ГЛАВА 3

ГЛАВА 3
ХОЛОДНАЯ ВОЙНА: ТЕМПЕРАТУРА ПОВЫШАЕТСЯ
Корейская война закончилась в 1952 году, можно сказать «вничью». По сей день страна разделена на две части по 38-ой параллели. Однако Корейская война имела один непредусмотренный побочный эффект: стремительный экономический рост Японии, служившей базой для войск ООН и поставляющей большое количество материала, необходимого для ведения войны. Получился восточный вариант Плана Маршалла.
В марте 1953 года умирает Сталин, но это мало меняет внешнюю политику Советского Союза. Начинается ожесточенная борьба за власть между Маленковым, Булганиным и Хрущевым, из которой последний, в конце концов, выйдет победителем.
В июне того же года происходят волнения в Польше, в особенности в городе Познань. Волнения подавлены Красной Армией. На улицах Познани убиты десятки демонстрантов и сотни ранены. Это первое послевоенное восстание «освобожденных» против «освободителей». Волнения перебрасываются далее на запад. 17-го июня в восточной части Берлина происходит уже настоящий бунт против коммунистической власти. Толпы жителей Берлина срывают красные флаги и портреты Маркса, Энгельса и Ленина и берут штурмом здания Volkspolizei, «Фольксполицей» и STASI, (Штази - восточногерманская версия Чека, ОГПУ, ГПУ, НКВД, КГБ и т.д.).
Красная Армия кровопролитно подавляет и это восстание.
Во многих городах Германии, как прежней Западной (ФРГ), так и бывшей Восточной (ГДР), улицы носят сегодня название: Strasse der 17 Juni. Улица 17 июня.
Три года спустя в 1956 году вспыхнет новый пожар народного восстания в восточной Европе, гораздо более серьезный, чем все предыдущие, и грозивший дальнейшему существованию всего Варшавского пакта - восстание в Венгрии. Советскому Союзу придется этот пожар спешно тушить. Венгерское восстание заслуживает особого внимания, и к этой теме мы еще вернемся.
.........................................
Примерно в то же время, когда у отца появился “луч надежды”, мне исполнилось четырнадцать лет. После окончания школы святого Михаила, настало время поступить в среднюю школу. Новая школа находилась поближе – километрах в десяти от дома в соседнем городе High Wycombe - Хай («Верхний») Уиком в графстве Бэкингемшир. Школа имела совсем другой характер, чем предыдущая. Во-первых - 800 учеников. Во-вторых - государственная, а не частная. Носила она гордое название The Royal Grammar School (Королевская школа грамматики.) Называлась она «королевской» потому, что была основана в шестнадцатом веке при королеве Елизавете первой. В 1962 году в год четырехсотлетия школы ее посетила королева Елизавета вторая.
Несмотря на признание и честь, оказанные ея Величеством, наша школа не пользовалась, и не пользуется, такой всемирной известностью, как некоторые знаменитые частные и очень дорогие школы Англии. Например - Итон, Харроу, Винчестер и Регби. Последняя школа дала свое имя в 19-ом веке новому виду спорта – регби, который там и зародился, а про Итон герцог Веллингтонский, победитель Наполеона, сказал: “The Battle of Waterloo was won on the playing fields of Eton” – «Победа под Ватерлоо была заложена на спортивных площадках Итона».
Однако среди государственных и бесплатных школ, наша школа занимала (и продолжает занимать) первое или второе место в Англии в табеле о рангах престижных школ. Немалое количество из ее выпускников поступают ежегодно в Оксфорд и Кембридж, не говоря уж о других университетах.
В мое время, как и сегодня, в школе учились сыновья из почти всех слоев местного населения, от представителей интеллигенции, военных, чиновников, бизнесменов, торговцев, клерков, до простых фермеров и рабочих. При школе был интернат, в котором жили мальчики из более отдаленных мест, а то и из других концов страны и даже из-за границы. Так как в интернате было меньше мест, чем желающих в него поступить, мне пришлось сдать конкурсный экзамен.
