Олег Волконский
Привет, Россия!
(Эпилог) | Рукопись предоставлена для размещения на сайте ВГД
автором, сыном Лидии Волконской – Олегом Валентиновичем Волконским
Глава 2. ХОЛОДНАЯ ВОЙНА
“Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю”
Осия 8, 7
Было время Холодной войны, и дальнейшая жизнь нашей семьи в Англии протекала на ее фоне. Хотя на поверхности в нашем провинциальном уголке, «как у Христа за пазухой», мы эту войну мало замечали или ощущали, на самом деле, она стала отражаться на нашей жизни и даже ее определила.
Тут, мне кажется, надо совершить экскурс в историю. В конечном итоге история, если подумать о монументальных событиях недавнего двадцатого века, должна быть более интересной и важной читателю, чем любой рассказ о любой семье, включая и нашу. Тех, кого интересует в первую очередь именно эта, личная сторона, я попрошу проявить немножко терпения. Мы к ней вернемся.
Когда речь идет об истории страны моих предков, России, быть объективным мне нелегко. Объективным быть легко тогда, когда человек полностью нейтрален или равнодушен к предмету, о котором идет речь, что в моем случае далеко не так.
К тому же, только точная наука в стерильных лабораторных условиях может обеспечить объективность. История, как кто-то сказал, это «искусство, пытающееся стать наукой». Ученые в области истории такие же люди, как и все другие, со всеми свойственными человеку слабостями и пристрастиями. Не надо удивляться, что почти каждый из этих «художников», пытающихся стать «ученым» вертит этой «наукой» в свою сторону.
Есть, конечно, голые исторические факты, которые говорят сами за себя. Но объективность исчезает, как призрак, с того мгновения, когда историк задумывается над вопросом – о каких фактах говорить, и каких нет? Что подчеркнуть? О чем умолчать? Есть поговорка: “Полу-правда, хуже лжи”. Молчание иногда бывает громче и показательнее, чем тысяча слов.
К объективности, все-таки, надо как к идеалу, стремиться. Она приводит нас ближе к исторической правде. Но, у любого автора будет сказываться на его труде его происхождение, национальность, класс, вера (или отсутствие ее), образование, воспитание и ряд других факторов, окружающих его с колыбельных дней, даже раньше - его гены. У двух авторов, взявшихся за историю одной и той же личности, вполне могут получиться два неузнаваемых портрета, хотя речь идет об одном и том же человеке и о тех же самых «голых фактах». Возьмем, например, одну личность, сыгравшую роковую роль в истории России ХХ-го века - императора Николая II.
Сколько разных образов мы уже видели! Увы, большинство из них - лживые.
В зависимости от его классового и расового происхождения, вероисповедания, умственного и духовного склада, у одного автора может получиться образ православного царя-мученика, сознательно идущего на голгофу и искупившего своей смертью грехи своей Родины и народа, проявившего в своей жизни и смерти высочайшую силу воли и духа и справедливо причисленного русской церковью к лику святых. Людей защищающих такое мышление, недавно была лишь горсточка в России, но, во многом благодаря усилиям русской православной церкви, их число растет.
У другого историка другого происхождения может получиться портрет «слабого» царя-подкаблучника императрицы Александры и ее «друга» Распутина и если не зачинщика погромов против евреев, то, по крайней мере, в глубине душе своей, их тайного покровителя, не желавшего покончить с чертой оседлости, процентной нормой, и со всеми остальными проявлениями расовой дискриминации. Этим же он сам вырыл себе могилу. Сам, мол, виноват.
Это, пожалуй, самая популярная, вернее самая всемирно популяризированная версия. Авторы соответствующих исторических трудов везде публикуются и им хорошо платят. Однако, бывают исключения, как, например бестселлер американского историка Роберта К. Масси “Nicholas and Alexandra”, «Николай и Александра», в которой автор создал объективный портрет. Подобное можно сказать о труде Белого эмигранта Сергея Ольденбурга «Царствование Николая II». Он был недавно переиздан в России после многих десятилетий забвения в качестве библиографической редкости за рубежом. В Америке экземпляр в издании университета штата Флориды стоил 90 долларов. (В Америке официальной цензуры нет, но некоторые кому-то нежеланные или политнекорректные произведения имеют одно странное свойство: они почему-то очень быстро становятся библиографической редкостью.)
Ну, есть еще одно мнение о «кровавом» Николае, «казненном народом». Оно давно всем известно. Оно господствовало в СССР и преподавалось в школах в течение нескольких десятилетий и вбивалось в сознание и подсознание нескольких поколений. Ну, тут, конечно, великий человеколюбец Ильич был не причем, то есть, узнал лишь потом, мол, об этой «казни» царской семьи, совершенной каким-то там местным «советом» на Урале.
Людей, защищающих последнее мнение, в мире, кажется, осталось очень мало и их число падает. Может быть, оно еще доживает свой век где-то в Северной Корее или в нескольких кружках на Западе, состоящих из сонных архи-левых (как выразился бы Ульянов) студентов, как правило (хотя бывают исключения) невзрачной внешности, сексуально неудовлетворенных, провалившихся на экзаменах и дискутирующих по ночам в полумраке, как окружающего их наркотического дыма, так и их собственных мозгов. Такие типы существовали и существуют всегда и везде. В России их было много в конце 19-го и начале 20-го столетий. И они сыграли огромную роль. Они же – эти неудовлетворенные мальчики и восторженные девицы подготовили русскую революцию. В конце концов, они ее и получили и подарили ее России.
История вещь не статичная, а динамичная. Она постоянно меняется, и фигуры, сыгравшие в ней роль, все время проявляются в новом свете и в других тонах. И чем ближе эти фигуры к современности, к нашему времени, чем свежее они в памяти народов, тем больше вокруг них возникает споров и разжигается страстей. Современные историки стали довольно глубоко копаться в ролях, сыгранных такими личностями как Ленин и Сталин в нашей истории. Это - естественно. Давно пора.
Еще один пример – довольно забавный: в недавнем опросе общественного мнения в Германии ставился вопрос: «Кто из исторических лиц оказал более благоприятное влияние на человечество?» - на 11 % Михаил Горбачев опередил Иисуса Христа!
Мою задачу я вижу в том, чтобы внести хоть несколько грамм в чащу правды в общих весах исторической справедливости. Ждать от меня, представителя древнего русского рода, объективности в отношении Белых сил, в которых служил отец, с одной стороны, и главных их врагов, Ленина, Троцкого и т.д. и т.п. - Красных, с другой, – было бы то же самое, что требовать объективности в отношении Гитлера и Коричневых со стороны еврея, у которого вся семья погибла в газовых камерах Освенцима. Трудно быть объективным в таких случаях, согласитесь. К тому же, в некоторых экстремальных случаях истории, где видна рука сатаны, объективность нежелательна и даже грешна.
Хотя в России революция, военный коммунизм, гражданская война, красный террор, ГУЛАГ и подобные дела уже позади, на моральном, психологическом и духовном уровне эта гражданская борьба еще не завершена. И она не будет завершена, пока не будет восстановлена историческая правда. И восстановлена не только пятнышкам, то тут, то там, а вся - без утайки и без прикрас. И только тогда, разобравшись в том, что Россия получила в наследство от истории, что хорошее, что плохое, могут быть заложены духовные и психологические предпосылки для ее национального осознания и самосознания. После тяжелейшей травмы многолетнего коматозного состояния, теперь появляются первые признаки жизни. Страна потихоньку начинает приходить в себя. Но до того как Россия сможет поднять голову и окрепнуть, придется пройти еще большой и болезненный путь. А пока она продолжает жить, как при большевизме - умственно, нравственно и на практике. Что касается практики, то человек сталкивается с нею ежедневно, и чтобы убедится в этом стоит лишь прокататься в московском Метро и почувствовать на себе царство поголовного пролетарского хамства или просмотреть новости по телевидению – кто кого сегодня, обворовал, кто, у кого экспроприировал, кто кого поджег, кто кого убил. Правда, на Руси сегодня перестали убивать священников и монашек или расстреливать пулеметами прихожан на Пасху во время крестного хода (Казань) и взрывать храмы (везде). Наоборот стали восстанавливать старые храмы и даже строить новые.
Но большевицкий менталитет ныне в России жив и здоров. Главное, как в 1917-ом и последовавшие годы, происходит еще одно великое ограбление страны. Национальные сокровища и природные богатства текут на Запад, в первую очередь в Америку, иногда за бесценок как, например сахалинская нефть и газ. Сколько десятков миллиардов в долларах утекли и осели в западных офшорных компаниях и банках за последние годы? В своей валюте сосчитать невозможно. Уж слишком много получается нулей. А грабят те же самые коммунисты и комсомольцы-добровольцы, решившие под конец 20 века обменять свою власть за деньги. Ленинский лозунг «Грабь награбленное!» эти новорожденные капиталисты приняли к сердцу.
О том, что по России все еще бродит призрак коммунизма свидетельствует еще и символика. Есть по сей день области, города и улицы на территории бывшего Советского Союза, носящие имена Ленина, Дзержинского, Свердлова, Орджоникидзе, Фрунзе, Калинина и им же подобных - имена банды массовых убийц. Живут еще люди, которые 7-го ноября выходят на улицы и площади под красными знаменами и тоскуют по празднику “Великой, Бескровной”. «И не уйдешь ты от суда мирского,
Как не уйдешь от Божьего суда». Слова, адресованные Борису Годунову, пришедшему к власти через труп наследника престола.
Но, не только ему. Они адресованы всем.
И как бы нам ни хотелось, вот от этого суда никому из нас не уйти.
«Дети Холодной войны» – так можно назвать поколение, к которому я и многие читатели этой книги принадлежат. О ней мы сейчас и поговорим.
Так как волею судеб наша семья оказалась на «Западе», этот экскурс в историю Холодной войны будет сделан главным образом через призму той информации, которой автор располагал, проживая с детских лет на так называемом «Западе». Это не значит, что автор считает, что западная точка зрения на «Восток» всегда правильная. Далеко не так; часто она была и продолжает быть либо предвзятой в собственных корыстных политических и национальных (скорее, интернациональных) целях, либо глубоко ошибочной. Мать (как и практически все белые эмигранты на Западе) в связи с этим с горькой иронией цитировала французского путешественника и наблюдателя Маркиза де Кюстина, описавшего Россию в первой половине 19-го века как страну, где растет «развесистая клюква». Но это - пол беды. Де Кюстин был либо просто плохим наблюдателем (в области ботаники уж точно), либо, что более вероятно, написал заказную, тенденциозную работу, умышленную дезинформацию. (Совершенно другого мнения о России был его знаменитый соотечественник Александр Дюма).
Масло в огонь модной на протяжении многих лет русофобии на Западе подливали и свои же “западники”. Пушкин, как он это умеет делать, ставит точки над “и”. Ты Посвящением свой разум осветил,
Ты Правды чистый свет увидел,
И нежно чуждые народы полюбил,
И мудро свой народ возненавидел. Уже в наше время Академик Игорь Шафаревич суммирует суть этой русофобии в том виде, как она выражалась в западной литературе 1960-ых годов и в работах советских диссидентов так:
Историю России, начиная с раннего средневековья, определяют некоторые «архитипические» русские черты: рабская психология, отсутствие чувства собственного достоинства, нетерпение к чужому мнению, холуйская смесь злобы, зависти и преклонения перед чужой властью.
Издревле русские полюбили сильную, жестокую власть и саму ее жестокость; всю свою историю они были склонны рабски подчиняться силе, до сих пор в психике народа доминирует власть, «тоска по Хозяину».
К этому можно добавить, что особенно в англоязычных странах (хотя во Франции тоже) эта русофобия в советские времена часто преподносилась с примесью того, что можно назвать “советофилией” (кажется, новое слово). В западных СМИ балерины в Большом Театре непременно были “советскими”, а танки в Венгрии или Чехословакии непременно были “русскими”. Но, во всех странах сочетание русофобии с советофилией было всегда свойственно кругам левого политического толка. Это понятно.
Есть такой известный английский писатель Джордж Орвэлл.
Будучи убежденным социалистом, он отправился в 1936 году в Испанию, где шла гражданская война, воевать на стороне коммунистов. Граждане многих стран тогда стекались в «Интернациональную бригаду» (добровольческий прокоммунистический корпус.). Орвэлл вступил в Дивизию Ленина и был тяжело ранен. Он приехал в Испанию также с намерением освещать там события с априори левой точки зрения, (как и его американский коллега, Эрнест Хеммингуей.) Там Орвэлл столкнулся с такими реалиями, как, например: в течение одного лишь года коммунисты-социалисты успели расстрелять 7500 испанских священников. Эти убийства, и не только священников, но всех классовых врагов, как правило, сопровождались чудовищными пытками. И Орвэлл стал писать о том, что на самом деле видел или о чем смог узнать. Его книга “Homage to Catalonia” «Дань Каталуньи» оказалась крайне непопулярной. Было продано лишь 1700 экземпляров. Люди хотели читать о зверствах националистов, а не коммунистов. Таков тогда был общий интеллектуальный климат в Европе и Америке. Затем у Орвэлла появилась книга «Скотный Двор» - пародия на русскую революцию. Издатель, с которым автор раньше имел дело, Виктор Голланц тут же отказался ее печатать. Зато у Хемингуея, написавшего роман “По ком звонит колокол”, главный герой которого американский интернационалист, доблестно сражается за коммунистов, проблем, небось, с издателями никогда не было. Хемингуей был «политкорректным» как говорят сегодня, а Орвэлл нет. Одновременно в Советском Союзе проходила широкомасштабная кампания Пи-Ар по адаптации испанских детей. (Жертв буржуев и священников – что ли?) Вот это-то было «корректно».
