Капризы памяти, фотографии и Пслух.(13)

     Разбирая бумаги, нашла письмо своё сыну, написанное моим паршивым почерком примерно в те времена на обороте Володиного отчёта директору о проделанной в отпуске работе. Мы всегда посылали Андрюше копировальные варианты отчётов, держали его в курсе всех наших дел.

    Давно не писала тебе. Как ты там, дорогой мой?
     Мы живём в каком-то жутком ритме. Порой мне просто страшно за папу. По-моему, если так будет продолжаться, он долго не протянет… Нервы на пределе. Ему всё время кажется, что он работает не достаточно, что он не успевает… Ты понимаешь, он сгорает. Он стареет на глазах… Он в очень плохом состоянии… Систематически пьёт валерьянку, пустырник, жалуется на сердце… Мне страшно… Я стараюсь помогать, чем могу, но…
     С 1-го апреля он уже не лесник. Теперь название не менее карикатурное – старший лесотехник по связи. Оклад 120 руб., но руки теперь развязаны значительно больше. За всю радиосвязь заповедника теперь он отвечает не только по существу (что уже давно), но и формально. У меня очень много всякой печатной работы. Какие-то дурацкие инструкции, списки, разрешения, служебные записки, письма в Гос. инспекцию электросвязи и т.д. и т.п.
     Много приходится заниматься папе спасением тех, кто работает с нами – их впрямую съедают, выносят нелепые выговора… Женьке Малютину, Оле Казаковой, которая должна была заниматься «первым отделом» (спецчасть), без которой папина работа не возможна. Враги наши идут на всё, чтобы мы остались в гордом одиночестве. Радиста, который поддерживал нас – убрали, всех, кто с нами контачит, наказывают. Работать просто очень тяжело. Если бы твои престарелые родители не были просто сдвинутыми, они бы давно сдались… Но они чувствуют свою огромную ответственность перед будущим… и они держатся… приезжай скорее… Кажется, что будет легче.
     На кордоне сельским хозяйством занимаюсь совсем мало.
     Родилось два телёночка – от Ромашки и от Гульки (первая Ромашкина дочка) – ей 2 года. А теперь появились бычок и тёлочка. Куриц осталось 7 штук и 2 петуха, 1 гусь, 2 индюшки, 2 собаки, 4 щеночка – месячных – родились без нас (в отпуске были), 2 кошки.
     Снег раздавил парник, раздавил мостик через Пслушонок (к Приюту).
     Вскопала несколько грядок, посадила зелень. Наталья ещё не уехала к Виктору. Она сейчас в Одессе. Должна вернуться на днях и как только прочистят дорогу (на ней до сих пор страшная лавина непроходимая) так они, видимо, получат машину и уедут. Сергей Гудимов (наш лесник) тоже, видимо, не надёжный. Доработает, наверное, только до осени. Так что одиноко нам ужасно. Новый лесотехник хочет, чтобы мы освободили квартиру (дословно передавали от него). Мы-то его ещё практически не видели. У него грудной ребёнок и жена сейчас на Лауре. Кроме того, сюда, как будто, приедет Бронислав, который работал у нас четвёртым лесником года 2 назад.
     Перечитала сейчас папин отчёт Тимухину…
     Кроме всего перечисленного там, папиными усилиями для директора проведена встреча с акад. Кондратьевым в Ленинграде. С его подачи мы с папой были на приёме в Совете Министров СССР у председателя Комиссии по охране окружающей среды – П.И.Полежаева. Тот выслушал внимательно, реакция положительная, в ультимативной форме приказал своему подчинённому помочь в работе, а этот пустил дело по кругу на Висящего в Агропроме, который даже фамилию Абрашкевича спокойно слышать не может. Так что от этого визита существенных сдвигов, видимо, не будет.
     Кроме того, в Москве мы выходили на корреспондента газеты «Известия» и «Неделя» (приложение к ней) – некоего Старчевского… вроде бы собирается заниматься нашими делами.
     А ещё нас поддерживает корреспондент местной газеты «Черноморская здравница» Золовкин Сергей. Публикаций пока не было, но занимается он заповедником активно. Через него мы были и в Сочинском горкоме партии у зав. сельхозотделом. Вроде бы тоже будет поддержка, выслушал внимательно.