Школе принадлежали три интернатских дома, в каждом из которых жили по тридцать-сорок учеников, по пять-шесть человек в комнате. Один из этих домов (в нем я прожил год) когда-то принадлежал человеку, изменившему и спасшему жизнь миллионов людей - сэру Александру Флеммингу – ученому, открывшему пенициллин. Говорили, что он сделал это открытие в подвале именно этого-де дома, служившего ему домашней лабораторией. Так ли было на самом деле, трудно сказать, но, по крайней мере, так «говорили». (Впрочем, у меня есть похожие сомнения по поводу Принца Уэльского и «Михайловской» школы. У каждой английской школы есть своя легенда, как у каждого замка - свое приведение). Итак, по преданию, Флемминг намешал какую-то смесь в банке, поставил ее на полку в подвале и забыл про нее. Со временем она покрылась плесенью. (В подвале было сыро.) Когда, случайно, он про нее вспомнил, оказалось, что в этой плесени или грибке и находился весь секрет пенициллина.
Отец договорился с директором школы, чтобы меня, в виде исключения, отпускали домой на день-полтора по выходным дням. Жизнь в школе была счастливой и беззаботной, но все равно страшно не хотелось в нее возвращаться к концу дня по воскресеньям.
Среди учителей нашелся один человек со знанием, хотя и ограниченным, русского языка, и по предложению и просьбе отца в школе был введен новый предмет – русский язык. Нашлись еще два ученика (не без моих уговоров), желающих изучать русский язык.
Наш учитель мистер Перфект был интересной личностью. Во время войны он служил в десантных войсках и принимал участие в ожесточенных боях под Арнгеймом в Голландии, где британские войска потерпели крупное поражение. На десантника он был совсем не похож - сутуловатый, худой, очкастый. Он был самоучкой. Без всякой помощи он выучил русский язык. Поводом для этого было следующее: однажды он прочитал, где-то стихотворение Пушкина в английском переводе и тут же решил изучить русский, чтобы прочитать его в оригинале.
В новой школе не было такого красивого парка, как в «Михайловской», но зато были просторные спортивные площадки - два футбольных поля и одно крикетное, газоны которых круглый год содержалась в идеальном порядке. Их покрывала густая, сочная, изумрудная, подстриженная бобриком трава. Было и несколько теннисных кортов - как травяных, так и с твердым покрытием.
В школе зимой в футбол не играли, а только в регби, что меня, бывшего капитана школьной футбольной команды немножко огорчало. Пришлось переквалифицироваться на регби. В крикет я тоже перестал играть и перешел на теннис, что с одной стороны было хорошо, но с другой стороны - плохо, даже очень плохо. Может читатель заметили, что первое, что мне пришло в голову, вспоминая школу, и, описывая ее, это – какие там были разные спортивные площадки. Это показательно. «Кроме тенниса у тебя в голове ничего нет. Когда начнешь учиться»? говорил мне мистер Дейвис, наставник в нашем интернате, озабоченный тем, что никакого интереса к любому другому виду деятельности в школе я не проявлял. (Ирония заключалась в том, что Дейвис сам был тренером нашей школьной команды по теннису и тайно мне сочувствовал.)
И действительно, первые два года, проведенные мной в школе Хай Виком, были крайне неудачными. Трудно объяснить, в чем было дело: либо я почивал на прежних лаврах, либо я был тогда в том отвратительном подростковом возрасте, особенно отвратительном у мальчишек, о котором лучше не вспоминать. Учился я очень плохо. После первого учебного года в нашем классе из 32-х учеников я был на 32-ом месте. Меня оставили на второй год в том же классе. К концу второго года, в том же классе, я оказался одним из первых - но с конца! Бедные родители не знали, что делать.
