|
|
|
 |
Елена Семёнова
Опубликовано Павлом Ивановым-Остославским
«Noblessе oblige» («Положение обязывает») – эта французская поговорка была любимым выражением генерал-адмирала русского флота, одного из крупнейших государственных деятелей России, брата Государя Александра Второго Константина Николаевича Романова. Положение обязывало Великого Князя ко многому. С самого рождения он был определён отцом, Императором Николаем Павловичем, к морской службе. Становление будущего генерал-адмирала российского флота происходило под руководством опытного моряка, учёного и весьма незаурядного человека, Фёдора Петровича Литке.
Выходец из небогатой и незнатной семьи, Литке добился всего в жизни исключительно благодаря своим способностям и трудолюбию. За свою службу он совершил множество путешествий, включая кругосветные, экспедиций, вместе со своим ближайшим другом Ф.П. Врангелем внёс огромный вклад в исследование Арктики. По материалам четырёх экспедиций по обследованию Новой Земли Литке написал книгу, принёсшую ему признание и известность. В 35 лет, уже став капитаном 1 ранга и членом-корреспондентом Российской академии наук, будучи автором обширных научных трудов, переведённых на многие европейские языки, Фёдор Петрович был произведён во флигель-адъютанты и получил предложение Государя стать воспитателем его сына Константина. Литке предложение принял. К своему воспитаннику он искренне привязался и находился при нём безотлучно. Юный Великий Князь отвечал своему «дядьке» практически сыновней любовью. «У меня теперь три отца, - писал он своему учителю, - вездесущий Отец небесный, Папа, который в то же время и мой государь, и Ты, который всегда печётся о моём счастье. Как возможно не быть счастливым в таком семействе!»
Свою деятельность на посту главы русского флота Константин Николаевич начал с выработки нового Морского устава, остававшегося неизменным с петровских времён и немало устаревшего за это время. Для составления нового устава был создан специальный комитет, напряжённо работавший почти три года. Великий Князь, бывший его председателем, требовал от всех большой ответственности и тщательности. Сам он вникал во все детали: лично написал главу о главнокомандующем, сравнил проект устава с французским аналогом. Даже находясь на лечении за границей, генерал-адмирал работал ежедневно всё утро и вечер, пересмотрел все замечания, коих было порядка 4,5 тысяч, исправил по ним проекты во многих статьях. Итогом этой кропотливой работы стал новый Морской устав, принятый в 1853 году, за который Константин Николаевич получил свой второй орден – Св. Владимира 1-й степени.
Основная деятельность генерал-адмирала началась в труднейший для России и её флота период. После поражения в Крымской компании, показавшей огромную техническую отсталость России и, в первую очередь, её парусного флота, не могшего тягаться с новыми паровыми кораблями европейцев, перед новым Государем и его сподвижниками во весь рост встала задача модернизации буквально всех отраслей в стране. Среди прочего России был необходим новый, современный флот. Константин Николаевич энергично взялся за дело. Во главу угла Великий Князь ставил не технику, а человека. «Мне кажется, - писал он, - что первая обязанность наша должна состоять в том, чтобы отбросить всякое личное славословие и сказать, что наша жизнь должна пройти в скромном… труде… для будущего… Посему не о морских победах… следует думать, не о создании вдруг большого числа судов, но о том, чтобы беспрерывными плаваниями небольшого числа хороших судов приготовить целое поколение будущих опытных и страстных моряков». Генерал-адмирал видел главную задачу в том, чтобы возродить флот духовно, «создать ту атмосферу, то благожелательное отношение… к мыслям подчинённых, при котором могли с наибольшей пользой найти применение духовные силы личного состава…»
Константин Николаевич был убеждён, что непременным условием успешного проведения реформ является открытость, прямая и откровенная информация о фактическом положении дел. «Я буду особенно взыскателен, - предупреждал он в одном из приказов, - за непоказание беспорядков и никак не дозволю похвал. Нужно, чтобы факты, а не фразы хвалили нас». Это требование повторялось им из приказа в приказ. «Я желаю, чтобы отчёт не ограничивался сухим рассказом того, что сделано, или содержал похвалы удивительному порядку и благоустройству; напротив – требую… откровенного изложения тех несовершенств и непорядков, которые следует устранить и улучшить»; «Я требую в отчётах не похвалы, а истины, в особенности откровенного и глубоко продуманного изложения недостатков… и сделанных ошибок, и те отчёты, в которых нужно будет читать между строками, будут возвращены мною с большой гласностью». Великий Князь всемерно боролся с формализмом и бюрократией, часто вспоминая слова Сперанского о том, что «уменьшение числа письменных дел есть признак благоустройства министерства, а увеличение их есть знак расстройства». «Многочисленность форм подавляет у нас сущность административной деятельности и обеспечивает всеобщую официальную ложь, - писал он. - Взгляните на годовые отчёты – везде сделано всё возможное, везде… успехи, везде водворяется, если не вдруг, то, по крайней мере, постепенно должный порядок; взгляните на дело, всмотритесь в него, отделите сущность от бумажной оболочки, то, что есть, от того, что кажется, правду от неправды и полуправды и редко где окажется прочное – плодотворная польза. Сверху блеск, внизу гниль. В творениях нашего официального многословия нет места для истины, она затаена между строками».
