|
|
|
 |
Государь был большим ценителем музыки. Из композиторов он особенно выделял Чайковского, которому оказывал поддержку. Сам Император играл на валторне, иногда участвуя в домашних концертах, для которых был создан медный септет в числе 9 человек.
Александр III покровительствовал русской науке. Президентом Академии Наук был его двоюродный брат Великий Князь Константин Константинович (поэт К.Р.), много сделавший для развития русской науки. В то время русская наука блистала целым созвездием славных имён, среди которых: Д.И.Менделеев, П.Л.Чебышев, Ф.А.Бредихин, А.С.Фаминцин, Н.Н.Бекетов, А.П.Карпинский, Ф.Ф.Эрисман, К.Н.Бестужев-Рюмин, П.П.Семенов-Тянь-Шанский и многие другие… Многие ученые занимали видные государственные посты: Главную Палату мер и весов возглавлял Д.И.Менделеев, Геологический комитет, а в последствии Академию Наук, А.П.Карпинский, инспектором департамента земледелия был виднейший ученый-почвовед П.А. Костычев, выходец из крестьянской семьи. При Александре III открылся первый университет в Сибири – в Томске, был подготовлен проект создания Русского археологического института в Константинополе, основан знаменитый Исторический музей в Москве.
Политика Императора дала серьёзный импульс развитию русского национального самосознания. Высоко оценивая это достижение, историк В.О. Ключевский писал об Александре III: «Наука отведет Государю Императору подобающее место не только в истории России и всей Европы, но и в русской историографии, скажет, что Он одержал победу в области, где всего труднее добиться победы, победил предрассудок народов и этим содействовал их сближению, покорил общественную совесть во имя мира и правды, увеличил количество добра в нравственном обороте человечества, обострил и приподнял русскую историческую мысль, русское национальное сознание и сделал все это так тихо и молчаливо, что только теперь, когда Его уже нет, Европа поняла, чем Он был для нее…»
С большим вниманием относился Император к Церкви. Будучи глубоко православным человеком, он делал все, чтобы поднять на подобающую высоту Православие в Империи. За 13 лет царствования Александра III на казенные средства и народные пожертвования было возведено около 5 тысяч церквей. Среди наиболее замечательных храмов, заложенных или завершенных в его царствование нужно отметить храм Христа Спасителя в Москве, храм Воскресения Христова на месте убиения Александра II (Спас-на-Крови) и храм во имя Святого Равноапостольного Князя Владимира в Киеве.
Император заботился об образовании своих подданных. 13 июня 1884 года им были утверждены «Правила о церковноприходских школах». Православному духовенству вверялось особое попечение о начальном народном образовании. Во многих отдаленных уголках страны эти школы были единственными источниками просвещения народа. При восшествии на Престол Императора Александра III в России было 4000 церковноприходских школ, а в год его кончины уже более 31000, и в них обучались свыше миллиона детей. Вместе с числом школ укреплялось и их положение. Первоначально эти школы основывались на церковные средства, на средства церковных братств и попечительств и отдельных благотворителей. Позднее пришла к ним на помощь государственная казна. Для заведывания всеми церковно-приходскими школами был образован при Святейшем Синоде особый училищный совет, издающий учебники и необходимую для образования литературу. Опекая церковно-приходскую школу, император осознавал важность соединения в народной школе основ образования и воспитания. Это воспитание, оберегающее народ от пагубных влияний Запада, император видел в Православии. Крестьяне охотно отдавали детей в церковно-приходскик школы, зная, что зиждятся они на твердых устоях Православия и народного духа. К приходскому духовенству, дружно откликнувшемуся на Царский призыв к школьной работе, Государь относился отечески заботливо. При нем был начат отпуск средств на обеспечение сельского малоимущего духовенства.
Важной заслугой Александра III является распространение Православия и русских начал на всей территории Империи. Речь идет, прежде всего, о Польше и примыкающих к ней литовских, белорусских и малороссийских губерниях, а также о Прибалтике и Финляндии.
Там, где преобладающим было польское дворянское землевладение, Государь обратил внимание на то, чтобы земли, уходящие из рук польских помещиков, переходили не к иностранцам, а преимущественно к местным крестьянам, страдавшим от малоземелья. В прибалтийских губерниях, где господствовали немецкие бароны и сохранялись средневековые порядки, было облегчено зависимое положение латышских и эстонских крестьян, ликвидировано возмутительное положение, когда крестьяне, даже исповедующие Православную веру, обязаны были платить все сборы в пользу лютеранских церквей и духовенства. Русский язык стал обязательным в административных учреждениях всех трех прибалтийских губерний. Городу Дрепту было возвращено его старинное исконное название Юрьев, было учреждается Православное братство Св. Исидора Юрьевского для распространения Православия среди эстонцев, основан первый в Эстляндии Пюхтицкий женский православный монастырь.
В Финляндии, пользующейся особыми привилегиями, имеющей свой сейм, свою монету и даже свое войско, все более нарастали сепаратистские настроения, исходившие не только со стороны шведской аристократии, но, в большей степени, со стороны туземной финской интеллигенции. Опасаясь, что этот процесс может зайти слишком далеко, Александр III предпринял ряд мер для охлаждения националистического задора финнов и более тесного единения Великого Княжества с прочими частями Империи. Однако сейм был сохранен, а в решении некоторых внутренних вопросов его права были даже расширены. Были созданы все возможности для развития самобытной финской культуры и языка.
