осенней работе. Трактора этого я так и не увидел никогда. В августе началась война…». Летом 1914 года Рахманинов снова в Ивановке — катает свою семью и друзей на новом шикарном «Мерседесе», но эта радость длится недолго. 18 июля 1914 года началась мобилизация, а вскоре грянула Мировая война. По Положению о военно-автомобильной повинности, вступившим в силу накануне, все технически пригодные автомобили также подлежали мобилизации, при этом их владельцам выплачивалась денежная компенсация. Уклонение от реквизиции грозило большими неприятностями, вплоть до тюремного заключения сроком до трёх месяцев. Рахманинов, согласно Положению, предоставил свою машину в распоряжение Военного ведомства. На этом след его «Мерседеса» в России теряется. Третий акт «детектива» прошёл в Германии. Неизвестно по какой причине, но дирекция завода «Даймлер», так и не получила деньги за машину Рахманинова, хотя времени для оплаты было достаточно. Может быть, композитор задержал платёж, поручив его снова какому-нибудь музыкальному магазину? Или же деньги «зависли» в московском отделении компании «Даймлер»? Этот вопрос до сих пор так и не выяснен. Факты таковы: после начала Первой Мировой войны активы всех немецких фирм в Российской Империи были конфискованы в пользу казны, их отделения и филиалы, в том числе и московское отделение «Общества Моторов Даймлер», перешли в собственность Российской Империи. Спустя пять месяцев германская фирма «Даймлер» списала неоплаченный счёт Рахманинова в убытки. После Октябрьской революции 1917 года Сергей Васильевич Рахманинов воспользовался пришедшим из Швеции предложением выступить в концерте в Стокгольме и в конце 1917 года вместе с женой Натальей Александровной и дочерьми покинул Россию. 1 ноября 1918 года Рахманиновы отправились на пароходе в Америку. В эмиграции композитор также увлекался автомобилями, часто меняя дорогие роскошные машины, уже не с «женскими именами» и не германского, а американского производства, но не менее престижные «Кадиллаки», «Линкольны» и «Паккарды». Однако этот период его жизни, с точки зрения истории автомобилизма России, не представляет особого интереса. Разве что заслуживает внимания любопытный отрывок из воспоминаний Елены Константиновны Сомовой (1889–1969), жены секретаря и друга — Е.И. Сомова, который показывает что и в эмиграции Рахманинов был по-прежнему страстно увлечён автомобилями: «Из впечатлений первой встречи с Сергеем Васильевичем помню, какой неожиданностью, при строгом его облике, был для меня смех Сергея Васильевича и ещё тот детский энтузиазм, с каким он описывал моему мужу свой новый, только что приобретённый «Кадиллак». — Я, знаете, совсем буржуем стал; это такая чудесная, нарядная машина... — так и быть, покатаю Вас. И мне тут же припомнились слова Толстого о том, что богато одарённые натуры до конца жизни сохраняют детское в своей душе». Как А.Б. Гольденвейзер, так и Е.К. Сомова, приписывали увлечение автомобилями Рахманинова к некой «странности» и «детскости» его творческой натуры. Но позвольте, разве это увлечение, свойственное многим людям, показатель странности их характера? Абсолютно нормальное увлечение для людей всех профессий, для талантливых людей — особенно! Автор выражает признательность за предоставленные материалы Иоахиму Альтхаузу … (Joachim Althaus … ) и Вольфгангу Рабусу (Wolfgang Rabus). В работе использованы письма С.В. Рахманинова, и цитаты из личных воспоминаний и мемуаров С.В. Рахманинова, А.Б. Гольденвейзера и А.А. Трубниковой и Е.К. Сомовой. Иллюстрации из коллекции автора и архива концерна «Даймлер» (Daimler AG, Archive & Sammlung). Все даты даны по старому стилю. © Kiriletz 2012 04.03.2012
Количество посещений  с 24.04.2012
Страницы: 1 2 #
|
Текущий рейтинг темы: 7.0000 |
|
