Капризы памяти, фотографии и Пслух. (2)

Капризы памяти, фотографии и

Первый, очень счастливый период нашей жизни в Кавказском заповеднике.
Это было как раз там, где планировалась бобслейная трасса Олимпиады 2014 года. Молимся, чтоб там её не было.



Вот он - наш кордон со стороны комнат Кузьмича (два окна и дверь слева) и Виктора с Наташей (два окна и дверь справа).

Рядом с домом справа – летняя кухонька Салтыковых, слева за деревом – кухонька Базникина.
А на переднем плане Зинаидино бельё. Хорошо ему сохнуть на солнышке!
Наши с Володей окошки не видны, в другую сторону смотрят.



Вот такой примерно вид мог быть из нашего окна - вид на гору Бзерпи и на Коготь (видите внизу зазубринку на склоне).
Но это снято с высоты над кордоном. А дом наш внизу, в долине реки Пслух.

     А небо-то какое великолепное! Снимок не наш. Его автор много километров прошёл по нашим горам, по нашим тропам, по тропам в зоне контроля наших лесников, нашего лесотехнического участка. А мы смотрели на Коготь каждый день просыпаясь утром и выглядывая в окошко.

    Когда приехали на кордон, поначалу просто окунулись в совершенно новый для себя образ жизни. Огромное удовольствие доставляли лошади. Даже конюшню чистить (а мы это делали по очереди) и то было в радость. Какое-то время Виктор давал нам уроки верховой езды.

Хороший снимок. И Виктор, и Абрек очень на себя похожи.

А потом, достаточно систематически, мы на лошадях ездили в Красную поляну (за продуктами, на почту).
Это больше 20 км в один конец. А уж если в горы верхом, так это просто праздник.
На нижнем снимке это я верхом на Малыше.



Следующая фотография сделана недалеко от дома.

За спиной у моего бородатого мужа, у Володи, и у Кузьмича за спиной те самые «рёбра», которые я уже упоминала.
Сейчас они в снегу. Снимок сделан в ноябре. Деревья уже облетели, но на кордоне ещё тепло. 
Кажется, Володя первый раз на лошади. Этот снимок сделан в 80-м году, когда мы впервые попали на кордон. 

Те же «рёбра» над летней кухонькой Салтыковых и я с Наташей и Юлькой
в компании индюшек, куриц, петушка, кошки и собаки. Её почти не видно. Темновато...
Можно было бы сделать фотографию посветлее, но тогда "рёбра" видны не были бы. Я пробовала. 

Этот снимок тоже 1980 года. Собаку зовуут Яшка. 

Здесь Кузьмич на Ласточке переходит речку вброд.

В обязанности лесников входит прочистка лесных троп в заповеднике. Это называется обход - поход в горы на 4 - 5 дней, минимум.

     На лошадей грузят сумы со спальниками, запасом еды, сменой сухой одежды, топором, полиэтиленом (укрыться от дождя ночью) и бензопилой. Чистить тропы – это, как правило, значит выпиливать кусок ствола дерева, упавшего на тропу, так, чтобы по тропе могла пройти верховая лошадь. А стволы падают, обычно огромные, часто больше метра в диаметре. Так что это работёнка – будь здоров!

Хорош ствол, а?… Это я, между прочим, верхушки гигантов лесных рассматриваю.

Впечатлений от обходов всегда масса. «Лучше гор могут быть…»

А это - гора Мраморная.

     Женщин брали с собой редко, но когда брали – большая радость была. Я помню, как ходила с лесниками на Энгельмановы поляны, на озеро Кардывач. Красота в горах необыкновенная! К сожалению, почти все наши с Володей фотографии того времени погибли … Ну, об этом - дальше… Хорошо, что Зина прислала хоть эти снимки из Питера.

 

Меня узнали? Я опять на Малыше.



Вот так лесник Владимир Абрашкевич, выглядел в обходах.
Кирзовые сапоги, галифе на подтяжках, рыжая непромокаемая рыбацкая куртка. А рядом кобыла Голубка со своим жеребенком.