Другое дело на теннисном фронте - начиная с нуля, в течение двух лет я попал в первую шестерку нашей команды. По субботам мы играли против других школ и клубов.
До получения Общего аттестата образования - среднего уровня английских школ, оставался год. Наверное, инстинкт самосохранения, наконец, заставил меня серьезно взяться за книги, хотя теннисную ракетку я тоже убрал.
В пустом и темном школьном здании по вечерам лишь в одном окне еще горел свет. Зимой в неотопленном классном зале, закутавшись в пальто, шарф и перчатки, я засиживался допоздна. Все давно спали. Приходил мистер Дейвис и гнал меня оттуда. Ему самому была пора ложиться. «Волконский - говорил он - кроме собственных правил и законов ты других не признаешь». Когда пришли результаты экзаменов, Дейвис своим глазам не поверил. Я прошел с высокими оценками (кроме математики) в десяти предметах – абсолютный рекорд не только в нашей школе, но и во всем нашем графстве Бэкингэмшир.
Родители радовались.
Наша местная газета The Bucks Free Press иногда писала о делах школы. Ежегодно публиковались результаты экзаменов. В том же году, в связи с этим, просочилась информация, что ученик школы The Royal Grammar School Волконский - русский князь, хотя никакого отношения к результатам экзаменов это, конечно, не имело.
Статья была написана в таких красочных и преувеличенных тонах, что можно было подумать, что я являюсь чуть не наследником русского престола. Дело в том, что слово “князь” переводится на английский язык как Prince, а «принцами» в Англии бывают только члены королевской семьи. Автор репортажа, написав его от души, в таких тонкостях великосветского мира не разбирался. Пришлось по настоянию отца написать в редакцию газеты вежливое письмо с некоторыми разъяснениями. До этого момента за все время пребывания в школе я жил «инкогнито» и никому о своем титуле не говорил. Подозревал прочитавший «Войну и мир» и, зная кое-что о русской истории, один мистер Перфект. Но, будучи человеком деликатным, он стеснялся задавать по этому поводу прямой и личный вопрос.
На летние каникулы в наш городок Амершам съезжалась домой молодежь из школ-интернатов с разных концов Англии. Почти вся эта молодежь крутилась вокруг теннисного клуба, в который я и поступил. Это была местная «золотая молодежь» - дети, как правило, обеспеченных родителей. Иногда в павильоне клуба по вечерам устраивались вечеринки и «танцульки». Завязывались первые подростковые романы. Было весело. Это было счастливое время жизни.
..........................................
В жизни родителей мало что изменилось, а если изменилось, то, скорее в лучшую сторону, по крайней мере, в финансовом отношении.
Мама получила долгосрочный заказ (через посредника по фамилии Фухс, который за это брал большие проценты) от универмага Селфриджез в Лондоне. По этому заказу она рисовала и писала узоры на ткани, на которой вышивались потом гобелены. Это приносило хоть небольшой, но стабильный доход.
У отца появились два новых регулярных ученика. Это были - дама, физик-математик, сотрудница какого-то засекреченного «ящика» НИИ, и молодой аристократ, сэр Францис Дэшвуд.
Отец сэра Франциса был членом верхней палаты британского парламента -Палаты лордов. (Как потомственному лорду, место в этой палате впоследствии будет передано сэру Францису по наследству). Выпускник школы Итон и колледжа Крайст Черч Оксфордского университета, Дэшвуд младший интересовался международной политикой и в частности англо-советскими делами и, следовательно, русским языком.
Семья Дэшвудов была богатой. У нее была большая, прекрасная усадьба в неоклассическом стиле 18-го века. Иногда отец ездил в усадьбу на занятия, иногда сэр Францис приезжал к нам. Контраст меду двумя жилищами, надо сказать, был разительным.