     Есть интересное предложение от директора филиала (Краснодарского) ВНИЦ АИУС Агроресурсы. Он хочет, чтобы папа ушёл к нему работать – руководить опорным пунктом этой организации, а заниматься теми же проблемами и практически там же. Этот директор хочет отторговать у Тимухина наш тур приют (на той стороне Пслушонка) и организовать там опорный пункт, который будет заниматься дистанционными методами изучения природы. Всё!
     Папа торопится. Целую крепко и очень ждём тебя, родной мой.

Шло время. Делать что-то становилось всё труднее и труднее. А сколько нервов!

А этот документ для спасения нашей темы
в АИУС-агроресурсы.
     Директором, не были сделаны простейшие (по сравнению со всем остальным) дела – не создан был спец.отдел для хранения, и работы с уже сделанными аэрофотоснимками от ВНИЦ АИУС. Кроме того, не отпускали Володю в командировки, требовали, чтобы он являлся к 8 часам в контору в Адлере (а мы жили на кордоне в 3х часах езды на мопеде) т.п. Обнаружила вот радиограмму, посланную из управления:

      Спасая свою работу, и во время отпуска, и в командировках, которые иногда давал Тимухин, мы общались со многими академиками в Москве, получили одобрительные отзывы о своих планах и работе, буквально от всех, к кому обращались. Красивые бумаги! Жаль, что не все копии сохранились. Оригиналы-то отданы были директору заповедника и в наше министерство. Они демонстрировались на Научном совете КГБЗ, о котором я уже рассказывала.
     Особенно запомнился мне визит к академику Александру Леонидовичу Яншину – (Герой Социалистического Труда, лауреат Государственных премий СССР, советник президиума Российской академии наук, президент Российской экологической академии, был тогда вице-президентом АН, председателем Научного совета АН по проблемам биосферы, и ещё, и ещё множество всяких регалий и должностей). Попасть к нему на приём оказалось удивительно просто. Его секретарь предупредила, что академик занят и что у нас минут 15 на все разговоры. Знали бы Вы, как в первые минуты неприятно я чувствовала себя в большущем кабинете Яншина в Академии… светлый пушистый ковёр на полу и мои ноги в резиновых сапогах 42-го размера… дедушки нашего сапожки. К счастью, я и тогда носила длинную юбку, и сидя на низком мягком диване старательно закрывала сапожки этой юбкой. У нас ведь с одеждой и обувью и всегда дело обстояло неважно, а тут выехали с юга совсем неожиданно, просто спустившись с кордона в управление (в Адлере) получили распоряжение директора Тимухина ехать в Москву, заниматься добыванием сёдел для заповедника, информацию о которых мы же ему и привезли из отпуска. Вот и выехали, как были… ни одежды, ни обуви для жизни в холодной и мокрой осенней Москве… Стуча зубами добрались с вокзала до тёти Кати, у которой тогда жил дед (Володин отец). Вот его-то сапожки и спасали меня тогда… и тётушкин стариковский плащ … Володе тоже, что-то невообразимое, потеплее, нашлось. И в таком вот виде явились мы в Академию наук. А разговаривал с нами Александр Леонидович Яншин больше двух часов… жена его, очень занятная… (татарочка, кажется), я даже имя её запомнила - Фидан Тауфиковна… младше его лет на 30, угощала всех нас чаем со вкусными булочками… Такой человеческий разговор был!!! Она ведь вместе с мужем занималась наследием Вернадского. Об этом тоже тогда говорилось. И про сапоги свои я быстро забыла. Кем мы были тогда?... - Лесник со своей женой. А ведь Яншин – академик с мировым именем… Крупнейший геолог, эколог… Это им, главным образом, остановлен дикий проект по переброске части северных и сибирских рек, это он, вслед за Вернадским развивал мысли о необходимости изучать Землю, как единую систему. Наши идеи вызвали у этого корифея науки живейший интерес. Расставаясь, он назначил встречу через 3 дня и тогда вручил нам большое рекомендательное письмо. Оно, тоже застряло у Тимухина. Не было тогда у нас ксерокса, не было привычки сохранять и беречь все важные документы… а жаль!