Когда верхом, когда пешком. Ходить в горах не просто. А там где очень круто,
можно ухватиться за хвост лошади и она поможет. Я часто этим пользовалась.

     Как жаль, что у людей совсем не всегда сильный помогает слабому. Лошадь делает это вполне сознательно. Я не видела, чтобы хоть когда-нибудь это великолепное животное увернулось от помощи человеку. Я очень люблю лошадей! Видели бы вы, как бережно они берут хлеб своими мягкими и теплыми губами из рук человека, который за ними ухаживает! Как бегут на твой зов и спокойно стоят, когда неловкий новичок пытается приладить седло... А как нежно они ухаживают друг за другом перед вязкой! Как плачут, когда им больно...
     Любила я и рысью и галопом скакать… Ездили на лошадях много. В Поляну и назад около 50 км. Не могу сказать, что не уставала. И одно место с непривычки побаливало… но радости верховая езда доставляла гораздо больше. И азарт мой природный от этих упражнений заводился. Не сразу, но скоро я гарцевала не хуже всех. Тут ведь осанка, артистичность помогает, умение видеть и чувствовать самого себя со стороны… Это ведь кусочек моей профессии.

* * *

    Когда погода позволяла, с кордона в Красную Поляну мы с Володей и на своих мопедах ездили. На лошадках спокойнее, конечно… Можно и вздремнуть по дороге. На мопеде не поспишь. Горные дороги каменистые, чуть зазеваешься - и синяков не избежать! Это в лучшем случае…
     Там, в посёлке у нас были знакомые – греки по фамилии Винитиади. Мы несколько раз ночевали у них. 

Я с представителями семейства Венитиади. Подарили мне подкову "на счастье".

Остались фотографии нашего похода со старшим из Винитиади в горы, в район, где была до революции дача Николая II. Хорошее было путешествие. Хочется сохранить на память снимки, на которых остались окрестности тех мест.

Вот он - Винитиади. Каюсь, но имя и отчество я забыла. Много лет прошло…
А за спиной у него рюкзак, в который мы, все вместе, собирали грибы - опята.
В свои пакеты вначале, а потом – в его рюкзак.



А вот и я у той же дорожки.

Говорят, царь Николай II так и не побывал на своей даче. Не успел. А вид оттуда … красота!



Красная Поляна внизу. Именно туда смотрит наш провожатый.

Так, наверное, и есть.



Возвращались в Красную Поляну уже затемно. Ночевали у Винитиади.
Каким вином они нас угощали! Из белого винограда от царской лозы взятого… Вкуснятина!

А это уже на следующее утро.

     Красная сумка много лет служила нам походной укладкой самого необходимого при путешествиях на мопедах. Смешно, но эта старая сумка вызывает у меня разные и, порой, незабываемые воспоминания. Например, как меня в Бзыбском ущелье (дорога на Рицу) резким порывом ветра, дующего с гор, приподняло и швырнуло с дороги в кювет вместе с мопедом. Если б не эта сумка, может и поломала бы я себе ноги на этом пируэте. Она очень кстати подвернулась своим мягким боком и все обошлось лёгкими ссадинами.

* * *

Ну а после поездки нашей в Красную Поляну и ночёвки у Винитиади, вернулись мы на кордон, а там радиограмма - лесников очередной раз в обход послали, и на фотографии ниже Виктор мастерит простенькие перила на «мосту» через горную речку.

     Строительство мостов – отдельное и не простое искусство. На такое строительство посылало заповедное начальство неугодных лесников, как на наказанье. А наши мужики радовались. С удовольствием такие работы делали. Это ведь надо уметь – так подпилить дерево, чтобы оно легло при падении именно так, как надо, туда, куда надо. Обычно мост из двух мощных деревьев делается. Надо, чтобы второе дерево упало точно рядом с уже лежащим. Верхушка (так сказать – проезжая часть у двух деревьев) стёсывалась. Надо сделать такой мост, чтобы по нему могла пройти лошадь. Не просто всё это… Деревья-то огромные. Если упало, уже не сдвинуть…

Посмотрите, какой хороший снимок
Кавказская пихта. Такие вот деревья, если очень нужен мост через речку, приходилось пилить.