Наше немножко улучшенное материальное положение позволило маме совершить два путешествия в Америку: в первый раз на лайнере Квин Мери, второй раз - на голландском лайнере Нью-Аместердам. Во время обеих поездок она жила у своей сестры Лели де Вассаль в Филадельфии и у дочери Елены в Детройте. В Филадельфии также проживала ее младшая сестра Маруся Шрамченко. После многих лет разлуки три сестры вновь встретились.
Семья Святослава Шрамченеко оказались в Америке благодаря его украинским связям. Украинцы помогли ему эмигрировать. После приезда Святослав стал играть видную роль в многочисленной украинской общине в Филадельфии.
Каким образом и какими путями Мишелю и Леле де Вассаль удалось выбраться из Варшавы, оккупированной немцами во время войны, и потом через Францию добраться до Америки - это целая эпопея, достойная приключенческого романа. К этой истории мы еще вернемся.
Мама возвращалась из поездок в Америку помолодевшей и повеселевшей.
Однако отец был в подавленном состоянии духа. Почти никогда не улыбался. Причина была следующая:
После того, как была создана Совместная военная школа иностранных языков (Joint Services School for Linguists), отец подал прошение о приеме на работу в качестве преподавателя русского языка. Надежды его оказались тщетными. Несколько раз его вызывали в Лондон на собеседование. И каждый раз от приемной комиссии приходил один и тот же ответ - отказ. А все данные у него были - и хорошее (уже к тому времени) знание английского языка и знание русской военно-морской терминологии еще со времен Морского Корпуса и службы в Черноморском флоте. (Кажется, отец был единственным кандидатом во всей стране с такими квалификациями). К тому же, у членов комиссии была стопроцентная уверенность в том, что, судя по его политическим убеждениям, по имени, которое он носил, по его биографии, его никак нельзя было заподозрить в симпатиях к Советскому Союзу или работе на него.
Кандидатуру папы поддерживал, даже настаивал не ней, коммандер (капитан 3-го ранга) Чарлз Мейтлэнд-Магилл-Крейтон. Хотя чин у него не был таким уж высоким, этот офицер занимал важную и ответственную должность в британской военно-морской разведке. «Champagne Charlie» - «Чарли Шампанский» – было его прозвище среди сослуживцев в британском флоте.
Это был блестящий офицер с уникальными способностями. Он знал десять иностранных языков. Теперь он изучал одиннадцатый – русский. Одаренный, дипломат, тонкий психолог, из древнего шотландского рода, он мог бы легко стать адмиралом, если бы не одно - слишком много шампанского, как мне потом рассказывала мама. Этим и объяснялось его прозвище.
Член комиссии профессор Элизабет Хилл из Кембриджского университета и некоторые лица из Военного Министерства (War Office) выступали против кандидатуры отца. По этому поводу между Адмиралтейством, которое представлял коммандер Мейтланд-Магил-Крейтон, и Военным Министерством даже возник конфликт.
Отец ждал – год, два, три...
................................................
Тем временем, в начале 50-ых годов в Англии произошло несколько важных событий.
Умер король Георг шестой, и на престол взошла молодая королева Елизавета вторая. Мы отправились всей семьей к нашим знакомым, семье Тидмарш, чтобы наблюдать за коронацией, торжествами и парадами по новому тогдашнему чуду современной техники - телевидению.
На международном политическом фронте в начале 50-ых годов вся Англия была потрясена новостями о бегстве в Советский Союз сначала Гай Берджесса, высокого чиновника британского министерства иностранных дел, знавшего абсолютно все не только, о чем говорили, но, и о чем шептались главы американского и британского правительств, затем Дональда Маклейна, главы MI-6 - одного из отделов британской разведки - и через несколько лет - супер-шпиона Кима Фильби, человека номер 2 во всей британской Интеллидженс сервис. Фильби отличился в истории тем, что он был единственным человеком, когда-либо награжденным как Орденом Британской Империи, так и Орденом Ленина.