     Теперь немножко расскажу, как против нас (против Володи) заводились судебные дела... Первый суд устроен был за то, что, якобы, наша корова съела кору черешни в заповеднике. Нашлись свидетели, один из браконьеров лесников подал в суд... Вы улыбаетесь? Но это не было шуткой! И если бы нам не удалось привести в зал заседаний специалиста биолога, который профессионально убедил суд, что корова не ест древесную кору, а что это сделали лошади, за которых отвечает этот самый лесник... Минимальное, что могли мы получить - штраф, который абсолютно не с чего было бы платить.
     Второй суд ещё карикатурнее... На первом хоть фотографии объеденного дерева фигурировали... Второе исковое заявление лесотехника по фамилии Донец (его поставили на место Виктора Салтыкова) содержало обвинение в оскорблении Абрашкевичем этого человека, мол обозвал его Володя  браконьером, насильником и убийцей... Тот, кто знает моего мужа, скажет вам, что и представить себе нельзя, чтобы Володя даже и виновного в чём-то человека, даже в сердцах будучи, как-нибудь обозвал. Но это тому ясно, кто знает нас... Началась очередная трёпка нервов. Начали мы разбираться и искать информацию об этом Донце... Разумеется, мы вполне понимали, что он выполняет заказ директора. Но доказать это было трудно. И самое занятное, что когда мы стали разбираться, то выяснили, что этот Донец на браконьерской охоте убил человека. Существовало две версии этого события. Вторая - что он на себя взял убийство, которое совершил один их сочинских прокуроров. Думаю, что вероятность второй версии очень высока, т.к. за убийство Донец получил условный срок и его даже не лишили права пользоваться табельным оружием... Правда ведь, странная ситуация? Разбираясь дальше, мы узнали, что женитьба этого Донца состоялась после изнасилования им его будущей жены и подачи на него в суд её родственниками. Ну а что Донец - браконьер, так это все знали, это и доказывать было не обязательно.
     Надо сказать, что мы сами, вероятно, всего этого и не раскопали бы, если бы не обратились в редакцию газеты "Черноморская здравница". Попали мы к корреспонденту Сергею Золовкину. Он разбирался с ситуацией в заповеднике долго и упорно. Прошло больше 20 лет, но мы с Володей полны глубочайшей благодарности этому человеку. Какое счастье, что Судьба привела нас именно к нему! Дело в том, что до газеты, у Сергея был большой опыт следовательской работы. Не буду ничего рассказывать от себя, помещу здесь его биографию из интернета. 

«Золовкин Сергей Алексеевич
     Родился в День милиции – 10 ноября 1952 года.
После окончания (с медалью) Семипалатинской средней школы закончил (с красным дипломом) Карагандинскую высшую школу МВД СССР.
     До 1980 года служил начальником следственного отдела в Аягузе Семипалатинской области.
     В послужном списке – длинный перечень благодарностей, знак “Отличник Советской милиции”, звание “Лучший следователь МВД Республики Казахстан”.
     В 2000 году МВД РФ открыло библиотечную серию “200 лет МВД России” документальной книгой Сергея Золовкина “Досье следователя”.