А это - ветка с шишками с такой вот кавказской пихты.Снимок того же автора



Кузьмич - первый пешеход на строящемся руками лесников мосту.
Когда первое дерево уже лежит (или само упало, или спилено и свалено строителями,
протягивается тросик, своего рода перила. Вот их-то и устраивал Виктор на том снимке.)
А уже потом кладётся второе дерево и выравнивается "тропа".
Надо, чтобы и по мосту могла пройти верховая лошадь.



Коля Скоков – очень приличный человек.

     Он - лесник с кордона Лаура, был частым гостем на нашем кордоне. Поменявшись с ним в 1979-м, с кордона Лаура на Пслух поселился Кузьмич после своего инфаркта. Надеялся, что с Салтыковым в начальниках (тот был на кордоне лесотехником) будет несколько легче беречь пошатнувшееся здоровье. Коля женат на сестре Виктора Салтыкова. Мы бывали в его квартире в Кудепсте. В обходах Коля, частенько, ходил с нашими лесниками.

Лесники ушли в обход, а жёны кофе пьют. Можно ведь, изредка?



Под зонтиком – Наталья, рядом с ней жена Коли Скокова (сестра Вити Салтыкова), напротив я.



А Зина с лесниками ушла в горы. На переднем плане - цветущий рододендрон, в просторечии у нас - родода.
Красивое растение, но запах у него удушающий. В комнате поставить нельзя.



Этот снимок я нашла в интернете . Написала автору - разрешил публиковать.
Правда ведь, прекрасный снимок?
И сделан именно там, где Зинаида наша ходила, где и мы бывали, только уже в наше время, кажется, в 2007 году.



На этой фотографии Зина тропу краской метит, в левой руке ведёрко с красной краской, а в правой - кисточка.
Великолепные стволы. Вот такие, упавшие, пилить и рубить на дрова приходилось.



Установка подобных указателей – тоже дело лесников. Кузьмич и Виктор у реки.
Зина назвала этот снимок «Хозяева».



А внизу «хозяин» в речке Холодная мёрзнет.
Хороша вода в горных речках! Вкусная, ледяная… с ледника течёт. Говорят, что талая вода – целебная, от всех болезней помогает.
Не знаю от всех ли, но вот камни в почках у Володи перестали себя проявлять с тех пор и по сей день.

 А ведь как мучался! Кошмар какой-то… Со времени переезда на кордон ни разу (тьфу, тьфу, тьфу) не беспокоили.



Водопад по тропе между речками Холодной и Синей

На этой фотографии – мы собираемся на лыжах подняться по покосу вверх (выше кордона),
записать там фенонаблюдения и скатиться вниз, почти к самому дому, накатом.

     Вы не знаете что такое фенонаблюдения?
     Это систематическое слежение за состоянием выбранных определённых видов растительности и запись результатов этого слежения. Фиксируется, когда появились первоцветы (в тех местах – примула, цикломен, подснежник Воронова), когда распустились почки на буке, дубе, орехе (грецком)… и т.п.
     А тогда… тогда уже было тепло и распустились почки, а потом опять пошел снег. А потом пригрело солнышко и, после холодной ночи встал наст. А если он немножко присыпан снежком, то скатиться можно просто здорово. Чуть не километр накатом…
     А за спиной у меня – рюкзак и в нём бутылки для нарзана. Метрах в 800-х выше кордона – так называемый «царский нарзан». Очень вкусная и полезная в нём вода. Говорят, до революции к царскому столу поставляли. Во всяком случае в Красной Поляне на даче царской эту воду пили, точно. Ведь до неё от нарзана километров 30 всего.