Похоже, что левизна всемирной «интеллигенции» еще одно отражение международной классовой борьбы. Естественно. Какой же аристократ или банкир будет болеть за коммунистов или за их младших братьев социалистов? Хотя, с другой стороны были некоторые банкиры (американские), и аристократы (германские, офицеры генерального штаба) - профинансировавшие русскую революцию. Но это - особая статья. К этой теме мы еще вернемся. Да и в дореволюционной России были свои же подобные «спонсоры» революции.
А люмпен-пролетариат за большевиков болеть будет. Через них он придет к власти. И будет убивать тех же банкиров и аристократов. Все довольно просто. Тут нет великой философии. Формулировка Ленина «Кто кого», надо признать, гениальна по своей простоте.
Вещи (и людей) обещаю называть, где только могу, их собственными именами. Постараюсь также сохранить жанр этого, уже ставшего общего с моей матерью, труда. Поэтому ссылки, справки на источники, примечания, и т. д. сокращены до необходимого минимума. Это сделано для того, чтобы читателю не надо было копаться каждые две-три минуты в примечаниях в конце книги. Большое научное произведение на сотню две страниц не входит в рамки поставленной передо мною задачи.
Есть, однако, краткая библиография в конце книги. В указанных в ней трудах вы сможете найти много ссылок на разные источники, которые могут вам помочь разобраться более подробно (как они помогли и мне) в некоторых аспектах истории России XX века. Многие из выдержек и цитат в этом эпилоге, взятых из англоязычных источников на русском языке раньше не появлялись. Поэтом автору пришлось их самому перевести. Пусть мой небольшой вклад послужит своего рода синтезом более объемных и глубоких исследований, уже сделанных другими авторами, или «настройкой» для новых историков, цель которых рассказать правду о нашей истории, несмотря на всю жестокость и неприглядность этой правды, и для тех, кто не боится смотреть этой правде в глаза.
И, пожалуй, главное.
Любого человека, взявшегося за перо и историю, должно волновать не столь прошлое, не столь настоящее, сколь будущее.
Подобную мысль в другом варианте выразил Уинстон Черчилль: “We must study history in order not to repeat its mistakes” – «Мы должны изучать историю, чтобы не повторять ее ошибок». Слова уже давно и почти до банальности известные человечеству, но слова, к которым человечество так и не хочет прислушиваться.
Я на мир взирал из-под столика
Век двадцатый, век необычайный.
Чем он интересней для историка,
Тем для современника - печальней.
Николай Глазков Если первую половину 20-го века можно обозначить как эпоху войн, революций, и катастроф, подобных которым человечество еще не видало, и которые с особой жестокостью обрушились на Россию, то вторую половину недавно прошедшего века, можно назвать эпохой Холодной войны, в течение которой местные костры то тут, то там, зажигаясь и раскаляясь, грозили перейти в общий пожар, затмивший все предыдущие. Как ни парадоксально, именно самое страшное оружие, придуманное человеком, – ядерное – послужило главным сдерживающим фактором, благодаря которому человечеству удалось избежать всеобщей катастрофы.
Альберт Эйнштейн предупреждал, что если будет ядерная война, то следующая «будет вестись камнями». И, на краю пропасти нового каменного века человечество во второй половине XX века неоднократно шаталось.
Холодная война тоже была «мировой» в том смысле, что она охватила все пять континентов.
Два главных игрока, два гиганта в этой игре в покер глобальных масштабов – СССР со своими союзниками на «Востоке» с одной стороны, и США со своими союзниками на «Западе» с другой. Хотя все было «не так просто», как говорил отец.
Причины Холодной войны надо искать еще в горячей, т.е. во Второй мировой, если даже не раньше. Условия, разработанные лидерами великих держав антифашистской коалиции на конференциях в Тегеране (ноябрь 1943), Ялте (февраль 1945) и Потсдаме (июль 1945), начертившие новые и неестественные границы, в результате которых были перемещены миллионы людей, а также разделение Европы на сферы влияния между двумя фундаментально несовместимыми по своей идеологии системами сделали Холодную войну неизбежной. Точно также, Версальский мир в 1919 году после окончания Первой мировой войны сделал неизбежной Вторую. В свое время главнокомандующий французскими вооруженными силами во время Первой мировой войны маршал Фош сказал по поводу Версальского мира: «Это не мир, а перемирие на двадцать лет». Он попал прямо в точку. Ровно через двадцать лет началась Вторая мировая война. Разница заключается в том, что после окончания Второй мировой войны никакого перемирия практически не было, а бывшие союзники почти сразу заняли враждебные друг другу позиции.
«Так как они сеяли ветер, то пожнут бурю» - это касалось обеих сторон.
Еще не успели стихнуть выстрелы войны, как те и другие «союзники» стали охотиться на немецких ученых, особенно в области ракетной технологии и ядерной физики, и увозить их как можно скорее к себе домой. Эти люди оказались «нарасхват» в буквальном смысле слова. Уже тогда предвиделось, что они могут очень пригодиться против нового потенциального врага. А на то, что у некоторых из них было нацистское «прошлое», обе стороны смотрели сквозь пальцы.
Везде под конец войны и некоторое время после ее окончания, казалось, победоносным шагом шел вперед международный коммунизм. В Европе он укреплял свои позиции в только что завоеванных странах – Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Венгрии, Югославии, Чехословакии, Болгарии, Румынии и в восточных частях Германии и Австрии.
Тут сразу могут прозвучать громкие, эмоциональные (и понятные) возражения: «Как же это так - «завоеванных»? Не «завоеванных» а «освобожденных!». На этот вопрос можно ответить: да, действительно, освобожденных от фашизма, причинившего огромное разрушение и беду миру, и от которого пострадали миллионы людей, и не только евреи, но даже и сами немцы. В этом сомненья быть не может. И никто, у кого есть простой здравый смысл, с этим не станет спорить.
Однако, есть и обратная сторона медали, и возникает другой вопрос: освобожденных кем и от кого, то есть, от кого, кроме фашистов, как немецких, так и итальянских, венгерских, румынских, украинских, прибалтийских и многих других? На что ответ может гласить так – освобожденных от капиталистов, империалистов, националистов, монархистов, реваншистов, даже от некоторых симпатизирующих нам (советам) социалистов. То есть от почти всех “истов” на свете, кроме коммунистов.
А тогда в 1944-45 годах Рабоче-крестьянская Красная Армия катилась победоносно на запад под песню “Катюша”. А перед ней бежала как можно подальше от нее бесконечными вереницами многомиллионная волна беженцев из стран Восточной и Центральной Европы, в том числе с территории самого Советского Союза. В связи с этим Александр Солженицын приводит один маленький, но показательный факт - одна семья добралась с Украины до Франции на волах!
В эту волну попала и наша семья Волконских. Поэтому так и называется книга, которую Вы держите в руках “Прощай Россия!”,
А почему бежали? – почему на запад? и почему практически никто не бежал на восток? Любопытный факт.
Многие бежали просто от Красной Армии, как в России за четверть века до этого во время Гражданской войны. Уже было известно, что где бы она ни проходила, она оставляла след огня и крови под цвет своего красного знамени.
В России довольно много опубликовано за последние годы о некоторых походах Красной Армии по своей родине - о “расказачивании” донских казаков в 1919 году, о подавлении Антоновского восстания, и о массовых расстрелах в Крыму в 1921 году. Приведем лишь два примера, цитируемых среди других академиком Игорем Шафаревичем:
Из директивы Оргбюро о расказачивании: «Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно». На самом деле истреблялись поголовно не только “богатые”, а все - и богатые, и бедные, и старики, и старухи, и дети. Логика была железная: «Чем больше вырежем, тем скорее утвердится советская власть на Дону». Это то, что на всех языках называется «геноцидом».
Второй пример «директив», изданных советскими властями:
Из приказов Тухачевского во время подавления “антоновщины” в Тамбовской губернии.
1. Граждан, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте без суда.
2. Селениям, в которых скрывается оружие... объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.
3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.
4. Семья, в которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший в этой семье расстреливается без суда.
5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда».
Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами.
Так обращалась Красная Армия со своим собственным народом во время Гражданской войны и в войне против крестьянского населения, классового врага, своей собственной страны. А что тогда можно было ожидать от Красной Армии, 25 лет позже, когда классовый враг был еще и чужеземным? Однако надо отдать должное. Хотя и были эксцессы, массовые и крупные, вполне заслуживающие Нюрнбергского процесса, к такому грандиозному размаху зверств и террора, как против своего собственного населения, Красная Армия в Германии и других завоеванных ею странах не прибегала. Главные “эксцессы” – массовые депортации местного населения в Сибирь и Казахстан – происходили в 1939 году в восточной Польше и на Западной Украине и вскоре затем в 1940 и 1941 годах в аннексированных прибалтийских странах и вновь в заключительных стадиях войны. Хотя количество жертв в этих операциях может быть было меньше, чем многомиллионные в самой России во время Военного коммунизма и Гражданской войны, принцип остается тот же самый. В обоих случаях количество убитых, депортированных, сосланных, заключенных и т.д. так или иначе исчисляется миллионами. Самая страшная война все-таки - это гражданская. (О том, что творила Красная Армия в Киеве и в Крыму после эвакуации Белых, Вы сможете узнать ниже в 5-ой Главе.)
О Красной Армии во многих местах вне России по сей день не забыли. И будут всегда помнить о ней, как об ассирийцах ветхозаветных времен. Это – правда для многих очень неприятная, но с которой жителям бывшего Советского Союза, особенно ветеранам войны, надо примириться.
«Жуков облил грязью наш народ так, что предстоит отмываться много десятилетий, если не веков». Такое мнение выражает о полководце-освободителе современный русский историк Виктор Суворов. Но опять-таки военные преступления красного маршала были направлены не столь против внешнего врага, сколь против собственных войск. Суворов приводит слова главного маршала авиации А. Голованова: «Жуков расстреливал целые отступавшие наш батальоны. Он, как Ворошилов, не бегал с пистолетом в руке, не водил сам бойцов в атаку, а ставил пулеметный заслон – и по отступавшим, по своим».
И еще один пример заботливости Жукова на сей раз о мирном населении – приказ о заложниках в шифрограмме №. 4976 военным командирам ленинградского фронта: «Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращения из плена они тоже будут расстреляны».
Потом этот приказ пришлось все-таки отменить. Летчики перестали летать за линию фронта.
Говорят: «Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты». А можно ли эти слова применить к народу и к памятникам, которые он воздвигает?
Автору неизвестно, сколько бойцов Красной Армии были приговорены к смертной казни за дезертирство и расстреляны своей же армией во время Великой отечественной войны. Где-то мелькнула цифра 75 тысяч. Это примерно 5 дивизий. Это целая армия. Хорошо было бы точно узнать. В американской армии за всю Вторую мировую войну на всех фронтах был расстрелян один дезертир. (Это не значит, что других не было.) Перед тем, как вынести окончательный приговор, суд собирался три раза. Это произошло в Бельгии 31 января 1945 года. Имя несчастного вошло в историю - рядовой Дональд Словик. Случай - буквально уникальный. О нем был снят нашумевший фильм, получивший несколько призов.
А с такими полководцами, как Жуков и ему подобные, с такими нравами и с такой «славной» репутацией Красная Армия взялась в 1944-45 годах освобождать страны Восточной и Центральной Европы.
Против освободителей в ряде этих стран потом прокатится волна вооруженных восстаний освобожденных. А теперь Россия жнет вокруг себя плоды ненависти и русофобии, засеянные тогда Страной Советов и ее Красной Армией.
Как не парадоксально, меньше всего русофобии сегодня можно найти на территории бывшего главного врага - Германии. Скорее там сегодня ощущается даже некоторая русофилия. Михаил Горбачев - чуть не национальный герой. Многие немецкие девочки нового поколения носят русские имена – Катя, Таня, Соня или Марина. Канцлер Шредер, отец которого погиб на Восточном фронте, удочерил русскую девочку из Санкт-Петербурга. Песня “Катюша” пользуется большой популярностью во всевозможных видах исполнения.
Соглашение, заключенное в 2005 году между российскими и германскими компаниями о проведении балтийского газопровода в обход Прибалтийских стран, Польши, Белоруссии и Украины свидетельствует о дружбе и экономическом сотрудничестве на много лет вперед. Президент Польши Александр Квашневский назвал это соглашение «пактом».
Однако отмечаются и другие тенденции. Растет политическое и социальное влияние организаций объединяющих бывших переселенцев и их потомков с Востока – Die Vertriebene (в буквальном переводе «Изгнанные».)
Ничто не мешает немцам ныне бросать очень трезвый и взвешенный взгляд на историю Второй мировой войны и послевоенного периода. В некотором отношении происходит то, что стало модным за последнее время называть «Пересмотром истории» или «Ревизионистской историей». Этот процесс наблюдается как на Западе, так и на Востоке. Этому не следует удивляться. Раньше или позже пузырь должен был лопнуть. Приведем пару примеров.
Обложка журнала Шпигель – 13 № 2002 г.
Весной 2002 года самый объемный, очень популярный и, пожалуй, самый авторитетный германский еженедельный журнал Spiegel (Шпигель) посвятил серию статьей одной специальной и главной теме под названием “Die Flucht” – «Бегство» и издал два альбомных номера, посвященных этому предмету. Речь идет именно о бегстве от Красной Армии, о которой мы только что говорили и о насильственном перемещении 12 миллионов немцев из восточных германских земель в западные, т.е. о тех же “Vertriebene” – «Изгнанных».
Одновременно с тем, как в Германии стали более откровенно и подробно копаться в истории, в столицах прибалтийских стран теперь ежегодно проводятся парады бывших Эсэсовцев и Лесных Братьев, сражавшихся против Красной Армии. (Сопротивление там, как и на Западной Украине, продолжалось еще несколько лет после войны). Но эти парады никакого отношения к нынешней Германии не имеют. В Германии любая нацистская символика запрещена. А в прибалтийских странах экс-Эсэсовцы теперь ставят себе мемориалы и получают пенсию так-же, как и ветераны Великой Отечественной войны в Российской Федерации. Разница заключается в том, что пенсии там выше.