Берджес, Маклейн, Фильби принадлежали к так называемой «Кембриджской пятерке», группе педагогов и студентов этого университета, увлекшихся еще в тридцатые годы идеями «светлого будущего» коммунизма и работавшими на благо этого де «будущего».
Хотя профессор Элизабет Хилл была из Кембриджа, ее нельзя было обвинить в принадлежности к кружку Кембриджской пятерки. Но нельзя было исключить возможность, что профессор Хилл была заражена общей левизной среди английских «интеллектуалов» тех времен. Этим отец и объяснял ее антипатию к нему.
С бегством Дональда Маклейна в Советский Союз проблемы британской разведки не прекратились. Весной 1956 года новые лидеры Советского Союза Булганин и Хрущев решили сделать вылазку на «Запад» и посмотреть собственными глазами, что там происходит. Со времен Ленина никто из советских вождей «за рубежом» не бывал. (Сталин побывал на конференциях в Тегеране и Потсдаме, но кроме конференц-залов он ничего там не видел). “B & K Visit U.K” - «Визит Б & Х в О.к.» - кричали заголовки английских газет.
Товарищи Булганин и Хрущев прибыли в Англию на борту нового тяжелого скороходного крейсера «Орджоникидзе». Он стал на якорь в гавани Портсмут в поле зрения музейного корабля «H.M.S. Victory» («Победа») - флагманского корабля адмирала лорда Нельсона, одержавшего победу над наполеоновским флотом у мыса Трафальгар в 1805 году.
Британская морская разведка очень интересовалась килем, винтами и конструкцией дна «Орджоникидзе» и ей очень хотелось, что бы все это тоже попало в поле зрения ее водолазов. Была подготовлена сверхсекретная миссия. Дно должен был исследовать водолаз, коммандер Крэбб (поляк по происхождению). С этой миссии коммандер Крэбб не вернулся.
Через некоторое время английские газеты вдруг сообщают сенсационную новость: в портсмутской акватории найден сильно изувеченный труп коммандера Крэбба. Но на вопросы прессы, что произошло, и как это могло произойти? – Адмиралтейство давало лишь очень уклончивые ответы. Спекуляция по поводу дела коммандера Крэбба не прекращалась и сводилась к нескольким вариантам. По одному из них советский экипаж на борту крейсера засек позицию водолаза, и, когда он был в непосредственной близости винтов, они были запущены в ход. Другая версия: его заметили, когда он подплывал к кораблю, и открыли огонь. Третий и самый страшный вариант, на который намекала английская желтая пресса: кто-то, где-то с британской стороны знающий о тайной миссии предупредил советскую сторону.
Так или иначе, во время визита в Англию наверняка были приняты особые меры предосторожности и безопасности. За год до этого в Севастопольской гавани (Российский эквивалент Портсмута) был взорван линкор «Новороссийск», унесший жизнь около 800 моряков
Линкор «Новороссийск» – это бывший «Юлий Цезарь» итальянского военно-морского флота, который Советский Союз получил в качестве трофеи после окончания войны. Его гибель тоже окутана тайной и разными спекулятивными версиями. Самая вероятная из них: взрыв, потопивший корабль, был делом рук итальянских водолазов под руководством князя Боргезе – великого специалиста по таким операциям. Во время войны Боргезе в одной операции сумел взорвать два английских линкора «Валиэнт» и «Квин Элизабет» и один танкер в гавани Александрии. Он же дал клятву на шпаге, что «Юлий Цезарь» никогда не достанется Советскому Союзу в качестве трофеи. Советский адмирал Михаил Кузнецов в своей книге «Крутые повороты» склоняется к версии, что операция в Севастополе была именно делом рук Боргезе.
Дело коммандера Крэбба – (как и потопление «Новороссийска») - одна из тайн Холодной войны. По сей день оно держится под секретом, несмотря на английский закон о разглашении государственных тайн по истечении 30-и летней давности. То есть по правилам документы должны были быть рассекречены уже в апреле 1986 года. Однако документы по делу коммандера Крэбба не будут рассекречены раньше 2057 года. Очевидно, есть веские причины хранения этого дела так долго в секрете.