     Работая следователем в Казахстане, писал внештатно в республиканскую молодежную газету “Ленинская смена”. Его резкие конфликтные материалы вызывали такой специфический резонанс у советского начальства, что на каком-то этапе выполнять функции следователя стало сложно.
     Поскольку республиканская молодежка была заинтересована в Сергее Золовкине, как в авторе, она включила свои связи в ЦК компартии Казахстана, и Сергея (на почетных условиях, ко взаимному удовольствию) перевели из МВД в журналистские ряды (он стал собкором “Ленинской смены” по Центральному Казахстану).
     В 1986 году по семейным обстоятельствам (гибли там в Казахстане его новорожденные дети. И.М.Я.) переехал в Сочи и в краевой курортной газете “Черноморская здравница” получил три “Золотых пера Кубани”. О сатирической экспедиции, в проведении которой участвовал наш герой (“По следам "Антилопы-Гну"”) писалось и в “Журналисте” (каковы, мол, пределы правомерной журналистской провокации для обострения проверяемой ситуации и выявления негатива?)…
     На гребне перестройки шестеро журналистов, в том числе Сергей Золовкин и Георгий Иванов (нынешний главный редактор) учредили еженедельник “Сочи”. Золовкин победил в первом конкурсе имени Ларисы Юдиной и был в числе лауреатов второго.
Практически одновременно с угрозами убийства в 1998 году (за его попытку остановить застройку черноморских пляжей) журналиста пригласили собкором в “Новую газету”. Согласился, но продолжал работать и на родной еженедельник “Сочи”.
     Многие вспомнят это имя еще и потому, что именно расследование Золовкина привело к возобновлению уголовного дела по поводу нападения на сочинскую красавицу Элеонору Кондратюк (она была изувечена и облита кислотой). Журналист выявил личность напавшего, выманил его из Абхазии и принял участие в его задержании.
     Угрозы (телефонные, письменные, а также действием) получал давно: и от неизвестных, и от известных персон уголовного мира. По примерным подсчетам 19 раз был объектом судебных исков. Проиграл только один процесс против генпрокурора (говорят, исчезла улика).
     Через некоторое время после покушения 11 марта 2002 года вынужден был в целях безопасности переехать с женой сначала в Москву, а потом в Германию.»

     Теперь живёт и работает там…
     Жалко, что статья Золовкина не сохранилась у нас. Хорошая была статья, большая… Целый подвал в газете «Черноморская здравница». Эта публикация долго висела в редакции как лучшая. И очень нам статья эта помогла.  ( Сочинский краевед Сергей Николаевич Щербаков 05.06.2011 нашёл для меня эту публикацию. Называется она "Один в поле..." Можно на дочерней страничке прочитать, кому интересно. )
      И на суд Серёжа пришёл. «Связаны были руки» у судьи от недобросовестности. Спасибо тебе, ЖУРНАЛИСТ! Спасибо!!!

     Недавно в интернете прочитала о нём всё… о его статьях, сами публикации, о покушениях на него… Много хорошего о нём. Смелый и умный. Я за него рада. И за его Эмму… В Германии им спокойнее…, но так ли необходимо спокойствие этому человеку?
     Хотя... сегодня его печатает "Новая газета" и это очень интересно. В архиве у этой газеты масса статей С.А. Золовкина. Очень советую почитать.
, 

 http://www.rusglobus.net/zolovkin/index.htm

Вот он какой теперь… И живет, как сам сказал, «на другой планете».
Удачи тебе там, на другой планете!

     А тогда ... после суда уже, мы узнали, что судья учился в одном классе с нашим директором Тимухиным, а назначенный нам адвокат, которая нас очень внимательно выслушивала и демонстрировала полное понимание и поддержку - его дочка. В день суда она оказалась больной и вовсе не пришла на заседание.
     Есть ещё одна маленькая, но горькая деталь... Суд этот был назначен в день свадьбы нашего сына. И мы не смогли поехать к нему в Ленинград... К тому же у нас и денег на поездку не было... Сколько раз невестка моя вспоминала об этом, упрекая... Так и не простила нам...