В столице Западной Украины Львове власти решили увековечить Степана Бандеру памятником. Советские историки всегда подчеркивали сотрудничество Бандеры с немцами. Многие постсоветские историки продолжают по сей день «забывать» о том, что большую часть войны Бандера просидел в немецком концлагере, и что бандеровцы воевали на дух фонтах то есть, как против немцев, так и против советов. Для подавления восстания Красная Армия поплатилась тяжелыми потерями. Это была настоящая война, длившаяся 10 лет, в которой Советский Союз воевал против практически всего населения Западной Украины. Иначе такое упорное сопротивление было бы немыслимо.
Вот несколько фактов из статьи Виктора Марченко, вышедшей в интернете под названием «Новый взгляд на лидера украинских националистов». Взгляд этот не такой уж новый. Многие из фактов, приведенных Марченко уже давно известны на Западе, но они “новые” для многих читателей особенно тех, у которых нет доступа к интернету
« До сих пор вокруг имени лидера Организации украинских националистов (ОУН) Степана Бандера идут ожесточенные споры - одни считают его пособником гитлеровцев и соучастником нацистских преступлений, другие называют патриотом и борцом за независимость Украины.<...>
Отношение немецкого руководства к ОУН было противоречивым: служба Канариса (абвер - военная разведка) считала необходимым сотрудничество с украинскими националистами, нацистское партийное руководство во главе с Борманом не считали ОУН серьезным политическим фактором, поэтому отвергало любое сотрудничество с нею. Пользуясь этими противоречиями, ОУН удалось сформировать украинское военное подразделение "Легион украинских националистов" численностью около 600 человек, состоявший из двух батальонов - "Нахтигаль" и "Роланд", укомплектованных украинцами преимущественно пробандеровской ориентации. Немцы планировали их использовать в подрывных целях, а Бандера надеялся, что они станут ядром будущей украинской армии.
В это же время на территории Западной Украины, отошедшей Советскому Союзу по пакту Риббентропа-Молотова, развернулись массовые репрессии. Были арестованы руководители и активисты политических партий и общественных организаций, многие из них были казнены. Были проведены четыре массовых депортаций украинского населения с занятых территорий. Открывались новые тюрьмы, в которых содержались десятки тысяч арестованных.
Отца Андрея Бандеру (отец Степана Бандеры. Авт.) с двумя дочерьми Мартой и Оксаной арестовали в три часа ночи 23 мая 1941 года. В протоколах допроса на вопрос следователя о политических взглядах отец Андрей ответил: "За своими убеждениями я украинский националист, но не шовинист. Единственно правильным государственным устройством для украинцев считаю единую соборную и независимую Украину". Вечером 8 июля в Киеве на закрытом заседании военного трибунала Киевского военного округа А. Бандере был вынесен смертный приговор. В приговоре говорилось, что он может быть обжалован в течение пяти дней с момента вручения на руки копии приговора. Но расстреляли Андрея Бандеру уже 10 июля.
Марту и Оксану без суда отправили по этапу в Красноярский край на вечное поселение, где их перегоняли с места на место каждые 2 - 3 месяца вплоть до 1953 года. Горькая чаша не миновала и третьей сестры - Владимиры. Её, мать пятерых детей, арестовали вместе с её мужем Теодором Давидюк в 1946 году. Осуждена она была к 10 годам каторжных работ. Работала в лагерях Красноярского края, Казахстана, в том числе и в Спаском лагере смерти. Выжила, отбыв полный срок, добавили поселение в Караганде, потом разрешили вернуться к детям на Украину.
Поспешное отступление Красной Армии после начала войны имело для десятков тысяч арестованных трагические последствия. Не имея возможности вывезти всех на восток, НКВД приняло решение об экстренной ликвидации заключенных вне независимости от приговоров. Зачастую подвалы, забитые заключенными, просто забрасывались гранатами. В Галичине было уничтожено 10 тыс. человек, в Волыни - 5 тысяч. Родственники заключенных, разыскивавшие своих близких, стали свидетелями этой поспешной, бессмысленной и бесчеловечной расправы. Все это потом немцы продемонстрировали Международному Красному Кресту.
Пользуясь поддержкой батальона "Нахтигаль" 30 июня 1941 года во Львове на многотысячном митинге в присутствии нескольких немецких генералов бандеровцы провозгласили "Акт возрождения Украинского государства". Было также образовано украинское правительство в составе 15 министров во главе с Ярославом Стецько, ближайшим соратником С. Бандеры. Кроме того, вслед за фронтом, быстро двигавшимся на восток, были отправлены отряды ОУНовцев по 7-12 человек, всего около 2000 человек, которые, перехватывая инициативу у немецких оккупационных властей, формировали украинские органы местного самоуправления.
Реакция немецких властей на акцию бандеровцев во Львове последовала быстро: 5 июля в Кракове был арестован С. Бандера. а 9-го - во Львове Я. Стецько. В Берлине, куда доставили их для суда, С. Бандере объяснили, что немцы в Украину пришли не как освободители, а как завоеватели, и потребовали публичной отмены Акта возрождения. Не добившись согласия, Бандеру бросили в тюрьму, а через полтора года - в концлагерь Заксенхаузен, где он содержался до 27 августа (по другим источникам - до декабря) 1944 года. Братьев Степана Андрея и Василия в 1942 году в Освенциме забили насмерть».
В 2005 году корреспондент Би-Би-Си, в частности, сообщал:
«Проведенные перед 60-летием Победы социологические исследования показывают, что Украина остается разделенной не только в отношении к деятельности бойцов ОУН-УПА, но и в том, должны ли они примириться с ветеранами Красной Армии.
Согласно опросу центра им. Разумкова, 33% жителей Украины поддерживают идею примирения, но ровно столько же относятся к ней отрицательно. Еще 15% это безразлично, а 19% трудно определиться с ответом.
Депутат Верховной Рады Игорь Юхновский - один из тех, кто поддерживает примирение ветеранов Красной армии и бойцов ОУН-УПА. Он также предлагает признать украинские партизанские подразделения полноценными участниками войны и предоставить им соответствующие льготы».
Юхновский прошел войну в составе Красной армии и ныне возглавляет Всеукраинское объединение ветеранов».
А что говорят противники примирения? Председатель Братства ОУН-УПА Федор Володимирский заявил следующее:
«Нам не нужно приравнивать нас к ветеранам Красной армии, потому что они воевали за большевистскую империю. Мы же – за независимую Украину. – Воевали на своей земле сначала против немецких оккупантов, а затем против московских. И теперь выходит, что уже будто в независимой Украине, за которую боролись, не мы определяем, кому какой статус предоставить, а те же наши враги. И не верю, что коммунисты в парламенте пойдут на какое-то примирение, мы не признавали и не признаем их человеконенавистническую идеологию».
А в городе Донецке принято решение об установлении на месте памятника Александру Пушкину памятника Степану Бандеры. Причем тут Пушкин и зачем его так обижают - не совсем понятно. Это русофобия, доведенная уже до абсурда.
Вряд ли можно рассчитывать на «примирение» в ближайшее время.
Трагедия на Западной Украине - типичная история периода Великой Отечественной войны. Судьба родных Степана Бандеры очень напоминает судьбу родных моей матери. И миллионов других. В первую очередь русских.
Во время «поспешного отступления» в начале войны сцены, подобные описанным в статье Виктора Марченко, можно было увидеть и на исконно русской земле. Когда Красная Армия отступала от Пскова, в лапах НКВД в этом городе оказалось около 200 человек. Всех их загнали в храм, и там вместе с храмом сожгли – заживо.
Что касается НКВД историк и бывший советский разведчик Виктор Суворов задает такой вопрос: «Чем они от CC отличались. Только формой. А еще звериной жестокостью. СС – преступная организация. Но против собственного населения войска СС не совершили и сотой доли того, что наши доблестные чекисты совершили против народов СССР».
Главы двух из трех прибалтийских государств отказались принять участие в торжествах в Москве по случаю шестидесятилетия победы над Германией. «Долой империю красного фашизма» гласил транспарант в одной из прибалтийских странах во время демонстрации по случаю этой годовщины.
Реагируя на очередной циклон антирусских веяний, нашедший на Москву со стороны Балтийского моря в мае 2005 года, президент Путин напомнил о роли Латышских стрелков в революции 1917 год - не в положительном, как в течение нескольких десятилетий учили учебники, а уже в отрицательном свете. Это большой шаг вперед.
Согласившаяся поехать в Москву президент Латвии Ваира Вике-Фрейберга в марте 2005 года в интервью в газете Moskauer Deutsche Zeitung (Московская Немецкая Газета) сказала:
«Советы Латвию не освободили. Они оккупировали нашу страну на пол века. Конец войны, который столь многим людям принес свободу, принес моей стране тиранию и оккупацию. Поэтому должно быть понятно, что я еду в Москву со смешанными чувствами».
На вопрос корреспондента о том, как, по ее мнению, в нынешней России относятся к вопросу оценки собственной истории”? Ваира Вике-Фрейберга ответила:
«У меня создается впечатление, что Россия еще не готова в достаточной мере провести работу по оценке своей истории. Для этого потребуется еще много времени. Как ученый-психолог я сказала бы, что анализ своего прошлого, это своего рода психологический шаг, при котором надо достичь определенного пункта. Можно привести сравнение с человеком, страдающим от невроза из-за болезненных переживаний в прошлом. Хотя это очень трудно, но эту боль надо пережить. Иначе человек никогда не выздоровеет».
Со словами Вике-Фрейберга можно соглашаться или не соглашаться. Но утверждать, как это продолжают делать некоторые весьма серьезные политики и обозреватели в России, что никакой советской оккупации восточных и центральных европейских стран не было – это, в лучшем случае попытки принять ретроспективно желаемое за действительность, связанные с нежеланием смотреть историческим фактам в глаза. Вот, например, выступая по русскому телевидению 8 мая 2005 года, Михаил Горбачев, отвечая на вопрос: «была ли оккупация балтийских стран?» не запинаясь, ответил: «Конечно, нет».
А что тогда было – экскурсия на танках?
Если зимой 1945 года, народы и гражданское население Центральной Европы, в первую очередь немцы, тешили себя мыслью, что слухи о Красной Армии преувеличены, что они раздувались русскими белоэмигрантами, власовцами, и германским министром пропаганды доктором Гэбеллсом, то тут они вскоре сами смогли убедиться в обратном. Не говоря уж об «эксцессах» - политических репрессиях, депортациях, и тому подобном. В Германии в первые месяцы оккупации было изнасиловано от полутора до двух миллионов немецких женщин. Такую цифру, очень неточную, приводит журнал Шпигель, описывает некоторые подробности и цитирует рассказы очевидцев. Немецкие исследователи Барбара Йор и Хелкэ Зандер в своем труде “Befreier und Befreite, Krieg, Vergevaltingungen, Kinder” – «Освободители и Освобожденные, Война, Изнасилования, Дети» – опубликованном в Мюнхене в 1992 году, приводят примерно такую же цифру: «до двух миллионов».
Красная Армия мстила за то, что немцы натворили в Советском Союзе или хотели натворить, но не успели. Эти злодеяния хорошо известны всему миру. Они являются предметом сотен документальных и художественных фильмов.
Журнал Шпигель также цитирует воззвание на страницах фронтовых газет маститого советского писателя Ильи Эренбурга: «Если ты в течение дня не убил ни одного немца, то твой день потерян. Не считай дни, не считай верст, считай только одно: сколько немцев ты убил. Убивай немцев». (Перевод с немецкого. Авт.)
Речь, похоже, идет не только о военных, а о любых немцах. По словам журнала Шпигель в волне беженцев с востока погибло до двух миллионов немцев. Это только немцев. Журнал приводит цифру советских граждан, погибших от рук немцев во время войны, в 11 миллионов человек. Не указано, имеются ввиду чисто военные потери (скорее всего) или эта цифра так же включает гражданские жертвы. Некоторые советские источники говорят о 20, о 25, а то о 35 миллионах общих жертв. Никто по сей день по- настоящему не разобрался в количестве жертв, как той, так и другой стороны. Но когда речь идет о гибели десятков миллионов людей, разница в подсчетах перестает быть принципиальной, а становится лишь математической. В данном случае, как говорится, «оба хороши» - как фашисты, так и коммунисты.
Однако разница заключается в том, что немцы признают и всегда признавали свою вину (как известно, «делают историю обе стороны, а пишет ее только победитель»), а в советских и даже постсоветских средствах массовой информации о деяниях Красной Армии на германской территории во время войны и сразу после нее как-то мало слышно. Неужели стыдно? Если это так, то это уже хорошо. Значит, совесть угасла не совсем.
Как бы то не было, дурная слава о Красной Армии во многом определила психологию Холодной войны и была одной из ее причин.
Бывший посол США в Москве Джордж Кеннан (некоторые историки называют его «отцом Холодной войны» – он был первым американским политиком, сформулировавшим стратегию «сдерживания коммунизма»), в своих «Мемуарах» вспоминает, в частности, о событиях в Восточной Пруссии (ныне часть Польши и Калининградской области):
«Катастрофа, постигшая этот регион, после прихода советских войск, не имеет себе равных в современной истории Европы. Были значительные территории, где... не осталось никаких признаков жизни - ни одного мужчины, ни одной женщины, ни одного ребенка из местного населения... Невозможно было поверить, что всем им удалось бежать на запад... Лично на американском самолете вскоре после Потсдамской конференции я пролетел на малой высоте над всем регионом. Вид был совершенно разрушенной и опустошенной страны...»
Джордж Кеннан продолжает:
«Я никогда не мог понять равнодушие наших государственных деятелей и нашего населения к этим обстоятельствам. Одно дело - великой стране (Советскому Союзу, Авт.) развивать территорию для собственного использования. Другое дело - эту территорию опустошать, затем прибрать ее к своим рукам и включить ее в свою сферу влияния. Речь идет о территории, которую эта страна не способна восстановить, или не желает ее восстанавливать, даже до того исходного, продуктивного уровня, который существовал в начале нашего века (20-го, века. Авт.). Другое дело, иными словами - взять плодородную территорию и превратить ее в пустыню из-за военных соображений».