Константин Николаевич был уверен, что лишь творческая конкретная деятельность «придаёт важность учреждению и заслуживает ему название министерства, департамента и т.п., а не количество письменного труда;… многоделие письменное есть лучшее доказательство незначительности умственного труда, который один заслуживает уважения… Многочисленность чиновников и писарей доказывает неспособность начальника изворотиться меньшим числом подчинённых и неумение его привлечь людей способных, в которых качество заменяло бы количество». Сам генерал-адмирал всецело обладал этим необходимым для всякого руководителя талантом подбора нужных людей. Как свидетельствует современник: «Великий Князь… изыскивал, как говорится, днём с огнём деятелей между моряками и в административных учреждениях и с редкой проницательностью умел определить каждого к делу, к которому он способен…» Вокруг себя он собрал блестящую плеяду молодых адмиралов, ставших гордостью русского флота: Г.И. Бутакова, в Крымскую войну сменившего убитого Корнилова на посту начальника штаба Черноморского флота, будущего основателя броненосной школы, и А.А. Попова, бывшего офицером для особых поручений при Нахимове, И.Ф. Лихачёва и И.А. Шестакова, С.С. Лесовского и Н.С. Крабе, Е.В. Путятина и др. И.А. Шестаков вспоминал: «Все, впряжённые в тяжёлую колесницу громадного труда, везли дружно, радуясь, что августейший возница погоняет и в хвост и в гриву…»
Флот строился заново. В 1856 году Константин Николаевич ходатайствовал в Государственном совете о выделении средств на строительство броненосцев. Нашлись они лишь три года спустя. Однако, в России отсутствовали не только суда, но заводы, оборудованные для строительства современных кораблей. Настоящей находкой стал для Великого Князя и его сподвижников Н.И. Путилов. Сам морской офицер, преподаватель Морского корпуса, автор многочисленных научных трудов, он уже в годы Крымской войны стал уполномоченным генерал-адмирала по строительству канонёрских лодок. Адмирал Шестаков вспоминал: «Бросаясь всюду для открытия возможности создать флотилию, мы начали уже отчаиваться. Однажды… директор Кораблестроительного департамента пришёл ко мне с предложением употребить для снабжения лодок механизмами чиновника особых поручений Путилова, ручаясь, что он откроет средства, если они только существуют хотя бы в зародыше, и оживит такие, которые давно похоронены, но когда-то существовали.
Великого Князя можно было видеть во всякое время по докладу простого лакея. Он тотчас был уведомлен о блеснувшей надежде, призвал Путилова, и к лету флотилия была готова. Талантливый, энергичный, ничем не сразимый и никогда не унывающий Путилов составил себе впоследствии завидную славу промышленного деятеля…
Познакомлю со способностями Путилова анекдотом. Главное наблюдение за постройкой и снабжением лодок было поручено… Лисянскому и мне. Мы стояли у Путилова над душой, не довольствуясь, что труженик сам себе не давал покоя, надоедали ему безо всякой жалости… Какой-то цилиндр не лез в лодку, и я не мог найти его ни на одном из заводов, открытых или воскрешённых Путиловым. Взбешённый моими сомнениями колдун посадил меня в карету и повёз в придворное экипажное заведение! Там пропавший без вести предстал предо мной почти оконченный,… его делали тайно, не только без вести для меня, но и без ведома министра двора и придворной конторы!»
Лишь за четыре месяца Путилов обеспечил флот флотилией в 32 канонёрские лодки. Одновременно неутомимый Николай Иванович строил в Кронштадте ремонтную мастерскую для повреждённых судов, ставшую позднее Кронштадтским пароходным заводом. В то же время он оказывал содействие адмиралу Путятину в строительстве 14 плавучих батарей, адмиралу Попову – 6 паровых клиперов, рижскому генерал-губернатору – 6 канонёрских лодок. При этом Путилов успел ещё издать 37 томов «Сборника известий с войны 1853-1855 гг.».
По окончании войны Николай Иванович сосредоточился на развитии металлургии на севере России. Для изготовления корабельных котлов финское железо оказалось лучше английского, и это дало возможность отказаться от зарубежных поставок. Путиловым были приобретены и построены заводы на Сайменских каналах, организован в Петербурге завод по производству рельс, в которых так нуждалась Россия, сооружён в столице торговый порт, для чего от Кронштадта до Петербурга был прорыт Морской канал. Созданная этим удивительным человеком эскадра замлечерпалок, пароходов и шаланд из 59 судов могла перевезти за сутки свыше 20000 кубометров грунта, построенная им железная дорога соединили порт со всем железными дорогами, связывающими столицу с губерниями, бассейн торгового порта получил первоклассные причалы, подъездные пути, подъёмные краны и склады. На все эти свершения у Николая Ивановича ушло 20 лет жизни. В 40 этого выдающегося делателя, устроителя России не стало.
Страницы: 1 2 3 #
| |
Текущий рейтинг темы: Нет |
|