     Хочется мне рассказать ещё о двух прекрасных представителях рода человеческого, которым мы с мужем очень благодарны. Уж не помню с кем из них раньше свела нас Судьба... Один был помощником министра экологии - Евгений Васильевич Раменский, другой - заместителем того же министра, Николая Николаевича Воронцова - Александр Дмитриевич Базыкин. Вы ведь понимаете теперь, прочитав предыдущее моё повествование, что без поддержки на самом верху дело наше развивать было бы очень трудно. И мы, естественно, искали возможность общения и поддержки в нашем министерстве. Искали самым естественным путём - рассказывали о своей работе буквально всем. Разумеется, мы приходили в нужный кабинет только по делу, с совершенно продуманным планом и готовыми бумагами, которые хотели бы подписать, но если предоставлялась возможность поговорить, мы никогда её не упускали. Я уже говорила где-то, что наша семейная пара, появляясь всегда вдвоём, открыто и искренне рассказывая о своих замыслах, вкладывая всю свою душу в изложение своих позиций была чем-то, как мне сейчас кажется, чем-то вроде спектакля, что ли... Нам всегда было, чем поделиться, у нас всегда были какие-то идеи, требующие реализации и излагались эти идеи ярко, эмоционально. Может, кто-то и посмеивался над этакими «белыми воронами», но очень многие помогали нам своими советами. И ещё... в наш дико коррупционный век мы никогда и никому не давали никаких, грубо говоря,  взяток. Нам помогали от чистого сердца, как мне кажется, от ощущения сопричастности к доброму,  хорошему и совершенно бескорыстному  делу.
      Знакомство наше с заместителем министра экологии и природных ресурсов Александром Дмитриевичем Базыкиным произошло без меня (тот редкий случай, когда не на кого было хозяйство наше оставить). Володя рассказывал, что в министерстве Евгений Васильевич Раменский, помощник министра, посоветовал Володе поговорить с Базыкиным. На месте, в его кабинете, Александра Дмитриевича не оказалось. Столкнулся муж мой с ним в коридоре, при выходе. Высокий, седой, ещё совсем не старый человек в очках с толстыми стёклами, пригласил Володю в кабинет и дал понять, что времени у него совсем мало. После этого они проговорили больше двух часов и Базыкин обещал сам приехать на кордон. Недели через две он выполнил своё обещание.

     Прилетел в Адлер самолётом. Мы, на своём (заповедническом) УАЗике-грузовичке встретили его в аэропорту, привезли на кордон.
     Как потом жужжал весь заповедник, узнав, что заместитель министра, не посетив директора, отправился общаться с лесником Абрашкевичем!…
     Базыкин жил у нас несколько дней, разбираясь в том, что сделано, и что планируется. Очень он нам понравился… Как мы потом узнали, его собственные профессиональные интересы были на стыке биологии и математики.