Далее Кеннан в своих воспоминаниях пишет, что на Потсдамской конференции Сталин «весело подтвердил», что «ни одного немца не осталось на территории, которая будет отдана Польше». Кеннан отмечает, что Сталин увлекся и преувеличивал: к тому времени в Восточной Пруссии на самом деле еще оставалось около 100 тысяч немцев. Правда это была ничтожная часть прежнего населения.
Если у Советского Союза и у Германии были свои темные страницы в истории Второй мировой войны, то такие страницы были и у западных союзников. Так называемая «стратегическая» воздушная бомбардировка германских городов была направлена в первую очередь не против промышленных и военных объектов, а против мирного населения. К концу войны западная авиация смогла разрушить лишь 20% промышленно потенциала Третьего Рейха. Производство истребителей типа Мессершмит и других марок достигло своего пика летом 1944 года после двух с лишним лет беспрерывных налетов. Во многих из них принимало участие по тысячи тяжелых бомбардировщиков.
В одну ночь 13-14 февраля 1945 года в налете на город Дрезден погибло по консервативным данным около 50.000 человек. Налет на Дрезден был далеко не самым тяжелым (по сравнению, например с Гамбургом или Кельном), но Дрезден имел нулевое военное и почти нулевое промышленное значение. Был один район по другой стороне реки от центра, где находилось несколько казарм. Он остался нетронутым, и эти казармы стоят по сей день. Вокзалы и железная дорога вновь заработали через сутки после налета. Бомбили исключительно жилые кварталы.
Некоторые английские историки утверждают, что у Черчилля были сомнения по поводу смысла налета на Дрезден, но в угоду Сталину он отдал приказ о бомбардировке города. Есть версия, что этим налетом Сталин хотел “убить двух зайцев”. Было уже ясно, что Красная Армия скоро займет Дрезден. Сталин хотел показать красноармейцам на какое варварство были способны пойти англо-американцы. Это - первый «заяц». Теперь второй: В Дрездене находилось огромное количество беженцев - десятки, а может быть и сотни тысяч человек. Никто по сей день даже приблизительно не знает. Большинство из них были немцы из восточных германских территорий, но среди них было также значительное число беженцев из стран, находящихся дальше на восток – Польши, Чехии, Прибалтики и Советского Союза. Многие из этих людей имели опыт жизни при советской власти. Они могли рассказать об этом опыте на Западе после окончания войны и о том, как живется в стране, «где так вольно дышит человек». Желательно было их уничтожить.
Мало кто из беженцев, находившихся в то время в Дрездене, был где-то зарегистрирован. Даже педантичным немцам уже было не до этого. Сколько человек действительно погибло в Дрездене – 50.000, - 75.000, - 100.000 – 200.000? По всей вероятности погибло больше чем при сбросе атомной бомбы на Хиросиму (140.000.)
У автора уже много лет есть приятель: граф Владимир Толстой-Милославский. Мальчиком он пережил этот налет. Он вспоминает, что горы сложенных трупов на улицах Дрездена, вернее то, что от них осталось после налета, доходили до уровня третьего этажа домов.
К тому же авиаторы западных союзников придумали себе новый вид спорта: расстреливать на бреющем полете колоны беженцев, движущихся на запад. А советские летчики бомбят 20 километровую полосу льда, по которому спасалось население Кэнигсберга и Восточной Пруссии. Принять этих беженцев за военных было невозможно. Журнал Шпигель приводит слова очевидцев, описывает сцену, и печатает фотографии. Когда весной 1945 года растает лед, на берега всплывут тысячи трупов.
Во многом трагедию усугубил сам Гитлер, не желавший признать катастрофическое положение на Восточном фронте, запретив заблаговременную эвакуацию беженцев на запад, чтобы они не загружали дороги, и не мешали передвижениям германских войск. Но бегство приняло стихийную форму, и остановить его никто уже не мог.
Еще один яркий пример невинных жертв у гражданского населения во время войны – Ленинградская блокада. По сравнению с этим даже Дрезден бледнеет. Однако возникает вопрос: предпринял ли командующий обороной города маршал Жуков все необходимые меры для того, чтобы сократить количество жертв у населения и спасти его от голодной смерти? Хотя из города было эвакуировано в конечном итоге большое количество людей историк Виктор Суворов в своей книге «Беру свои слова обратно» дает отрицательный ответ. По его мнению, бездарные операции этого «душегуба» и «величайшего военного преступника», как он его называет, в начале осады обрекли город и его жителей на 900-дневную блокаду.
«Решение Жукова не прорывать блокаду в сентябре 1941 года, когда оборона противника еще не затвердела, не имеет никакого обоснования, никакого логического объяснения.
Прошли десятилетия. Никто не скрывает того, что блокада окостенела по вине Жукова, что миллион жизней соотечественников – на его совести. Он их убил».
Разница заключается еще в том, что Ленинград имел важнейшее символическое и стратегическое значение для Советского Союза, и был одним из самых крупных центров военно-промышленного комплекса. Чтобы заручится победой, немцам необходимо было его взять. Ленинград также имел политическое значение. Сталин опасался, что если немцы возьмут Ленинград, они создадут свое марионеточное правительство в северной столице, что спровоцирует гражданскую войну. Поэтому, город надо было удержать до последнего человека, до последнего патрона. Сталин не любил Ленинград и боялся его. Может и это отразилось на излишнем количестве человеческих жертв? А Дрезден был относительно небольшим музейным городом, не имеющим никакого военно-политического значения. Там даже отсутствовала элементарная противовоздушная оборона.
Как сказано, у западных союзников тоже есть свои темные страницы истории. Иногда они мало известны. Летом 1944 года, министр финансов США Генри Моргентау и его замминистра Гаррни Декстер Уайт разработали план, вошедший в историю под названием «План Моргентау». Этот план предусматривал полное уничтожение германской промышленности и превращение страны навсегда в чисто аграрное пространство, в котором население жило бы в условиях, похожих на существование на колониальных плантациях. Позволена была бы только кустарная промышленность. (Что-то в таком духе планировал Гитлер для России, хотя он собирался оставить Сталина у власти, так как тот, как выразился Гитлер, знал «как обращаться» c русским народом.)
Неизвестно, какое еще число человеческих жертв прибавилось бы от голодной смерти и эпидемий при приведении этого плана в жизнь в Германии к примерно миллиону жителей, погибших в результате бомбардировок, и двух миллионов жертв во время бегства с востока.
15 сентября 1944 года Рузвельт и Черчилль встретились в Квебеке и инициировали проект плана, который им вручил Моргентау. На этой же встрече Рузвельт и Черчилль также договорились в принципе о расстреле нескольких тысяч германских офицеров без суда, а лишь «по спискам». У генерала Эйзенхауера были подобные взгляды. Еще в июле 1944 года он выразил британскому послу лорду Галифаксу, идею о том, что высших немецких офицеров (примерно 3500 человек) надо расстрелять “при попытке побега”.
Однако план Моргентау сорвался.
Газета Уолл-Стрит Джорнал получила каким-то образом текст этого плана и 23 сентября опубликовала многие из его деталей. Из Лондона поступили тревожные звонки “Правда ли, что Черчилль действительно поставил свой гриф под этим планом?” А в Вашингтоне вспомнили о том, что, через несколько недель должны были состояться президентские выборы, и, что почти треть американского населения была немецкого происхождения. Хотя немецкие американцы и воевали против Гитлера и проливали кровь, неизвестно было, как они отреагируют на такой план, направленный против страны их предков.
Когда Госсекретарь США Генри Стимсон узнал об этом плане, он в своем дневнике отметил: «...если он будет проведен в жизнь <…>, то это в течение одного поколения неизбежно приведет к новой войне». Такое же мнение выразил и американские профсоюзы в декларации, опубликованной 29 сентября.
Рузвельт пошел на попятный.
В 1953 году ФБР обвинило одного из соавторов плана Моргентау Гарри Декстер Уайта в шпионаже в пользу Советского Союза.
Уайт, как выяснилось потом, сыграл важнейшую историческую роль во вступлении Японии в войну против Америки. Он же был автором ультимативной ноты Японии 26 ноября 1941, которая не оставляла Японии другого выхода, кроме вступления в войну против США. В этой ноте Америка требовала от Японии, чтобы она вывела свои войска из Китая и порвала бы договор с Германией и Италией. К тому же существовало эмбарго на поставки нефти в Японию. У Японии своих нефтяных ресурсов нет.
7 декабря 1941 года японская авиация «неожиданно» и «без объявления войны», как 60 с лишним лет трубили американские СМИ, напала на Перл-Харбор. Оказывается, все было не совсем так. Японцев ждали. Только об этом не знали сами непосредственные защитники Перл-Харбора и об этом они и не должны были знать.
Теперь американские архивы показывают, что Рузвельт заранее знал о нападении и сам его спровоцировал. И теперь об этом пишут несколько американских историков.
В своей книге “The Final Secret of Pearl Harbor” – «Последняя тайна Перл-Харбора» американский контр-адмирал Теобольд анализирует дни, предшествовавшие нападению, и доказывает, что в Вашингтоне заблаговременно знали о точном месте и времени налета. Рузвельт отдал приказ держать военачальников на месте - генерала Шорта и адмирала Киммеля - в неизвестности и, чтобы не дать им возможности самим, случайно, узнать о планах японцев, Он не позволил им пользоваться техническими способами перехвата и расшифровки японских радиосигналов (они уже были перехвачены и расшифрованы) и таким образом организовать оборону. Адмирал Киммель и генерал Шорт не были поставлены в известность ни о расшифровках сигналов японских военно-морских сил путем машинки “Пэрпл”, которые указывали на цель и время нападения, ни о ноте Уайта, ни о японском ответе на нее.
Другой американский автор Роберт Стиннет в своей книге “Day of Deceit” «День обмана» подтверждает сведения контр-адмирала Теобольда. Тоже самое делает Марк Уайлли в книге “Pearl Harbor –Mother of All Conspiracies” – «Перл-Харбор – мать всех заговоров» описывая, по словам автора, «Детали о том, как, когда и почему Рузвельт продал свою родину, чтобы пожизненно стать президентом» называя его «предателем».
Теперь читатель может зайти на сайт www.geocities.com, прочитать краткую сводку книги Марка Уайлли и при желании ее заказать. А расшифровки сигналов японских военно-морских сил, которые Рузвельт утаил от защитников Перл-Харбор можно сегодня прочитать в американских государственных архивах.
Несколько дней до атаки в открытое море вышли два самых ценных корабля американского Тихоокеанского флота – авианосцы Энтерпрайз и Лексингтон. В гавани Перл-Харбор оставалось множество кораблей «не первой молодости», выстроенные, точнее говоря «подставленные» в прямые ряды, как на параде, и составляющие идеальную мишень для противника.
В атаке на Перл-Харбор в одном молниеносном налете у американцев погибло 2403 человек и 1178 было ранено. Это для Рузвельта был желаемый эффект. Вступление США в войну против Японии, а главное, против Германии, чего он с большим трудом добивался, было обеспечено. Война против Японии была второстепенной целью. Гитлер, не желая воевать против Америки, не поддавался ни на какие провокации со стороны США, а большинство населения Америки не желало воевать против Гитлера. Оно вообще не желало ни против кого воевать. Изоляционистские тенденции были велики. Рузвельту пришлось действовать, как выразился один историк, «через японскую дверь».
Для Сталина эффект нападения на Перл-Харбор тоже был желаемым. Это обозначало, что Япония вступает в войну сначала против Америки, а не против Советского Союза. Во многом этому Советский Союз обязан своему агенту Гарри Декстер Уайту. Громадная услуга, если подумать.
И для Черчилля эффект был желательным. Его главная задача была втянуть Америку в войну. В распоряжении Черчилля тоже была шифровальная машинка “Пэрпл”. Он читал расшифровки ежедневно (не сводки, а детально) и знал точное место и время японского налета. Но эту информацию от американцев он утаил. В тот момент, когда поступила новость о Перл-Харборе, у Черчилля в своей загородной резиденции в гостях ужинали посол Соединенных Штатов в Великобританию и специальный посланик Авэрелль Гарриман.
После допроса перед комиссией Конгресса по антиамериканской деятельности Гарри Уайт уехал домой. Американские допросы такого рода немножко отличаются от аналогичных, проводимых советскими комиссарами по антисоветской деятельностью. В СССР не было принято отпускать людей после подобных допросов домой ночевать.
На следующий день в доме Уайта был обнаружен его труп. Признаков самоубийства не было. Кто мог бы быть заинтересован в его убийстве? Да и те, и другие. Он слишком много знал.
В Америке вышло несколько голливудских фильмов о Перл-Харбор, например – “Тора, Тора. Тора”. Этот фильм имеет еще кое-какое отношение к исторической действительности. Другой фильм под названием “Перл-Харбор” – рассказывает о главных событиях, сделан талантливыми кинопостановщиками, но сделан он для полных профанов в области истории. Все - по-голливудски со множеством впечатляющих спецэффектов. Но ни в первом, ни во втором, нет ни одного слова о политических подоплеках атаки. Злые языки в Америке шутили, что постановка этих фильмов стоила больше денег, чем материальный ущерб понесенный США во время налета.
По сей день большая часть государственных архивов, связанных с делом нападения на Перл-Харбор засекречена, как официально говорится, “в интересах государственной безопасности”. Интересно, какую угрозу госбезопасности США и угрозу кому может составить их рассекречивание?
На этом ироничном плакате дядя Сэм
призывает соотечественников: «Спасем коммунизм». Гарри Декстер Уайт был одним из многих в Америке, занимавших самые высокие посты, которых звали “agents of influence” – «агенты влияния». В большинстве случаев эти люди работали бесплатно на Советский Союз и не всегда активно действовали в качестве шпионов.