Здесь мы у своего крыльца. Снимок сделан тогда же, когда и предыдущий.
А эту пушистую песцовую шапочку подарила мне мама…Родная моя,… как мне тебя нехватает…

     Хочу рассказать, какой удивительный снег в тех местах бывает. За одну ночь зимой может выпасть больше 2 - 3-х метров. У нас ведь метеоплощадка была, и мы каждый день по рации давали информацию о погоде на центральный пост. Однажды, (в Новый год это было) приехали к нам гости. Снег шел неделю. Им надо на работу выходить, а с кордона не уйти. Ни на лыжах, ни на лошади, ни пешком… никак. Снег пушистый, лёгкий, рыхлый… и глубина 4 метра. Потом оправдательные справки с центрального метеопоста брали.

Вот она, гостья наша – Наташа Штильмарк, дочка писателя-эколога Феликса Робертовича Штильмарка,
внучка автора великолепного бестселлера «Наследник из Калькутты».
Здесь она рядом с Володей и собакой Умкой.

     Это она, москвичка, очаровательная девочка, не могла уйти с кордона после мощного снегопада. Наташа (чуть младше нашего сына, Андрюши) любила бывать на Пслухе, любила лошадей… и даже работала где-то на конезаводе конюхом. А дружила со всеми, кто у нас жил и работал. Влюблена была чуточку в Алика Георгиева. Был у нас такой лесник. Красивый мальчик. Лицо, как на картинке. Чернобровый, с очень правильными чертами и огромными голубыми глазами. Наташки он, кажется, побаивался. Ничего серьёзного там не было.
     А потом Наташа флиртовала с Андрюшенькой, сыном нашим… но он уже был женат… и не собирался разводиться. А вообще семейство Штильмарка – очень своеобразное семейство… необычайно интеллигентное, чуточку чопорное, но очень гостеприимное. Мы не раз бывали у них дома в бытность работы в Москве.  

 Феликс Робертович - редкостный специалист по заповедному делу. Не осталось, мне кажется, больше людей, столь увлечённых, последовательных и преданных сохранению природы заповедников. Он создал целый ряд особо охраняемых природных территорий в нашей стране и пользовался огромным авторитетом. Привожу очень характерное его высказывание, приведённое в книге "Историография Российских заповедников": «Понятие подлинной заповедности опирается на высшие человеческие ценности, а не только на сугубо научные взгляды. А в основе заповедания лежало, конечно же, ЧУВСТВО светлое, чувство любви к природе, жалости к ней, желание спасти ее от человеческого насилия».  (Это я уже в интернете нашла)

    У нас с Феликсом Робертовичем  расходились взгляды на охоту. Спорили до хрипоты. Мы-то её обыкновенным убийством зверей считаем… А он был страстным охотником. Держал собаку, лайку. Ездил с ней в Сибирскую тайгу и жил там на заимках месяцами. Охотился и писал. Он подарил нам с Володей свою книжку «Лукоморье – где оно», а там написал - "Милым друзьям, Ире и Володе от автора с добрыми чувствами.  III - 93" и подпись, конечно.

     А Наташа, когда мы последний раз виделись, собиралась в Германию. Там у них были какие-то родственники. Как - то сложилась у неё судьба? Наташенька! Отзовись, если увидишь эти строчки.

Эти фотографии сделаны почти сразу после нашего приезда на кордон.
То есть в феврале - марте 1983 года.





Виден уровень снега? Это - снежная шапка на крыше кухоньки Кузьмича.
А Володина борода? Он совсем перестал подстригать её ещё в Питере, когда решили ехать в заповедник…
Точнее – в Ленинграде. Такими мы были в самом начале.

     А Виктор - ещё без бороды. Потом-то он тоже бриться перестал, и они с Володей оба были лохматыми, заросшими.
     В тот период всё нам было интересно. И на лыжах ходить, и печку топить, и снег убирать, и книжки читать… и конюшню чистить. В Красную Поляну иногда тоже на лыжах ходили. Но это трудно… особенно с непривычки. Вниз-то ничего, накатом большая часть дороги, а вот назад... больше 20 км. да в гору...

Наташа Салтыкова помогает мне собраться в дорогу.