     Он понял нужность и своевременность наших дел, понял, что работать Володе практически, не дают и необходимо выводить нас из под заповедника. Иначе, ничего сделать всё равно не удастся.
     Занятно, что ещё по пути на кордон в разговоре выяснилось, что есть у нас общий знакомый, по имени Лев Гинзбург. С ним в течение жизни Судьба сводила нас несколько раз. Во первых, он с родителями (в детстве) жил в одном с нами доме на Московском проспекте. Во вторых, он учился в одном классе с братом моим Мишей и другом Аликом Фонарёвым. В третьих, спустя много лет, его жена училась в ЛГУ в одной группе с Володей и при подготовке к экзаменам Лёва очень доступным языком объяснял сложнейшие математические дисциплины ребятам их группы… Володя бывал у Гинзбургов дома в Ленинграде. Потом-то они уехали в Америку…
     Когда в разговоре с Базыкиным всё это выяснилось, то на дежурную фразу, что “мир тесен”, Александр Дмитриевич шутливо заметил, что “не мир тесен, а слой тонок”… Так и осталась у нас эта фраза, как память о мудром и хорошем человеке, непонятно как попавшем в чиновники высшего класса. А, впрочем, понятно… тогда во главе всей охраны природы, во главе Министерства экологии и природных ресурсов встал крупный учёный, биолог, руководитель дальневосточного биологического института Николай Николаевич Воронцов. Он и привёл за собой Базыкина. Естественно, в нашей благословенной стране это не могло продолжаться долго. Не прошло и двух лет, как Воронцова убрали.
     А тогда, после визита к нам заместителя министра, очень скоро Володю перевели из заповедника во ВНИИЦ «Экология» (Всесоюзный научно исследовательский информационный центр «Экология» в Москве) начальником Кавказского регионального отдела. Мы активно взялись за работу. В тот период мы ещё на что-то надеялись, пытались отвоевать у заповедника то, что создавалось нашими же руками (и головой). Писали бесконечное количество бумаг на все уровни, массу времени проводили в министерстве.
     К тому же, дома (в Москве, в основном) мы занимались анализом существующих материалов (и приборов), касающихся дистанционных (и не только дистанционных) датчиков состояния окружающей среды (воды, воздуха, почвы, растительности…). Мы подняли тогда всё, что можно было найти в нашей стране и даже за рубежом, проанализировали их возможности и дали необходимые рекомендации. Был создан отчёт по этой работе, который заслужил высокую оценку специалистов академического биологического института в подмосковном академгородке Пущино… Нам тогда говорили, что “вся работа ВНИИЦ «Экологии» не стоит одного этого труда Абрашкевича”.
     К сожалению, очень скоро мы поняли, что работать в качестве Кавказского отдела ВНИИЦ «Экология» так же бесперспективно, как и в заповеднике. Руководители этого Центра относились к нам, к нашему отделу, как к даче на Кавказе для своих сотрудников. Для работы Кавказского регионального отдела никаких возможностей не давали. Ни материальной, ни моральной помощи от Центра мы не видели.
     А Базыкин, наш Александр Дмитриевич Базыкин, человек, к которому мы очень по-человечески привязались, необычайно болезненно пережил увольнение министра Воронцова. Новый министр, естественно, пришёл со своей командой… Базыкин, умница, доктор физ-мат. наук, оказался ненужным… До последних дней своей работы в министерстве он следил за нашей работой и помогал, чем мог. Спасибо… спасибо, дорогой Александр Дмитриевич! Это, наверное, благодаря его рекомендациям ровно через год после перевода из заповедника приказом уже вновь поставленного министра В.И. Данилова-Данильяна был организован КРЭИЦ - Кавказский региональный эколого-информационный центр Минэкологии России и Володя был назначен его директором. А Базыкин, приняв наше предложение, стал заместителем директора по науке нашего Центра. Меня назначили заместителем директора по общим вопросам, Андрюшенька, сын наш, стал главным инженером. У нас работал (печатал свои труды под «шапкой» Центра) доктор географических наук Ю.Г.Пузаченко - один из крупнейших экологов нашей страны, занимавшийся ГИСами (геоинформационными системами); кандидат наук, специалист озеровед Юра Ефремов,… другие…
     А Базыкин… Александр Дмитриевич Базыкин примерно через год, умер… Врачи нашли опухоль в мозгу, сделали операцию, но, видимо, было поздно. Мы с Володей тогда сдали по 250 граммов крови… а он всё равно умер… очень было горько… очень больно… Много людей тогда сдали для него свою кровь... Его любили. Мы тоже очень его любили… и любим… и будем помнить всегда…
     Помощник Воронцова – Евгений Васильевич Раменский тоже очень высоко ценил Александра Дмитриевича… он тоже вынужден был тогда покинуть министерство, но для него это, наверное, и к лучшему. Какие великолепные статьи он помещает и в «Независимую газету», и просто в интернете! Его работы – гимн российской биологии, гимн лучшим её творцам. Одна из его статей называется  «ЗОЛОТОЙ ВЕК РОССИЙСКОЙ БИОЛОГИИ». Загляните, это очень интересно… http://science.ng.ru/safe/2000-05-24/7_goldenage.html Евгения Васильевича Раменского мы и по сей день считаем одним из больших своих друзей. Тонкий, удивительно интеллигентный, деликатнейший человек, относился к нам с бережным вниманием и помогал, чем мог. Не могу, с благодарностью, не вспомнить, как он систематически поил нас чаем с бутербродами, принесёнными из дома. Мы приходили в его кабинет в министерстве, как к родному человеку. До сих пор совестно, что кроме доброго отношения ничем не платили мы за помощь и сочувствие. Так хотелось бы, чтобы приехал он сюда в Сухум! И море у нас тёплое, и солнышко весёлое… и рады мы были бы безмерно! Звали, да жена его не здорова, нельзя ей сюда. Приезжайте, дорогой Евгений Васильевич! Мы всегда Вас ждём!!! Приезжайте, если будет хоть какая-то возможность.


Продолжение следует.