В тот момент в воскресенье 7 декабря 1941 года, когда Рузвельт получил извещение, что на Перл-Харбор атака состоялась, единственным посторонним человеком в его кабинете был его ближайший советник Гарри Гопкинс.
Оппоненты Гопкинса потом дадут ему прозвище “Harry the Hop” – «Гарри Прыг-скок»” из-за его многократных поездок по командировке Рузвельта, в Москву. Бывший американский дипломат Лой Гендерсон пишет:
«В правительственных кругах, в Госдепартаменте и в вооруженных силах было немало людей, считавших, что в интересах их собственной карьеры нельзя было попасть в немилость ближайшего советника президента по международным делам Гарри Гопкинса. <…> Одним из самых верных способов попасть в немилость Гопкинса было выражение сомнения в благих намерениях Советского Союза <…> в послевоенные годы».
Гопкинсу Рузвельт поручал самые тайные и деликатные миссии в отношении Советского Союза.
И третья яркая звезда в плеяде агентов влияния – Алджер Хисс, занимавший высокую должность в Госдепартаменте, и который, как отмечает Госсекретарь Стеттиниус в своих дневниках, «всегда стоял за спиной президента». Хисс сопровождал Рузвельта на ялтинскую конференцию и на другие встречи со Сталиным. Он также сыграл одну из главных ролей в создании Организации Объединенных Наций. Бывший глава иностранного отдела НКВД генерал Павел Судоплатов в своих мемуарах приводит справку НКВД о Хиссе: «в высшей степени симпатизирующий СССР». С работой Хисса и его коллег на Советский Союз в США читатель может ознакомиться более подробно «из первых рук» бывшего главы иностранного отдела НКВД Павла Судоплатова по его книге «Особые задания».
Алджер Хисс был потом разоблачен бывшим сотрудником ГРУ Уиттекером Чемберсом. Но к тому времени истек срок давности, и его не могли осудить за шпионаж. Однако он был приговорен к 5 годам заключения за лжесвидетельство.
Кроме Хисса, Уайта и Гопкинса на Советский Союз работала целая команда «агентов влияния» и шпионов – Натан Витт, Ли Прессман, Джон Аббот и другие - все занимавшие высокие посты в администрации Рузвельта. Если учесть характер и политические взгляды этих людей, которыми обставил себя президент, то его международная политика становится более объяснимой.
Возвращаясь к Кеннанну (с которым автору однажды довелось познакомиться на приеме в Вашингтоне после выступления бывшего дипломата перед небольшой аудиторией), тут, может быть, интересно привести еще одну выдержку из его мемуаров. Кеннан описывает парад германских военнопленных, состоявшийся в Москве 17 июля 1944 года. Это был «триумфальный парад победителей в лучших традициях древнего Рима», как отмечает автор статьи в еженедельнике “Власть” Александр Малахов в номере от 19 июля 2004 по случаю 60-летней годовщины этого события.
История сохранила записки двух очевидцев этого события: одного русского, вернее советского, другого - американца. Посмотрим на этот парад их глазами и увидим, как по-разному два автора толкуют один и тот же «голый исторический факт».
Сначала с советской стороны. Корреспондент “Правды” Леонид Леонов описывает это зрелище следующими словами:
«Отвратительная зеленая плесень хлынула с ипподрома на чистое, всегда такое праздничное Ленинградское шоссе, и было странно видеть, что у этой пестрой двуногой рвани имеются спины, даже руки по бокам и другие второстепенные признаки человекоподобия.
Оно текло долго по московским улицам, отребье, которому маньяк внушал, что он и есть лучшая часть человечества, и женщины Москвы присаживались где попало отдохнуть, устав скорее от отвращения, нежели от однообразия зрелища. Несостоявшиеся хозяева планеты, они плелись мимо нас – долговязые и зобатые, с волосами вздыбленными, как у чертей в летописных сказаниях, в кителях на распашку, брюхом наружу, но пока что не на четвереньках, - в трусиках и босиком, а иные в прочных на медном гвозде ботинках, которых до Индии хватило бы, если бы не Россия на пути...
Шествие вурдалаков возглавляли генералы, хорошо побритые, числом около двадцати. Немецкие горе-стратеги шли с золотыми лаврами на выпушках воротников и высоких офицерских картузах с вышитыми регульками и опознавательными значками на груди и руках, чтобы никто не смещал степени их превосходительного зверства: они были в больших и малых крестах за людоедств, юдоедство и прочее едство»...
А как описал это событие Джордж Кеннан?
«Цель операции явно состояла в том, чтобы устроить спектакль перед населением города <...> Было жарко <...> Можно было предположить, что пленные, только что сошедшие с товарных вагонов, были явно усталые и, несомненно, голодные. Их промаршировали умышленно ускоренным темпом. Время от времени конные советские конвоиры, по-видимому, из пограничных и внутренних войск <...> с грубой силой въезжали верхом в густо сплоченные задние ряды, заставляя людей спотыкаться и убегать. Время от времени кто-то из них терял сознание. Их вытаскивали на обочину и потом поднимали.
Это не было актом особенно большой жестокости по сравнению с некоторыми жестокостями войны. Бог свидетель, немцы натворили в свое время дел во много раз больше и в сто раз хуже с русскими военнопленными, взятыми во время первого лета войны, позволив сотням тысяч, если не миллионам, умереть от голода и холода за проволокой, и потом, издеваясь над уцелевшими тысячами разных способов <...> Испытание, через которое они сейчас проходили на бульваре, было, мне кажется, относительно небольшим.
Тем не менее, я ушел с этого зрелища потрясенным, огорченным, и мне было «не по себе». Эти пленные были молодыми людьми, многие из них, наверное, не старше наших студентов. За пять лет до начала войны они были еще мальчишками. У каждого была где-то мать, где-то - дом. Даже самое сильное чувство отвращения к нацистской системе не должно было затмить тот факт, что многие из домашних очагов, откуда эти молодые люди происходили, были наверняка порядочными, в которых можно было найти и любовь, и нежность, и искреннюю политическую беспомощность, если не невинность. <...> С уверенностью можно сказать, что никто не спрашивал их мнения о больших вопросах этой войны, тем более об отвратительных чертах нацистской системы. Их присутствие на фронте не было результатом их собственных стараний. Нельзя предположить, что, будучи фронтовиками, они были слишком замешаны в зверствах Гестапо, ЭсЭс и карательных отрядах в тылу германских линий. Было ли правильно, задал я себе вопрос, всех их наказывать за действия правительства, во власть которого их передали отцы, когда они сами были еще детьми, и за политику, которой у них не было ни малейшей возможности противостоять? Можно ли когда-либо оправдывать зверство в любых условиях как меру мести? Если человек воюет против врага, провозгласив, что он воюет против него из-за применяемых им методов, и позволяет себе в пылу боя прибегать к тем же самым методам, то, возникает вопрос, кто тогда выиграл? Кто в такой ситуации навязал свои методы другому? Кто остался триумфатором?»
Два очевидца. Две культуры. Две цивилизации. Два мировоззрения, а главное – два генотипа.
Первый характеризует Советский Союз. Второй – Америку, страну, которая тоже воевала против Германии, и молодые люди которой тоже проливали кровь. Но, дело не в национальностях.
К теме о генотипах, о генофонде и о геноциде в России, и о том, что привело к распространению на Руси людей типа Леонова, мы еще вернемся. Да, впрочем, и Эренбурга. И что такого типа людей порождало? Русские «архитипические черты» что ли? Вряд ли.
«Маршал, Вы, должно быть, довольны тем, что дошли до Берлина?».
Трумэн
«Да, но ведь царь Александр дошел до Парижа»
Сталин
(Из разговора двух лидеров на Потсдамской конференции).
В апреле 1945 года немцы от детей и подростков с “панцерфаустами” (противотанковыми гранатометами) в руках до стариков-инвалидов, еле державших винтовку, отчаянно сражались на восточных подступах к Берлину до конца, а на Западном фронте при первой возможности сдавались в плен. А военачальники западных союзников по приказу свыше из Белого Дома во многих случаях их и союзных с ними войск в плен не брали и отправляли обратно на восток в нежные объятия Красной Армии. Такая участь постигла, например, 3-ью Венгерскую армию, четно пытавшуюся сдаться в плен, и которую американцы полностью выдали вместе с семьями советам. И, как читателю наверняка известно, такая участь ожидала Русскую Освободительную Армию генерала Власова и Казачьего Корпуса генерала Гельмута фон Панвица. Тоже самое произошло с югославами, воевавшими против Тито. Смотря ретроспективно, главное преступление всех этих несчастных разных национальностей, сводится к одному: они сражались против большевизма.
Об этих событиях другой американский дипломат, бывший посол в Иране и Индии Лой Гендерсон вспоминает:
«В последней фазе войны меня сильно волновал тот факт, что мы воздержались от того, чтобы взять Чехословакию. Мы позволили русским ее занять. Также меня волновало то, что в некоторых случаях мы отказывались брать в плен некоторые вооруженные силы в Германии и на Балканах. Это было сделано для того, чтобы заставить эти силы сдаться в плен русским. К тому же мы позволили русским оккупировать Германию со всех сторон вокруг Берлина для того, чтобы оставить Берлин полностью на произвол русских или подчиненных им сил».
И далее американский дипломат делает поразительное признание:
«В Государственном Департаменте, <…>, было определенное количество людей, защищавших точку зрения, что самая лучшая гарантия будущего мира на земле заключалась в дружеских отношениях с Советским Союзом, и что было бы досадно позволить таким факторам, как дальнейший суверенитет разных мелких стран, помешать дружественному советско-американскому сотрудничеству. (Выделено автором.) В результате те из нас <…>, кто выражал беспокойство по поводу послевоенной роли Советского Союза, уже не сдерживаемого сильной Японией с востока и мощной Германией с запада, часто находились в меньшинстве».
То есть, Лой Гендерсон признает (заметьте как осторожно и деликатно), что ради сохранения главного – дружбы и сотрудничества с Советским Союзом, большинство вершителей американской тогдашней международной политики относилось весьма цинично к вопросу суверенитета и независимости стран восточной и центральной Европы.
Совсем иное дело сегодня. У Соединенных Штатов к вопросу суверенитета и «борьбе за демократию» некоторых «мелких стран» Восточной Европы и в других, соседствующих с Россией регионах (и не только в Европе), теперь повышенный интерес. Но тогда, как подтверждает Лой Гендерсон, США относились к этому вопросу весьма равнодушно. Именно это не смог понять «отец Холодной Войны» Джордж Кеннан. Но это еще не все.
Несколько месяцев спустя после окончания войны войска западных союзников отступили от больших занятых ими территорий и передали их под оккупацию Советского Союза.
Широкая полоса территории примерно в 200 километров вдоль всей Германии с севера на юг - от Балтийского моря до австрийских Альп - была передана Красной Армии в угоду Сталину. Это невынужденное отступление почти удвоило площадь будущей восточной Германии, т.е. ГДР и было сделано после окончания войны. Итак, городок Торгау, где произошла знаменитая «Встреча на Эльбе» между американскими и советскими войсками и где два фронта соединились, вдруг оказался далеко в глубине советской зоны оккупации, а остров Берлин оказался окруженным новым Красным геополитическим морем.
Население Германии, помимо небольшого числа коммунистов, импортированных с востока (большинство немецких коммунистов погибли в подвалах Лубянки, Бутырки, Лефортово и других местах еще в тридцатые годы), были в полном негодовании – «Почему?» -
А потому. Была заранее достигнута договоренность, что советская линия фронта оккупации остановится примерно в 160 километрах от Рейна, а на конференции в Потсдаме в июле 1945 года демаркационные линии четырех союзных оккупационных зон были окончательно определены.
Все это от военных действий под конец войны особенно уже не зависело. А если военные действия мешали принципиальному плану и предназначенным границам, то в военные действия тоже можно было внести, пока не поздно, корректировки.
В течение последних месяцев войны войска западных союзников продвинулись гораздо дальше на восток, чем предвидели Рузвельт, Черчилль и Сталин в феврале 1945 года в Ялте. В то время англо-американские войска стояли еще за Рейном.
Главными виноватыми в этом деле были американский генерал Джордж Пэттон и британский фельдмаршал Бернард Монтгомери - две «примадонны» англо-американских сил, как горько шутили немцы. Оба они во главе своих армий (Монтгомери - севернее, Пэттон - южнее) рвались к Берлину, и ни тот, ни другой не были бы прочь въехать в него первым на белом коне. Немцы на западном фронте уже перестали воевать и сдавались в плен батальонами, полками, дивизиями и лишь в некоторых местах оказывали чисто символическое сопротивление. Как Пэттон, так и Монтгомери были готовы взять Берлин одним быстрым и стремительным ударом - даже всегда сверх-осторожный Монтгомери, который без двух или трехкратного превосходства сил в свою пользу над врагом в бой никогда не вступал.
3 апреля 1945 года Сталин тревожно пишет Рузвельту: «И вот что получается: в данную минуту немцы на Западном фронте прекратили войну против Англии и Америки. Вместе с тем немцы продолжают войну с Россией – союзницей Англии и США». Сталин добавляет... «что касается моих военных коллег», то «они на основании имеющихся у них данных не сомневаются», что немецкое командование на Западе согласилось «открыть фронт и пропустить на восток англо-американские войска».
В ответном послании Рузвельт успокаивает Сталина и выражает «крайнее негодование» в связи «с таким гнусным, неправильным описанием моих действий или действий моих подчиненных».
Хотя Рузвельт от своего имени, и что касается его лично, говорил правду, у Сталина действительно были основания для тревоги.
К середине апреля 1945 еще до начала наступления Красной Армии на Берлин англо-американские войска были уже на подступах к нему. Американский исследователь Р. Уигли в своем труде «Военачальники Эйзенхауера» (1981) приводит слова одного американского командира корпуса: «Расстояние до него (Берлина) было ничтожным. По темпам нашего марша для этого потребовалось бы, наверное, дня полтора. Сопротивления с немецкой стороны не существовало. Сопротивления просто не было».
