|
|
|
 |
Юность, несколько объятий,
Да стишки из хрестоматий,
Банты, фанты, флирт, рояль...
Только вот - весны, вина ли
-Ничего теперь не жаль.
Будьте кроткою девицей,
Черноглазой, круглолицей,
Вроде тех, которых я Знал на утре бытия.
Ешьте, спите и учитесь,
К вам придет красивый витязь,
Ясен оком, ликом чист
-Инженер специалист.
Вы полюбите друг друга,
И потом курорты юга
Посетите, впавши в брак
-Ведь всегда бывает так.
И хоть это скучновато
Только надо жить как все,
Скромно видя луч заката
На девической косе.
Вот и я во время оно
Не любил дневное лоно
Худенькой моей страны,
Пил вино и видел сны...
Только тело исплясалось,
Все прошло и даже жалость,
И теперь - весны, вина - ль
- Ничего уже не жаль.
1930
Печальней смерти и пьяней вина
1. Вступление
Через труд или торг - от лобзанья до праха
Чудаку на земле не сносить головы.
Дух Аспазии примет козловская ряха
И зеницами Лесбии глянете Вы.
Слесарям и доцентам, кокеткам и сводням
Вавилонский уют, и чума, и сурьма,
Чистым варварским снегом, вином новогодним
Не стесняясь, для всех расшибется зима.
И стихи уврачует чернавка - помарка,
И с усталой конякой сдружится узда,
И сверх всех разумений, но ясно, но ярко
Загорится на небе дневная звезда.
Как бездумно, как вольно. Да будет Вам сладок
Этот крохотный мир без добра и без зла,
Где незримых хозяев холодный порядок
Избавляет от смысла слова и дела.
Где дано нежноокой и ласковой кошке
Ближней мышью своею налопаться всласть,
Где дырявый чулок на девической ножке
Научает смиренному юмору страсть.
2.
Как изъезжены эти пути;
Бесполезны тревоги,
Невкусны папиросы,
Утомителен серый ландшафт,
Оскорбительно солнце Инженерного века.
Кем же кем я от Вас отлучен.
Но напев замирает,
Просодией измучен:
Вы соседка, вы рядом, вы здесь
-Босы робкие ножки Княжны - россиянки...
Я хотел бы уехать от вас
В танцевальные страны,
В золотые Европы.
Я зародыш повальной мечты
Заронил бы лукаво
В водоем надлежащий.
Только нет - к вам придут, вас возьмут,
Умыкнут, изувечат,
Никому не покажут,
В криминальной промозглой ночи
Хватит лиру о камень
Мрачный ассенизатор,
На свистульке сыграют для вас
Песнь пузатых пенатов Вожделенного быта.
И друзья не прядут посмотреть
На моя франтовские Асфодели в петлице...
3.
Блуждают страстные собаки,
Приходит ветер от зимы,
Сребрятся смертной скорби знаки
В бровях не знающих сурьмы...
Паду в надсовестные мраки
-В твои, любовь, хмельные тьмы.
Не верю снам, гоню гадалок,
И в мире мне всего милей
-В ледащей комнате диалог
Двух полнозвучных хрусталей,
И торжество хмельного бреда
Над хамством следствий и причин,
И беспредельная беседа
Друг другу снящихся личин...
Вот правда: хруст каленых корок
И здравый голод едока.
А Вы - Вы только грех и морок
Осуществившийся слегка.
Ах, батюшки, плоха жар-птица,
Глупа лирическая Русь...
Вот - я попробую молиться,
Я крепким детством обойдусь -
Чтоб в церкви старенький пресвитер
Мне злую чару объяснил,
И причастил, и губы вытер,
И на тоску благословил.
4.
Диалог с любовью
О, любовь, от души моей изгнанница,
Любовь моя,
Умиленная и припадочная - Выйди вон.
Чадо тягостное, препоясанное сумерками
Вглядись в жизнь,
Испугайся индустриализации,
Увидь смерть.
Тяжкие службы, снежок, скандал, метелица,
Улица, метелица -
Ах.
Красных девиц фетровые боты поскрипывают
-«День ли царит, Тишина ли ночная»...