Хоть и не далеко до нарзана, а одеться надо тепло и удобно. Мало ли что может случиться в лесу.
Скорую помощь не вызовешь – далековато. Да и радиосвязи у нас тогда хорошей не было.
А связь нужна была… очень. И планы создания её постепенно созревали.

Это мы по дороге на нарзан. Следов звериных на снегу видимо-невидимо
(на фото, кажется, Виктор и Умка, кузьмичёвская собака …, а мы с Володей, наверное, сзади)



На фотографии не очень видно, что следов на снегу - масса.
Попадаются заячьи, лисьи, кабаньи, енотовидной собаки,… реже медведя, оленя, рыси… птичьими крестиками весь снег усыпан.

     Медвежьи следы прямо на кордоне не раз видели, через дорожку на нашу ГЭС ходил косолапый. ГЭСка у нас была допотопная. До появления Володи она и вовсе не работала. Он отладил её и с наступлением темноты включал. В каждой квартирке по 2 лампочки загоралось. Чувствуете, какая мощность была у нашей ГЭС? На 6 - 8 лампочек хватало... Совсем древняя была система, поэтому включали её часа на 3 – 4 в сутки, ресурс берегли. Вот во время включения или (чаще) выключения нашей "электростанции" (часов в 12 ночи) и натыкались мы на медвежьи следы. Особенно хорошо, естественно, на снегу их видно. А частенько и глаза чьи-то под светом фонарика недалече сверкали. Но фонарик слабенький, не разглядеть толком...

Вот какой снег на кордоне выпадал…
Под зонтиком Наталья фотографирует. Чувствуете сколько снега?

А внизу Юлька с Кузьмичём в коровник идут. Справа - это дом наш...





Обычно сено животным (и лошадям, и коровам) зимой давали выбрасывая его с сеновала (над конюшней) прямо на чистый снег, каждому - своя кучка. Следить надо было, чтобы не передрались, пока всем не сброшено.



На фотографии ниже Кузьмич с Натальей идут доить коров.

     Как правило, не Зина, а Кузьмич приносил домой молоко. Зинаида не любила возиться с коровами. Частенько её корова Зойка переворачивала полное ведро, и молоко пропадало. Потом Зина стала привязывать ногу коровы к столбу, а хвост к ноге.
     Мне это было не нужно. Моя Ромашка стояла спокойно… особенно если её хлебушком посолёным угостишь.
     А какой снег на деревьях!…
     Тут вот Зина прислала своё замечание: « Разговоров о моей нелюбви к доению коров было много, но я, в свое время, проверяла по календарю-дневнику и оказалось, что доила-то корову в основном я. А как эта корова молоко зажимала, чтобы оставить теленку! Корова наша Зойка очень умная была, помнила свою первую хозяйку в Кр. Поляне. Молока у нее тоже было не очень много, но литров 10 в день обязательно».
     Оно, верно, так и было… что Зина чаще доила. Ведь Кузьмич и в обходы ходил, и другими своими делами занимался… но про то, что с коровами заниматься не любила, не отрицает… А могла бы! Поправок по этому вопросу больше не принимается!

Внизу – утоптанная площадка у нашей конюшни… и лошади: Малыш, Ласточка, Абрек, Голубка, Маркиза…

     Хорошенькая была лошадка, эта Маркиза... рыжая, со светлой вьющейся гривой…Она родилась при нас. Очень мы её любили и даже делали попытки купить Маркизу у заповедника... Нам её, конечно, не продали. А на снимке кто-то из лесников с животными. Утром надо лошадей покормить, выгнать, конюшню почистить. Даже по глубокому снегу и лошади, и коровы днём с удовольствием бродили по окрестностям. Листья ежевики остаются и зимой зелёными и сочными. А это нашим животным очень полезно было.

А это Наташа на своем подопечном верхом. Такие развлечения мы тоже иногда себе позволяли.
Бычок терпит. "Хозяйка, всё-таки. И хлебцем частенько угощает! А уж сенца всегда даёт вдоволь!"

Рассказываю я о жизни нашей в заповеднике потихонечку, помаленечку...
Поскольку торопиться, вроде, пока некуда... Или как?