Генерал Эйзенхауер (будущий президент США) как солдат честно исполнял приказы своего верховного главнокомандующего президента Рузвельта, разделял его мнение по политическим вопросам и придерживался стратегии наступления «на широком фронте». Это позволяло ему притормозить быстрое продвижение на восток, а главное, перенести удар на Берлин в другие направления. Эйзенхауер мотивировал эту стратегию якобы возможностью избежать тяжелых потерь среди подчиненных ему войск. На самом деле его войска были в состоянии взять Берлин без потерь. Помешали геополитические соображения «Большой Тройки», точнее - «Большой Двойки» - Сталина и Рузвельта.
Немецкие полководцы - фельдмаршал фон Рундштедт и начальник генерального штаба Гудериан - на допросах после войны подтвердили, что они оба были готовы открыть фронт западным союзникам. Правда, в марте 1945 Гитлер их сместил, но их места были заняты единомышленниками.
Генерала Пэттона Эйзенхауер отправил на юг в направлении Баварии, чтобы отрезать отступающим немцам путь к так называемой «Alpenfestung» «Альпийской крепости». Эта альпийская крепость оказалась полным мифом в духе вагнеровских опер. Ее вообще не было. А жители баварского города Гармиш-Партенкирхен, «ворот в Альпы», встретили войска Пэттона весьма дружелюбно. Пэттон продолжил свою победоносную прогулку по центральной Европе и занял часть Чехословакии и Австрии и – остановился.
На пресс-конференции в день капитуляции Германии 8-го мая корреспонденты задали Пэттону вопрос:
- Почему Вы не взяли Прагу?
- Потому, что получил приказ ее не брать.
Некоторое время спустя Пэттон сделал еще одно заявление, которое стоило ему командования его миллионной Третьей армии, а может быть, и его жизни.
“Раньше или позже нам придется воевать против русских” - предупреждал генерал Пэттон.
Через некоторое время Пэттон погиб в автомобильной катастрофе при невыясненных по сей день обстоятельствах. С джипом, на котором он ехал, внезапно столкнулся американский грузовик. Пэттон скончался несколько дней спустя 21 декабря 1945 года в военном госпитале. Просьба его вдовы перевести его гроб в Америку была отклонена. Он похоронен на кладбище в Люксембурге.
По сей день есть часть американского общественного мнения, которая утверждает, что это был не несчастный случай, а убийство, что Пэттона свои же американцы просто «убрали». Уж слишком не корректен политически был самый выдающийся, пожалуй, из всех американских полководцев. На версию убийства сильно намекает и документальный сериал о Второй мировой войне, сделанный для английской телекомпании Thames Television.
Впрочем, в некоторых государствах существуют излюбленные способы избавления от неугодных им лиц. В Советском Союзе, где это приняло массовый характер, и работать пришлось много, на конвейере, дело было просто – пуля в затылок - и следующий. В особых случаях – госпитализация и операция (Фрунзе). В Чехословакии – излюбленный способ еще со средневековых времен была «дефенистризация», то есть выброс человека с верхних этажей через окно (Ян Масарик в 1948-ом году, последний чешский политик – не-коммунист, оставшийся в Праге при советской оккупации). В Америке, похоже, важную роль в этом отношении играет автомобиль (Кеннеди в 1965 году, хотя в него к тому же и стреляли, и, может быть, генерал Пэттон в 1945-ом)
Но последние два случая - это лишь предположения. Никаких тайных «заговоров» найдено или доказано не было. И в любом случае никогда не будет.
Что бы то ни было, слова Пэттона сбылись. Американцам пришлось потом, так или иначе, воевать против Советского Союза. Не открыто, не официально, а скрыто. Но, скрыть это военное противостояние во многих местах земного шара тоже было невозможно. Обошлась впоследствии эта, так называемая «Холодная Война», большим количеством человеческих жертв, во много раз больше американских, чем советских.
Что касается второго строптивого полководца фельдмаршала Монтгомери, ему тоже пришлось остановиться. Эйзенхауэр просто не дал ему выполнить готовый план. (Монтгомери к этому времени уже отдал некоторые предварительные приказы и распоряжения по взятию Берлина.)
Черчилль поддерживал Монтгомери, но против воли Рузвельта и Эйзенхауэра англичане ничего не смогли сделать. Еще 28 марта, действуя по собственной инициативе, и даже не проинформировав своих английских коллег, Эйзенхауер уведомил Сталина в депеше, что он не намерен брать Берлин. Это вызвало возмущение в Лондоне, а в Москве – облегчение. В ответной ноте Сталин писал, что он полностью разделяет мнение американского полководца, что Берлин уже потерял свое военно-стратегическое значение, и что сам с его взятием спешить не будет.
Но Сталин спешил. 16 апреля маршал Жуков по приказу Сталина начал штурм Берлина, хотя совсем не был к нему подготовлен. Эта последняя операция Второй мировой войны в Европе стоила более ста тысяч советских жизней. А могла бы не стоить ни одной. Что, в конечном итоге, оставили потомству эти парни героически – действительно героически - отдавшие свою жизнь за Берлин? Памятники? Бессмысленность атаки (или обороны) ничуть не уменьшает героизм тех, кто в них принимает участие и в них погибает. Возможно, это можно сказать о любой войне? Не знаю.
7 мая генерал Альфред Йодль, а затем 8 мая 1945 года фельдмаршал Вильгельм Кэйтл подписали безоговорочную капитуляцию Германии. Вторая мировая война в Европе была закончена. В тот же день в столицах стран, воевавших с нацисткой Германией, - ликование. Толпы людей выходят на улицы и площади, танцуют, обнимаются, поют. А в Москве все тихо, как ни в чем не бывало. В Советском Союзе и в постсоветском пространстве это немаловажное событие праздновалось и празднуется почему-то на следующий день. Подконтрольные новости иногда медленно доходят до подконтрольного народа.
Вот недавно, 9 мая 2005 года на Красной площади в Москве к 60-летней годовщине победы тогдашней Красной Армии над тогдашним Вермахтом состоялся парад нынешней Красной Армии. Шесть тысяч солдат и офицеров под высоко поднятыми красными знаменами, на которых был лик Ленина, продефилировали перед президентом страны и многочисленными высокопоставленными иностранными гостями.
Раньше, русские воины шли под полковыми стандартами, знаменами и хоругвями, на которых были изображены Лик Нерукотворный, Георгий Победоносец и воины-святые.
Среди иностранных гостей был канцлер Герхардт Шредер, представляя «освобожденную» страну. Несколько недель спустя после парада в Москву прибыла группа потомков нескольких сотен жителей бывшей Германской Демократической Республики, вывезенных советскими властями после войны и расстрелянных в СССР. Хотелось бы прочитать их мысли. Интересно, какие у них соображения по поводу их «освободителей»?
Нынешнее руководство постсоветской России в моральном смысле попало в осадное положение. Ему приходится отвечать за грехи и зверства его предшественника - СССР, не имеющих себе равных в мировой истории со времен Чингис Хана и Аттилы. Страны и государства, попавшие под каблук Красной Армии во время Второй мировой войны, называемой советской агитпропагандой «Великой» и «Отечественной» теперь задним числом предоставляют России счет если не за материальный то, по крайней мере, за моральный ущерб. (Первая мировая война с точки зрения советских историков-идеологов естественно не была ни «Великой» ни «Отечественной», а война против Наполеона 1812 была лишь «Отечественной» но не «Великой»).
Разглядывая по телевидению лица советских ветеранов, стариков и старушек, становилось их жалко. В основном добрые, хорошие русские лица. Они воевали за Родину и за «светлое будущее», которое Родина им много- много лет обещала. Они спасли Родину от чужеземного нашествия, но этого «светлого будущего» так и не дождались. На параде им подбодрили дух, сшили новые пиджачки и беретики, наверняка подкормили, похлопали по плечам и отправили домой влачить свою нищенскую жизнь.
Ветераны Вермахта никаких парадов (по крайней мере, в Германии) не устраивают, но по сравнению с их советскими коллегами (товарищами? врагами? бывшими врагами?) живут хорошо - даже очень хорошо. А если исход войны был бы другим, то сегодня с таким же успехом (или неуспехом) прошел бы парад в Берлине, но вместо лика Ленина на знаменах – был бы лик Гитлера.
На параде победы в 1945 году бросали фашистские знамена к подножью ленинского мавзолея. Не пора ли то же самое сделать с красными ленинскими знаменами на том же месте и поднять другие? - более разноцветные? - более русские? Ведь Ленин же это “светлое будущее” от имени Родины всем обещал. От имени Родины, которую он сам же предал той же Германии.
Когда говорит он ложь, говорит свое,
ибо он лжец и отец лжи.
Иоанн 8:44
(О дьяволе) В заключительных фазах войны на южном фланге Европы - на Балканах - Югославия была уже в ежовых рукавицах товарища Иосифа Броса Тито и с советской точки зрения была уже “своей”. Потом первому Иосифу удастся обмануть и перехитрить второго Иосифа – Сталина, пожалуй, единственному человеку, которому подобное удалось это сделать – и остаться в живых.
Во время войны и после нее в Югославии произошла очередная красная бойня. Титовские партизаны расправлялись со всеми противниками и «классовыми врагами». Пострадали многие русские Белые эмигранты.
Вступив в 1914 году в Первую мировую войну, Россия пожертвовала собой, чтобы спасти Сербию от агрессии со стороны германской и австро-венгерской империй. Благородный король Александр (в 1934 году во время визита в Марсель он был убит) это прекрасно помнил и понимал. Он же предоставил убежище многим Белым после эвакуации сил генерала Врангеля из Крыма.
Весной 1941 года немцы в течение 9 дней заняли Югославию. Во время немецкой оккупации и с разрешения германских властей в том же году сформировался Русский Корпус, состоявший из пяти полков, в которые вступали дети, их отцы и деды. Обстоятельства заставляли их это делать. Главная цель корпуса состояла в самообороне от нападений коммунистов-партизан. Итак, Русскому корпусу пришлось воевать против местных югославских большевиков, вместо того, чтобы бороться за освобождение своей Родины от коммунистической власти. Лишь под самый конец войны Русский корпус столкнулся с частями Красной Армии в отдельных ожесточенных и кровопролитных боях. Силы были неравны. С одной стороны - несколько тысяч россиян («россиян» в широком смысле) при не очень надежной поддержке немцев, которые с подозрением смотрели на самостоятельные русские формирования. С ругой стороны - вся Красная Армия с полной поддержкой всех западных ее союзников. Несколько тысяч против многих миллионов. Вот в чем, дорогой читатель, заключается настоящий героизм.
Помимо партизан Тито против немецких оккупантов боролись и «четники» под командованием генерала Дражы Михайловича. Советская пропаганда всегда пыталась приклеить на ген. Михайлочича клеймо коллаборациониста с немецкими оккупационными силами. Эту версию с удовольствием подхватывали левые СМИ на западе. Это - очередная ложь. Что же было на самом деле? Приводим выдержку из статьи Сергея Ливенцева в журнале Спрпски Крест от января 2004 года. Журнал выходит также в интернете (www.srpska.ru). Выдержка довольно длинная, но ее стоит привести по двум соображениям: она хорошо иллюстрирует типичный коммунистический modus operandi, т.е. метод действия против оппонентов, а также, потому, что не так уж много появилось материалов в России об истории генерала Драголюба (Дражы) Михайловича. Все слышали о Тито, а кто помимо историков знает о Михайловиче? Этот пробел надо восполнить.
« Германское командование, не желая у себя в тылу иметь вооружённое сопротивление, решило заключить с Михайловичем перемирие. Но на встрече с немецким представителем Дража заявил, что если немцы хотят мира, то германские отряды должны покинуть страну. «А пока хоть один вражеский солдат находится на нашей земле, мы будем продолжать борьбу» - был ответ Михайловича.
После нападения Германии на Советский Союз в Югославии появилась ещё одна сила – коммунистические отряды Тито. До 22 июня коммунисты спокойно относились к оккупации страны. Они считали начавшуюся войну схваткой между империалистами, а югославское правительство агентами Англии. Но когда в войну вступил Советский Союз, Тито получил указание Кремля начать борьбу. Главной целью коммунистов был захват власти. Их первой акцией было убийство двух сербских жандармов. Тито приказал своим партизанам нападать на противника везде, цена не имела значения. На территориях попавших под их контроль, они устанавливали свои порядки, не считаясь с народом. В ответ на эти акции оккупационные власти начали репрессии против мирного населения. Расстреливалось за каждого убитого немецкого солдата 100 сербов, а за каждого раненого 50. Так в Крагуевце 21 октября было расстреляно 7 тыс. человек. Немецкое командование потребовало от властей в Белграде навести порядок, иначе Сербия будет разделена между хорватами, венграми болгарами и албанцами. Это могло привести к уничтожению сербского народа. В августе 1941 года армейский генерал Милан Недич возглавил Правительство народного спасения. Была создана Сербская государственная стража, а из членов организации ЗБОР Дмитрия Лётича – Сербский добровольческий корпус. К концу года коммунистические отряды были разбиты и их остатки ушли в Боснию. Поначалу четники и партизаны пытались сотрудничать. Но в ноябре начались столкновения, переросшие в гражданскую войну.
В 1942 году четники контролировали большие территории, на которых устанавливались довоенные органы власти. Было образовано политическое крыло движения – Центральный Национальный Комитет, имевший региональные структуры. Основной единицей армии Михайловича была «тройка». Пятнадцать- двадцать «троек» составляли чету, три четы составляли батальон, три батальона бригаду – около 500 человек. Осенью 1942 года были образованы корпуса от 3 до 5 бригад каждый. Было создано 68 корпусов, а также несколько ударных отрядов. После установления связи с союзниками, к Драже была направлена союзническая миссия и начались поставки оружия. В декабре 1941 года югославское правительство в Лондоне присвоило Михайловичу чин бригадного генерала, а январе следующего года дивизионного генерала и назначило военным министром. В июле 1942 года Дража был уже армейским генералом. Немецкое командование предприняло несколько крупных операций для уничтожения равногорского движения и его руководства. Но эти операции потерпели неудачу. В июле 1943 года оккупанты назначили за голову Михайловича 100 тыс. золотых марок.