- О Юдифях разных и Данилах
Возопишь ко мне издалека,
Заскорбишь, чудак - персты в чернилах,
Весь осыпан пеплом табака...
Но пока спокойною рукою
Ощути теплынь младой руки,
Я - тиха. Цени меня такою.
Сны мои блаженны и легки.
Душное взнуздай мечтой желанье,
Голову бессильно запрокинь
И, закрыв глаза, размерь дыханье...
Вдруг увидишь сказочную синь
Пышного неба над старомодный садом,
Геральдику звезд, завитушки барских куртин.
Дважды брехнет пес, сильнее сосредоточься
Живет только робкая рука под твоею рукой.
Не отвлекаясь ничем, дыша размеренно и безгрешно
Сознавай возможное, но не торопись осуществить.
В купинах непролазных дремучего сада,
В на минуту даруемом этом бреду,
Будь бережен и медлителен...
А то смешно и грубо
В ночи прильнут к тебе
Целующие губы,
Подвластные судьбе.
Ничтожно и лукаво,
Кристаллы сна дробя,
Предвечная забава
Обрадует тебя.
И потаскухин ботик
Тебя надменно пнет,
И книжицей эротик
Твоя весна мелькнет.
И глупо, глупо, глупо
Посередине дня
Перед тарелкой супа
Ты плюнешь на меня.
- Завирается любовь, завирается.
Ничего не пойму.
Вот перегорит моя бессонница
И опять -
Тяжкие службы, снежок, скандал, метелица,
Улица, метелица -
Ах.
Красных девиц фетровые боты поскрипывают -«День ли царит, Тишина ли ночная»...
5.
Жизнь томительно пятится...
Вот и старость близка.
О какая сумятица
И какая тоска.
Я люблю свою клеть.
Не поддамся порыву я,
Чтоб лунишку паршивую
В небесах усмотреть.
Но, кусаясь и бегая
По земным конурам,
Ваше платьице пегое
Повстречаю я там,
У беленой стены
Не покрытой обоями,
Где над нами обоими
Облак тайной вины...
Дионисовы лозы Вам.
В невозможной весне,
В мире шатком и розовом
Вы покажетесь мне
- Молодая вельми
Все над теми же самыми
Над цветами и драмами,
Над плетьми, над клетьми...
7.
Вы со мной, ведунья Вивиана...
День за днем, без скуки и стыда.
Наигрыш земного океана
Долетает изредка сюда.
Там луна дрожит, молчит и дразнит,
Там локаут, природа, сивый черт,
Здесь же - осень, как китайский праздник
И любовь - обдуманный рекорд.
Отчего же он вопит все звонче
- Пепельный и красноватый весь.
В сем увядшем длинноносом Понче
Нечто предвещательное есть.
Подманить его блаженной фляжкой.
Упоить. Озолотить. Убить.
Безысходной, розоватой, тяжкой,
Непоколебимой страстью Наградить
деклассированного дурака.
- Добрый дурак, сходите к хорошенькой Мане,
Которая вышла замуж и забыла меня.
Там шамовка - во, и коньяк и фикус в горшке
И белые ночи прохладны и изящны...
Дурак проходит скучным полем
И входит в град, и видит дев.
И мы, усопшие, изволим
В его уста влагать напев:
- О златокудрой леди Мери,
- О сладко плачущих глазах,
- О спящих символах мистерий -
- Творений иже аз писах...
И се чудак студент с Марусей Ивановой.
Какая чушь: они давно на ты.
Рыдай душа, звенят ножи в столовой,
Заполнены анкетные листы,
И в полночь вдруг отверстые Афины
И в недра сна затекший майонез...
Она, о бог, и эти именины...
Дитя, дитя, ты не туда полез.
Чуть-чуть левей... Мне их не жаль.
До точки Дошедшая свирепствует душа.
И ей совсем не нравятся цветочки
Младенческой реальности.
8. Осень
Так, не со зла, девички год расхитишь,
Поговоришь и замолчишь.
Мы вскрыли ночь: на дне трепещет Китеж
И в центре городе все те же все мои ж
Кого куда: ту королевну в пряхи,
А шулера за плутни на правеж,
Ты, рыжая, меня узнаешь по рубахе
И вскорости доподлинно помрешь.