...................................
1956 год был действительно насыщен событиями. Мне было тогда 17 лет, и я уже сам был в состоянии следить за событиями в мире по сообщениям «Дейли Телеграф» и по другим средствами массовой информации. Одно событие в феврале того года, которое тогда на Западе сначала прошло мало замеченным среди широкой общественности, оказалось одним из поворотных пунктов в истории Советского Союза – тайная речь Хрущева на XX-ом Съезде компартии, в которой Хрущев обличил «Культ Личности» Сталина и связанные с этим злодеяния.
В начале лета 1956 года стали поступать сообщения, сначала из Польши, а затем из Венгрии, о новом росте антисоветских настроений. После целого десятилетия режима Матиуса Ракоши, старого коммуниста и товарища Белы Кун («Палача Крыма» - о нем мы еще поговорим) и беспредельного террора АВО (венгерского варианта Чека) венгры, чуть подняв голову, стали требовать большей внешней независимости и внутренней свободы.
По мере того, как эти голоса, призывающие к «социализму с человеческим лицом», становились все громче, вырисовывалась фигура «умеренного» коммуниста Имре Надь в качестве лидера. Общая обстановка накалялась. Одновременно назревал Суэцкий кризис. Осенью оба кризиса, как нарывы, «лопнули».
Суэцкий кризис в двух словах сводился к следующему: Египетский президент Гамель Абдель Нассер решил «национализировать» Суэцкий канал, принадлежавший Компании Суэцкого Канала, главными акционерами которой являлись Англия и Франция. Войска этих стран, к которым присоединились израильские, высадились в районе Суэцкого канала и захватили его. Однако, по настоянию Соединенных Штатов они вскоре оттуда отошли. Операция кончилась фиаско для Англии, Франции и Израиля.
Пожалуй, эта была последняя попытка бывших колониальных держав Великобритании и Франции проявить свою геополитическую волю вооруженным путем.
Тем временем в демонстрациях на улицах Будапешта принимают участие десятки тысяч людей. Они громят участки АВО и тут же линчуют венгерских чекистов. Формируется новое руководство во главе с Имре Надь, которое грозит вывести Венгрию из Варшавского пакта. А в Кремле у руководителей Советского Союза тем временем растет кровяное давление.
Приводим материалы и протокольную запись, свидетельствующую о том, что происходило в то время в Кремле, как принималось решение о вторжении («вводе») войск, а затем доклад маршала Жукова о том, что происходило на улицах Будапешта. Материалы опубликованы в интернете Фондом Александра Н. Яковлева на сайте www.idf.ru и в комментариях не нуждаются.
Протокольная запись заседания Президиума ЦК КПСС
23 октября 1956 г.
Присутствуют: Булганин, Каганович, Микоян, Молотов,
Первухин, Сабуров, Хрущев, Суслов, Брежнев, Жуков, Фурцева, Шепилов.
О положении в Будапеште и в целом в Венгрии.
(Тт. Жуков, Булганин, Хрущев)
Информация т. Жукова. Демонстрация 100 тыс. в Будапеште. Подожжена радиостанция. В Дебрецене заняты здания обкома и МВД.
т. Хрущев высказывается за ввод войск в Будапешт.
т. Булганин считает предложение т. Хрущева правильным – ввести войска.
т. Микоян: Без Надя не овладеть движением, дешевле и нам. Высказывает сомнение относительно ввода войск. Что мы теряем? Руками самих венгров наведем порядок. Введем войска, попортим себе дело. Политические меры попробовать, а потом войска вводить.
т. Молотов – руками Надя Венгрия расшатывается. За ввод войск.
т. Каганович – идет свержение правительства. Сравнения с Польшей нет. За ввод войск.