Но, побеждая на ратном поле, Дража терпит поражение в информационной войне. Вещающая с территории Советского Союза, титовская радиостанция «Свободная Югославия» обвинила Дражу в сотрудничестве с оккупантами. Хотя некоторые четнические командиры, имея большую самостоятельность в своих действиях, иногда шли на сотрудничество, Михайлович всегда оставался противником немцев. А вот сами коммунисты для борьбы с четниками заключали соглашения с нацистами с ведома своего высшего руководства. Тито имел своих людей и среди командования союзников. Коммунистическая пропаганда распространялась также средствами массовой информации западных стран. Партизанам приписывались победы, одержанные четниками. В марте 1943 года Черчилль направил своих представителей в лагерь Тито. На конференции антигитлеровской коалиции в Тегеране Югославия была передана в сферу влияния Кремля. А после капитуляции Италии коммунистам досталось огромное количество итальянского вооружения и боеприпасов. В начале 1944 года прекратилась помощь Михайловичу со стороны союзников. 1 июня эмигрантское правительство Пурича, который поддерживал Дражу, было распущено. Новый глава правительства Шубашич заключил соглашение с Тито 16 июня на острове Вис. Но Михайлович продолжил борьбу и объявил 1 сентября всеобщую мобилизацию. В ряды четников влились десятки тысяч человек, хотя оружия на всех не хватало. Последний удар в спину Михайловича был нанесён 12 сентября. В этот день король Петр II призвал всех югославов вступать в армию Тито. В октябре на территорию Югославии вошла Красная Армия и почти вся страна оказалась под контролем коммунистов. Часть четников, а также словенские националисты и остатки Сербского добровольческого корпуса пытались оказать сопротивление коммунистической армии в Словении. Но силы были неравны, и они отступили в Италию и Австрию. Очень многих из них союзники выдали потом Тито. Михайлович решил сражаться до конца. На предложение покинуть страну и спастись он ответил: «Ни при каких обстоятельствах я не брошу моих людей». Под ударами титовских отрядов почти безоружная армия четников продолжала сражаться. Сам Дража и многие из его людей заболели тифом. В боях и от болезней войско Михайловича несло огромные потери.
25 марта 1946 года Тито объявил о пленении Дража Михайловича. Суд над ним проходил с 10 июня по 15 июля. Для коммунистического режима это была пустая формальность. Участь Дража была предопределена заранее. Суд отказался принять показания американских офицеров находившихся при Михайловиче во время войны, а также лётчиков союзной авиации сбитых над территорией Югославии и спасённых четниками (во время войны было спасено более 500 пилотов). Надо добавить, что в феврале 1943 года генерал де Голль наградил Дражу Военным крестом, а в марте 1948 года президент США Трумэн американской медалью Легион почёта (посмертно). 15 июля Михайлович был приговорён к смертной казни и 17 июля расстрелян. Его место захоронения осталось неизвестно».
.................................
“Разделяй и властвуй”.
Древняя политическая мудрость
К югу от Югославии с 1944 года за Грецию тоже шла гражданская война, в которой коммунисты тоже были близки к тому, чтобы свергнуть правительство и водрузить свое.
12 апреля 1945 года скончался Рузвельт. Борозды правления взял вице-президент Гарри Трумэн. Трумэн во многом отличался от своего предшественника. Он не видел большой разницы между нацизмом и коммунизмом.
Не раз на встречах “Большой тройки” Черчилль находился в изоляции и в оппозиции к Рузвельту и Сталину. Иногда вместо «Большой тройки» получалась «Большая двойка». Сталин естественно защищал интересы Советского Союза. Не исключено, что, помимо всего остального Рузвельт преследовал еще одну, тайную цель – разрушение британской империи. В таком сценарии выигрывала Америка. Принцип древний и простой - «разделяй и властвуй».
Мнения Рузвельта и Черчилля разошлись на первом военном саммите двух лидеров еще в начале 1942 вскоре после вступления США в войну. Рузвельт предложил включить Сталина в созданный ими верховный военный совет. Че6рчилль, имея в виду отдаленность восточного фронта, нашел эту идею несуразной. Рузвельт не стал настаивать. Первый раунд – в пользу Черчилля.
На встрече в Касабланке в январе 1943 года обсуждалась дальнейшая стратегия ведения войны и вопрос открытия второго фронта. Оба согласились, что будут вести бескомпромиссную политику «безоговорочной капитуляции» в отношении Германии, Японии и их союзников. Эта политика обескуражила антигитлеровские настроения в верхах германского командования (против Гитлера было совершено несколько неудачных покушений). Может быть, она и продлила войну, принеся миллионы ненужных человеческих жертв.
В Касабланке Черчилль предложил высадку англо-американских и союзных войск на Балканах, ударить, как он выразился: “In the soft under-belly of Naziism” – «В мягкое подбрюшье нацизму». Черчилль пытался доказать стратегические преимущества такого плана. Но задумка Черчилля могла бы привести к тому, что западные союзники заняли бы Балканы, где немецким и итальянским силам и без того приходилось нелегко, вошли бы в центральную Европу с юга (главный удар был запланирован на столицу Австрии Вену) и таким образом отрезали бы путь к дальнейшему продвижению Красной Армии на запад. Рузвельт, возможно находившийся под влиянием своих красненьких «консультантов из американских академических кругов», как деликатно выразился бывший дипломат Лой Гендерсон, этот план отверг. Второй раунд – в пользу Рузвельта.
Это решение имело важнейшие геополитические последствия. Если бы план Черчилля был принят и успешно приведен в жизнь, он совсем изменил бы ход истории, и карта Европы выглядела бы сегодня по-другому. К тому же западные союзники проигнорировали тайные демарши со стороны Болгарии, Венгрии и Румынии, агенты которых работали в нейтральной Португалии. Они утверждали, что их государства перейдут на сторону западных союзников при первом появлении западных войск на их границах.
Но история, как любовь, полна примеров упущенных шансов и утраченных возможностей.
На встрече «Большой тройки» в Тегеране дело на одной сессии дошло до того, что, возмущенный Черчилль не выдержав, вскочил со своего стула и вышел из комнаты, чтобы успокоиться. Сталин и Рузвельт молча улыбнулись друг другу. Рузвельт объяснил вспыльчивость британского лидера тем, что тот, мол, был не совсем в трезвом состоянии. Впрочем, такое состояние никогда не мешало Черчиллю сохранять трезвость мышления.
На той же встрече Сталин предложил расстрелять 50,000 немецких офицеров после войны. Рузвельт не стал возражать. Черчилль заявил, что английское общественное мнение никогда не одобрило бы такое. Сын Рузвельта Эллиот, тоже присутствовавший на конференции, желая очевидно блеснуть остроумием, отметил, что в таком случае можно «смягчить» дело и расстрелять «только 49 тысяч».
Но этого не произошло. Можно считать, что этот раунд выиграл Черчилль.
Но самый важный спорный вопрос между двумя лидерами – кому брать Берлин? Черчилль не хотел отдавать его Сталину.
Результат известен.
Советский Союз нашел себе еще одного влиятельного друга - в лице супруги Рузвельта Элеонор. Она уж точно работала бесплатно, зато от души. Мадам Рузвельт часто вмешивалась во внешнюю политику США, если негативно затрагивались интересы Советского Союза – даже по мелочам. А Сталин называл таких идейных защитников Советского режима на Западе - «полезными идиотами».
..............................
На Потсдамской конференции, состоявшейся в июле 1945 года, Рузвельта уже не было, и Соединенные Штаты представлял вице-президент (до предстоящих выборов) Трумэн.
Во время этой конференции произошли два сенсационных события. Во-первых, было проведено успешное испытание первой атомной бомбы в пустыне штата Нью-Мексико. Трумэн после довольно долгого размышления решил доложить об этом Сталину. Он вспоминает, что был удивлен, когда тот на эту новость почти не отреагировал. Трумэн тогда не мог знать, что Сталин через своих агентов в лабораториях Лос-Аламоса был уже прекрасно осведомлен обо всех деталях этого события, может быть лучше, чем сам вице-президент Соединенных Штатов.
Среди действующих лиц (в пользу СССР), работавших над «Проектом Манхэттен» (разработкой атомной бомбы), были следующие ученые – «кроты» и агенты Советского Союза: Г. Хейфиц, Б. Понтекорво, Э. Ферми, Г. Оппенгеймер, К. Фукс, М. Коэн и чета Джулиус и Этел Розенберг. О лицах этой, пожалуй, самой успешной разведывательной операции всех времен, читатель может лучше всего узнать от человека, который эти лица курировал - генерала П. Судоплатова - из его книги «Особые Задания».
В 1953 году Джулиус и Этел Розенберг предстали перед американским судом по обвинению в шпионаже и измене, что они до конца отрицали. Объявляя смертный приговор, судья сказал:
“Я считаю, что Ваше поведение, в результате которого Вы передали в руки русских атомную бомбу <…> уже привело, по-моему, к коммунистической агрессии в Корее, причинившей нам свыше 50000 человеческих жертв, и Бог знает, сколько еще миллионов невинных людей должны будут поплатиться жизнью за Ваше предательство”.
Тут, по мнению автора, судья немножко «перегнул палку». Джулиус и Этел Розенберг были лишь пешками в геополитической игре, жертвами которой они сами пали.
Второй сенсацией на Потсдамской конференции был уход Черчилля. Он собрался домой на пару дней для того, чтобы отпраздновать победу на выборах. Он не вернулся. Выборы он проиграл.
Еще до выборов Черчилль успел приказать своим военачальникам разработать план войны против Советского Союза. А после его ухода из власти Черчилль призывал к превентивной войне, пока у западных союзников была монополия атомного оружия.
Черчилля заменил новый, скромный, миролюбивый премьер-министр Клемент Эттли. Неизвестно, как повернула бы история, если Черчилль эти выборы не проиграл.
Что касается Рузвельта, говорят, что в последние недели своей жизни он стал сомневаться в характере и в благих намерениях «дяди Джо». Вообще, Рузвельт был загадочной личностью. Его политика не всегда была просоветской. После заключения пакта Молотова-Риббентропа в августе 1939 года, то есть во времена дружбы и сотрудничества между Нацисткой Германией и Советским Союзом, его политика была антисоветской. Рузвельт осудил аннексию прибалтийских стран и назвал Советский Союз агрессором в войне против Финляндии зимой 1940 года. (Его супруга Элеонор, тем временем, всеми силами пыталась доказать, что именно маленькая Финляндия была «агрессором», и даже распространяла в связи с этим пропагандистские просоветские листовки.) После того, как Германия напала на Советский Союз, Рузвельт изменил курс на 180 градусов и занял просоветскую позицию. Поведение Рузвельта указывает на то, что главным определяющим фактором и вектором его политики были отношения той или иной третьей страны с Германией. Это было камнем преткновения. Все остальное уходило на задний план.
В оправдание Рузвельта некоторые историки и его защитники утверждают, что он симпатизировал Сталину только потому, что надеялся своим шармом оказать на того положительное и смягчающее влияние, что он не знал о великом терроре в Советском Союзе и о десятках миллионов человеческих жертв, что его обманули американские журналисты, в первую очередь корреспондент газеты Нью-Йорк Таймс в Москве Уолтер Дюранти, лгавший о действительности в СССР на протяжении 20-и лет, и которому Рузвельт доверял. И действительно, подавляющая часть западной прессы на самом деле тогда была лево настроена и о негативных аспектах советской жизни предпочитала умалчивать.
Но в невежество или слепоту Рузвельта трудно поверить. У президента США наверняка были другие, свои собственные источники информации. К тому же Рузвельт, сделавший очень многое для Соединенных Штатов в сфере внутренней политики и экономики, был далеко не глупым человеком.
Тогдашний глава американской католической церкви кардинал Франсис Спеллман записал разговор с Рузвельтом, из которого кардинал сделал следующий вывод по поводу идей президента: «Естественно европейским странам придется пройти через огромные перемены до того, как они смогут приспособиться к России, но он (Рузвельт) надеется на то, что через десять или двадцать лет европейское влияние заставит русских смягчить свое варварство».
Вот так. Верил ли Рузвельт в свои собственные слова? Хотел ли он оправдаться перед главой американской католической церкви и угодить ему? Ведь в политическом выражении католическая церковь представляла несколько десятков миллионов голосов на президентских выборах. А раз так, то, сколько человеческих жертв понадобится для того, чтобы «заставить русских смягчить свое варварство»? Вообще, шла ли об этом речь? На эти вопросы сейчас трудно ответить.
Может быть, Рузвельт действительно прекрасно соображал все, что он творил, был хладнокровным политиком, но его стала мучить предсмертная совесть. Но дело было сделано, и уже было поздно. Если так, то Рузвельт унес в могилу ответ на одну из самых больших загадок истории двадцатого века.
А за проведенную Рузвельтом международную политику поощренья и продвижения интересов коммунизма на всех фронтах во время Второй мировой войны, американскому народу потом пришлось дорого и долго расплачиваться. Стоила эта политика около 100 тысяч американских жизней в отдаленных от ее берегов местах, и огромных экономических ресурсов, ушедших на ведение Холодной войны.
...........................