Совсем, как в песенке, ясны звездочки
И золотоносен листопад.
У милой плечи озябли,
Так как холоден пышный сад.
Дома женственно тонкие сабли
На ковре в кабинете висят...
Я помню, как во сне: пришли, стучали - кто там?
Какой ужасный сон - сумятица, бедлам.
Ну, амба, кончено, пора бы к анекдотам
Да слезы не велят с шартрезом пополам.
Я плакал, я пылал в тени твоей портьеры,
От жгучей осени захватывало дух...
Так вот он тот диван - и святки и химеры,
Здесь мытарь и дантист, здесь можно срезу двух..
Но осень - ты со мной. Всем холодком на щеки.
Аттическим вином, румянцем тяжких стен.
Я долго был с тобой невинный и жестокий,
Теперь со стеклышком у сердца я забвен.
Пока я наблюдал плебейские неврозы
Незаменимых дам из темно серых рас -
Дитя не сберегло своей наперсной розы,
Мое дитя в плену у неживых украс. 1932
Танцы
I
В балетной студии, где пахнет как в предбаннике,
Где слишком много света и тепла,
Где вьются незнакомые ботанике
Живых цветов громадные тела,
Где много раз не в шутку опозорены,
Но все ж на диво нам сохранены,
Еще блистают ножки Терпсихорины
И на колетах блещут галуны;
Где стынет рукописная Коппелия,
Где грязное на пультах полотно.
Где кажется вершиной виноделия
Бесхитростное хлебное вино,
Где стойко плачут демоны ли струны ли,
Где больше нет ни счастья, ни тоски,
Где что-то нам нездешнее подсунули,
Где все не так, где все не по-людски.
В балетной студии, где дети перехвалены,
Где постоянно не хватает слов
- Твоих ногтей банальные миндалины
Я за иное принимать готов.
И трудно шевелиться в гуще воздуха,
И ведьмы не скрывают ржавых косм,
И все живет без паузы, без роздыха
- Безвыходный, бессрочный микрокосм...
Танец бабочки
Кончен день. Котлеты скушаны,
Скучный вечер при дверях,
Что мне песенки Марфушины,
Ногти дам, штаны нерях?
Старый клуб отделан заново
- На концерт бы заглянуть:
Выедет Галочка Степанова
И станцует что-нибудь.
Дева скачет, гнется ивою,
Врет рояль - басы не те.
Человечество шутливое
Крупно шутит в темноте.
И на мерзость мерзость нижется,
И троится мутный ком.
И отверженная ижица
Лезет в азбуку силком.
Но я верю, что не всуе мы
Терпим боль и борем страх
- Мотылек неописуемый
В сине-розовых лучах.
Чучело седого филина
Не пугается обид,
Но булавкою пришпилена
Бабочка еще дрожит...
Что ж, кончай развоплощение,
Костюмерше крылья сдай.
Это смерть, но тем не менее
Все-таки дорога в рай.
Выходи в дорогу дальнюю
- Вечер шумен и игрист
- На площадку танцевальную,
Где играет гармонист.
III Танец легкомысленной девушки
«Когда я был аркадским принцем»,
Когда я был таким - сяким
И детским розовым гостинцем
Казалась страсть рукам моим,
Зашел я как-то выпить пива
В одни неважный ресторан.
Носились официанты живо,
Качался джаз, потел стакан.
Стебались склеенные пары
Вперед вдвоем, назад вдвоем.
Как отдаленные гитары
Звенели мысли ни о чем.
И стоит ли тому дивиться,
Что в томном танце надо мной
Одна румяная девица
Сверкнула голою спиной.
Так сладко стало мне и больно,
Что я, забыв свое питье,
Благоговейно, богомольно
Взглянул на рожицу ее.
Курносая, в прекрасном платье,
Вся помесь стервы с божеством...
О как хотелось мне сказать ей:
«Укрась собой мой скучный дом,
Развесели меня скандалом
Со злой соседкой у плиты,
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 #
| |
Текущий рейтинг темы: Нет |
|