т. Первухин – надо ввести войска.
т. Жуков – разница есть с Польшей. Надо ввести войска. Выехать одному из членов Президиума ЦК. Объявить военное положение в стране, ввести комендантский час.
т. Суслов – обстановка от Польши отличная. Надо ввести войска.
т. Сабуров – надо ввести войска для поддержания порядка.
т. Шепилов – за ввод войск.
т. Кириченко – за ввод войск. Направить в Будапешт тт. Малинина и Серова.
т. Хрущев – Надя привлечь к политической деятельности. Но пока председателем [правительства] не делать.
В Будапешт вылететь тт. Микояну, Суслову.
Информация Министерства обороны СССР в ЦК КПСС о положении в Венгрии по состоянию на 12.00 4 ноября 1956 г.
4 ноября 1956 г.
Особая папка
Сов. секретно. Экз. № 1
В 6 часов 15 мин. 4 ноября с. г. советские войска приступили к проведению операции по наведению порядка и восстановлению народно-демократической власти в Венгрии.
Действуя по заранее намеченному плану, наши части овладели основными опорными пунктами реакции в провинции, какими являлись Дьёр, Мишкольц, Дьёндьеш, Дебрецен, а также другими областными центрами Венгрии.
В ходе операции советскими войсками заняты важнейшие узлы связи, в том числе мощная широковещательная радиостанция в г. Сольнок, склады боеприпасов и оружия и другие важные военные объекты.
Советские войска, действующие в г. Будапешт, сломив сопротивление мятежников, заняли здания парламента, ЦР ВПТ, а также радиостанцию в районе парламента. Захвачены три моста через р. Дунай, связывающие восточную и западную части города, и арсенал с оружием и боеприпасами.
Весь состав контрреволюционного правительства Имре Надя скрылся1. Ведутся розыски.
В г. Будапешт остался один крупный очаг сопротивления мятежников в районе кинотеатра «Корвин» (юго-восточная часть города). Мятежникам, обороняющим этот опорный пункт, был предъявлен ультиматум о капитуляции, в связи с отказом мятежников сдаться, войска начали штурм.
Основные гарнизоны венгерских войск блокированы. Многие из них сложили оружие без серьезного сопротивления. Нашим войскам дано указание возвратить к командованию венгерских офицеров, снятых мятежниками, а офицеров, назначенных взамен снятых, арестовывать.
С целью недопущения проникновения в Венгрию вражеской агентуры и бегства главарей мятежников из Венгрии нашими войсками заняты венгерские аэродромы и прочно перекрыты все дороги на австро-венгерской границе.
Войска, продолжая выполнять поставленные задачи, очищают от мятежников территорию Венгрии.
(Подпись)
Жуков
Венгры смотрели в небо и ждали изо дня в день десантников из запада. Ведь радиостанция Свободна Европа, находившаяся под контролем американцев, призывала к восстанию и обещала военную помощь. Наивные венгры. Ждали напрасно.
Лидеры восстания Имре Надь и генерал Пал Малетер были приглашены на мирные переговоры во время прекращения огня и краткого вывода советских войск из Будапешта. Под белым флагом эмиссаров они были схвачены и через некоторое время после пыток убиты. Глава венгерской католической церкви кардинал Минценти получил убежище в американском посольстве. Долгие годы ему не удастся оттуда выйти. В Венгрии тем временем к власти приходит «свой» человек, хороший коммунист Янош Кадар.
Подавление венгерского восстания обошлось Советскому Союзу в 3500 солдат и офицеров убитыми. В конечном итоге - небольшие потери по сравнению с венгерскими - около 20000 убитыми и от 200000 до 300000 тысяч беженцев на запад.
Во время венгерского восстания температура Холодной Войны поднялась до опасно высокого уровня. Через некоторое время ей будет суждено подняться еще выше.

Страницы: 1 2 #