Весной 1946 года бывший премьер-министр Черчилль прибыл в США с частным визитом к Трумэну. Находясь уже в Америке, Черчилль принял приглашение выступить с речью в маленьком университетском городке Фултон, штат Миссури. Черчилль произнес речь, вошедшую в историю под названием «Фултоновская речь». В ней он в частности сказал:
«От Щетина на Балтийском море до Триеста на Адриатическом, над европейским континентом опустился железный занавес<…> Во многих странах мира далеко от российских границ установлены коммунистические пятые колонны, которые работают в полном единстве и в полном подчинении приказам от коммунистического центра. <…> Компартии и пятые колонны составляют вызов и растущую угрозу христианской цивилизации»…
Речь Черчилля обошла весь мир (кроме, естественно, коммунистического- социалистического) и была откровенным признанием совершившегося факта, что Запад и Восток разделились на два враждебных лагеря. Для десятков миллионов европейцев это была не новость, а жестокая действительность, в которой они жили, но для большинства американцев, давно привыкших слышать одно хорошее о Советском Союзе, речь была шоком. Черчилль еще в 1945 году употребил термин «Железный Занавес», но это было в тайном послании Трумэну.
Впрочем, Черчилль не был первым, употребившим выражение «Железный занавес». Тридцатью годами раньше в 1918 году русский мыслитель В.В. Розанов писал: “С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес”.
С приходом к власти президента Трумэна американская внешняя политика взяла новый курс. Трумэн быстро сориентировался. Как при любой смене власти пришли новые люди. (Правда, еще несколько месяцев продержался Гарри Гоппкинс, но он был серьезно болен и вскоре тоже скончался.)
Новый курс нашел свое выражение в так называемой «Доктрине Трумэна».
Эта доктрина была реакцией на политику и действия Сталина, привыкшего не встречать сопротивления со стороны Запада на международной политической арене.
Вскоре после окончания войны Сталин стал оказывать давление, помимо Греции, на Турцию и на Иран.
В Иране возникла реальная возможность, что Красная Армия продвинется в южном направлении к нефтяным залежам и к теплым водам Персидского залива. (В этом стратегическом регионе, который включает в себе Ирак, по сей день, идет борьба за контроль за нефтяные залежи, но уже при других обстоятельствах, других правилах игры и с другими игроками.) Одновременно Сталин предъявил Турции претензии на Дарданеллы.
Назревал большой международный кризис.
В марте 1947 года британское правительство заявило, что оно не было в состоянии далее оказывать военную и экономическую помощь Греции и Турции. Великобритания находилась практически в состоянии банкротства. «Англия выиграла войну, но проиграла мир», как стали тогда говорить сами англичане. Рузвельт все-таки добился своего: уходит с первого плана на мировой арене старая Британская империя и приходит новая – американская, хотя «империей» (Боже упаси!) она себя никогда не назовет.
12-го марта 1947 года президент Трумэн выступил на экстренном заседании обеих палат Конгресса США (что бывает очень редко) и обратился с просьбой о предоставлении 400 миллионов долларов Греции и Турции с целью предотвращения коммунистической угрозы. Трумэн закончил свою речь словами:
«В данный момент мировой истории почти каждая нация должна сделать выбор между двумя альтернативными образами жизни. Слишком часто этот выбор не является свободным.
Один образ жизни основан на воле большинства и характеризуется свободной государственностью, представительским правительством, свободными выборами, гарантиями индивидуальной свободы, свободой слова и вероисповедания и свободой от политических репрессий.
Второй образ жизни основан на воле меньшинства, насильственно навязанной большинству. Он зависит от террора и репрессий, контроля над органами печати и радио, фальсификации выборов и подавлении личных свобод.
Я считаю, что политика Соединенных Штатов должна состоять в оказании поддержки тем свободным народам, которые оказывают сопротивление вооруженным меньшинствам, пытающихся их поработить, и внешним силам, оказывающим на них давление».
Эти слова, по сути, и были “Доктриной Трумэна”. Ей было суждено определить американскую внешнюю политику на последующие четыре десятилетия.
В начале июня 1947 года государственный секретарь США Джордж Маршалл выступил со своим планом реконструкции разрушенной послевоенной Европы. Этот план должен был позволить европейцам, включая германцев, защитить себя в случае агрессии с востока. Он предусматривал 17 миллиардов долларов вложений в течение четырех лет. Впрочем, План Маршалла был также предложен СССР и странам, находящимся под его контролем, но Сталин отнесся к этому плану с крайним подозрением, увидев в нем определенный рычаг воздействия на страны социалистического лагеря (в этом Сталин не ошибался), и отверг предложение.
Отношения между Западом и Востоком продолжали ухудшаться. В марте 1948 года Маршалл заявил: «Мир находится в глубоком кризисе», - а посол США в Москве в военные годы (при нем помощником служил Кеннан) Аварелл Гарриман сказал: «От Советского Союза исходят агрессивные стремления, которые не менее разрушительны, чем гитлеровские, и, на мой взгляд, представляют еще большую опасность, чем Гитлер».
В 1948 году Советский Союз заблокировал все наземные пути сообщения между Берлином и западным миром. Цель блокады – заморить голодом население западного Берлина и заставить союзников покинуть Берлин. Командующий союзными гарнизонами в Западном Берлине американский генерал Лусиюс Клей был готов очистить путь танками. Мир стоял на грани войны. Один выстрел, и пороховая бочка могла бы взорваться. Однако, западные союзники на войну не решились и создали «воздушный мост», по которому в течение почти года доставляли все необходимое, включая уголь и целую электростанцию в разобранном виде для обеспечения жизни населения города, а также для снабжения своих изолированных, относительно немногочисленных военных гарнизонов.
В апреле 1949 года был создан военный союз, в который вошли Соединенные Штаты, Канада, Великобритания, Франция и ряд западноевропейских стран - НАТО. В 1954 году в НАТО вступит Западная Германия, а через год после этого будет сформирован Варшавский пакт, в который войдет Восточная Германия. Европа окончательно разделена на два враждебных друг другу военных лагеря.
............................
На Дальнем Востоке коммунизм тоже шагал вперед.
8 августа 1945 года на второй день после сброса атомной бомбы на Хиросиму СССР объявил войну Японии, ровно через три месяца после окончания войны в Европе, как и было обещано на встрече «Большой тройки» в Ялте. В тот же день император Хирохито проинформировал премьер министра Сузуки, что войну надо немедленно прекращать. Решение было принято через два дня.
Красная Армия без особого напряжения и больших потерь одержала победу над японской Квантунской армией. Советская пропаганда сильно преувеличивает масштабность этих военных действий и упорность сопротивления японских сил. Вся кампания, которая велась на огромной территории, длилась всего 8 дней. Хотя Квантунская армия состояла из 1 миллиона человек (многие из них резервисты, старики и дети), к этому времени она была уже полностью деморализована. Советские войска шли в атаку даже без артподготовки. Японцы массами и без выстрела сдавались в плен. Были даже случаи, когда они сами перевозили советские танки на своих поездах.
Формально акт капитуляции Японии был подписан на борту линкора Миссури 2-го сентября. С американской стороны его подписал генерал Макартур, заявивший в пресс-релизе 6 августа через два часа после сброса атомной бомбы на Хиросиму: «Разрушение, нанесенной атомной бомбой является ненужной трагедией, без которой можно было обойтись».
Хотя в японском верховном командовании были «ястребы», готовые продолжать войну при любых условиях, Япония была уже на последнем издыхании. Запасы горючего были истощены. От гордого и мощного японского флота оставались пару эсминцев.
Американская версия о том, что сброс атомных бомб был необходим ради избежания тяжелых потерь при высадке на японский архипелаг, не выдерживает критики. Еще в мае 1945 года японские «голуби» начали зондировать почву при посредничестве Советского Союза по поводу заключения мира и американцы об этом знали. А это первое применение ядерного оружия является вечным пятном на страницах американской истории. Так, по крайней мере, считает американский историк (и он не один) Джейкоб Хорнбергер автор статьи под названием: “A-bombings of Japan Were Acts of Cowardice and Criminality.” «Атомная бомбардировка Японии была актом трусости и преступности».
.............................
В Китае победу одержали коммунистические силы Мао Дзэдуна. В этом деле им помогли Гарри Декстер Уайт, курировавший Дальневосточные дела через американский Институт тихоокеанских отношений, и его правая рука в Китае - Соломон Адлер. В самый критический момент они перекрыли американские поставки Чан Кайши. Уайт и его вашингтонские финансисты-колдуны вызвали чудовищную инфляцию в Китае, что и погубило режим Чан Кайши. Националистические силы отступили на Тайвань, оставив в своих руках два крошечных островка у берегов Китая - Квемой и Матсу - потом долго находившиеся под постоянным артиллерийским обстрелом со стороны материка.
В Индокитае силы Вьет Мина одержали победу над французскими колонистами в сражении под Дьен Бьенфу. Впоследствии индокитайская война превратится во вьетнамскую, которую американцы, можно сказать, получат в наследство от ушедших французов. Не очень хороший подарок.
В этой войне будут участвовать советские военные советники, обучая артиллеристов северо-вьетнамских ПВО сбивать американские самолеты. Американские летчики прозвали противовоздушные ракеты советского производства «телеграфными столбами». Война закончится поражением Соединенных Штатов - первым в их истории. Четырнадцатилетняя Вьетнамская война c 1961 по 1975 год будет стоить Америке дорого. Вот несколько статистических данных: погибло 56,555 военнослужащих, раненых – 303,б54 человека. У южновьетнамских союзников погибло не менее 200,000 офицеров и солдат. Северные вьетнамцы потеряли примерно миллион военных. Погибло также примерно пол миллиона гражданских лиц. После Вьетнама коммунисты заняли соседние страны - Лаос и Камбоджу. В Камбодже Пол Пот умудрился физически истребить треть всего населения.
Советские потери в этой войне на Индокитайском полуострове автору неизвестны, но, по сравнению с вышеуказанными, они должны быть микроскопическими.
В 1950 году Северная Корея напала на Южную. Генеральная Ассамблея ООН называет это нападение «агрессией». Соединенные Штаты, Великобритания, Австралия, Канада, Турция и ряд других стран-членов ООН отправляют войска. Корейская война, длившаяся три года, была настоящей горячей войной в рамках холодной, в которой, как потом во Вьетнаме, непосредственно столкнулись силы коммунистического Востока и капиталистического Запада.
Помню, как на другом конце света шла эта война.
Отец достал где-то большую карту Кореи и по ней следил за ходом военных действий. Северные корейцы стремительно идут на юг. Южные корейцы и американцы создают периметр обороны вокруг порта Фусан. На карте этот периметр имеет вид квадратика. С севера и запада - концентрации северно-корейских войск, с юга и востока - море. С каждым днем квадратик угрожающе сужается. Вдруг - высадка генерала Макартура в Инчоне на западном побережье полуострова в глубоком тылу противника. Северокорейские дивизии катятся назад. В войну вступает Китайская Народная Республика с миллионной армией «добровольцев». Макартур требует разрешения бомбить объекты в самом Китае, и в случае надобности, применения атомных бомб, а также переброски китайских националистических сил генерала Чан Кайши с Тайваня против коммунистического Китая. Президент Трумэн сам готов применить атомное оружие. Для этой цели уже отведены 8 атомных бомб. Но, Трумэн, опасаясь, что своевольный генерал Макартур может без спроса предпринять необратимые шаги, которые могут привести к новой мировой войне, внезапно освобождает генерала Макартура от должности.
“Дурак”! - с досадой произнес отец, будучи уверен в том, что Советский Союз никогда не заступится за Китай и на риск мировой войны не пойдет, несмотря на песенку тогда в Советском Союзе «Мы спасем Китай родной!», которую тогда на весь мир передавало Радио Москва. Как потом показала история, он был абсолютно прав. Но для того, чтобы понять Россию и Советский Союз надо быть русским.
А опальному генералу Макартуру Трумэн устраивает триумфальный парад по улицам Нью-Йорка. Лицемерие в конечном итоге, если подумать. Но лицемерие одна из характерных черт американской национальной психологии, и оно часто отражается в американской внешней политике. Что нынче скрывается под словом «демократия», экспортируемым в разные страны мира, не совсем понятно. Создается впечатление, что эта «демократия» не обязательно влечет за собой свободу, а связана больше с сооружением однополярного мира, с так называемым «Новым мировым порядком». Полюс естественно Вашингтон. Это сознают и многие американцы. Лицемерие привезли с собой к берегам Нового Мира английские пуритане “The Pilgrim Fathers” – «Отцы Пилигримы», еще в 17-ом веке пересекшие океан на борту кораблика “Мейфлауер” и не ладившие с реалиями (правда, довольно коррумпированными и развратными) тогдашней английской жизни.
Корейская война была одной из самых разрушительных войн двадцатого века. До четырех миллионов корейцев, две трети из них мирные жители, погибли на полуострове. (Приведу сравнение - 2,3 миллионов японцев погибли во время Второй Мировой Войны). Китай потерял около миллиона солдат. Америка потеряла 36,934 убитыми и 103,284 ранеными. Другие союзники-страны ООН потеряли 3,322 убитыми и 11,949 раненными.
Во время корейской войны выяснилось, что на стороне северных корейцев и китайцев сражаются советские летчики. Летая на Мигах 15, они сбивают самолеты американцев и союзных стран ООН над рекой Ялу и над занятой коммунистическими силами территорией. Дальше на юг они не летали. Советский 64-ый отдельный истребительный авиационный корпус, включая зенитную артиллерию, в 1952 году в Корее насчитывал 26,000 человек. Его потери неизвестны, но, как и на Вьетнамской войне, советские потери должны были быть минимальными по сравнению с американскими.
Во избежание разжигания страстей и превращения войны на корейском полуострове в мировую, западные державы во главе с США предпочитали не слишком рекламировать активность советских вооруженных сил в этой войне.
Однако, западным вооруженным силам стало необходимо знать, очем во время боевых вылетов говорят между собой в эфире советские летчики.
В 1951 году в Англии срочно создается военная школа иностранных языков. Ищут преподавателей русского языка.
У отца, томившегося от безделья, появляется луч надежды.
..................................................
Страницы: 1 2 #
|