Лев Тихомиров видел главнейшую заслугу Государя в возрождении казавшегося сокрушённым идеала монархии, которую всем существом своим олицетворял Александр III. В статье «Носитель Идеала» Лев Александрович писал: «Монархия стала рассматриваться как форма правления, свойственная лишь одному периоду развития нации. Даже те, кто любовались красотой этого принципа в прошлом, не могли отделаться от ложного убеждения, будто это уже не для нас, будто это нечто уже "пережитое" и к современным условиям неприменимое. Это ложное убеждение стало распространяться даже и у нас. Оно придало особый оттенок всему политическому творчеству так называемого "реформенного" периода, когда, начиная делать безусловно необходимое, мы портили свое дело, постоянно подгоняя его к предполагаемому в будущем ограничению самодержавия и подготовлению народа к предполагаемому в будущем народовластию. Убеждение в том, что идея монархии есть нечто "пережитое", еще больнее было видеть у самих монархистов, которые при Императоре Николае Павловиче боялись допускать всякое сравнение своего принципа с чужим. И в наши дни, сколько проницательных умов, любя монархический принцип, не могут представить его себе вне непременно "древней", средневековой, обстановки и через это портят свой светлый идеал будущего стремлениями к невозможному возврату назад.
Нужно было появление великого человека, чтобы показать истинный смысл вечного принципа. Это сделал наш незабвенный Государь. Он показал всему миру, что и теперь, безо всякого возвращения назад, безо всякой "реакции", без какого бы то ни было нарушения "современных" потребностей, - так же как и в старину возможен самодержец, что и ныне, как всегда, представляет он высшую форму власти, наиболее мудрой, наиболее благодетельной, и наиболее понятной для сердца христианских народов.
Мы должны понять всю цену этого указания. Александр III не только дал 13 лет благоденствия своему народу. Он указал не только то, что мы имеем наивысшую форму верховной власти. Он дал понять нечто несравненно большее, и не одним нам, а всему миру…
…Император Александр III показал, что монархия в этом истинном существе своем не есть что-либо переходное, пережитое, совместимое только с одним каким-либо фазисом развития культуры, но есть принцип вечный, всегда возможный, всегда необходимый, высший из всех политических принципов. Если этот принцип становится когда-либо нации невозможен, то не по состоянию ее культуры, а только по нравственному падению самой нации. Там, где люди хотят жить по правде, им необходимо самодержавие, и оно возможно всегда, при всякой степени культуры».
В историю Государь Александр III вошёл с прозванием Миротворец. Что такое война он знал не понаслышке. В 1877 году, когда началась война на Балканах, Александр Александрович семь месяцев находился на передовой военной линии, командовал во время освобождения Болгарии 45-тысячной Восточной армией – так называемым Рущукским отрядом. Он показал себя примерным и умным командиром, который ни единожды не совершил военной ошибки, благодаря чему потери Восточной армии оказались минимальными.
Неудобства быта, военные опасности будущего Государя по-настоящему не волновали. В письмах матери, жене, детям он об этом практически не писал. Главные заботы, тяжесть переживаний и страданий тех месяцев – совсем иные. Судьба кампании, положение армии, успех России. В письме матери он признавался: «Если нам придется жертвовать собою, то я уверен, душка Ма, ты нас знаешь хорошо, мы не посрамим ни наше имя, ни наше положение! Краснеть Тебе не придется за нас, за это я отвечаю, а что будет дальше, одному Богу известно!»
Став Императором Александр III приложил все старания, чтобы избежать втягивания России в вооружённые конфликты, понимая, что для духовного и материального подъёма, для полной победы над врагом внутренним, революцией, стране нужен мир, нужны те 20 лет покоя, о которых позже говорил Столыпин. Александр Солженицын писал в своей статье «Русский вопрос к концу ХХ века»: «В долгой веренице наших императоров Александр III, без недуга нерешительности своего отца, может быть, первым, за полтора столетия, хорошо понимал гибельность российского служения чужим интересам и новых захватов, понимал, что главное внимание должно быть обращено на внутреннее здоровье нации ("Долг России — заботиться прежде всего о себе самой”, из манифеста 4.3.81). Сам командующий армией в турецкую войну, он, однако, от воцарения не вёл ни одной войны (лишь закончил — мирным взятием Мерва — завоевания отца в Средней Азии, у границы Афганистана, что, впрочем, едва и не вызвало столкновения с Англией). Но именно в это безвоенное царствование сильно укрепился внешнеполитический вес России. Александр III проглотил горечь от болгарской "неблагодарности”: образованные болгары вовсе не ценили огромных русских жертв в только что минувшую войну и поспешили освободиться от русского влияния и вмешательства. Проглотил горечь и от измены Бисмарка — и пошёл (1881) на весьма равновесное и разумное "соглашение о взаимных гарантиях” с Германией: не расторгни его Вильгельм несколькими годами позже, оно исключило бы войну между Россией и Германией в начале XX века. После же отмены соглашения Александру III и не оставалось ничего, как продолжать сближение с Францией, и то после осторожного выжидания».
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 #
| |
Текущий рейтинг темы: Нет |
|
