Всероссийское Генеалогическое Древо

Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника

База содержит фамильные списки, перечни населенных пунктов, статьи, биографии, контакты генеалогов и многое другое. Вы можете использовать ее как отправную точку в своих генеалогических исследованиях. Информация постоянно пополняется материалами из открытых источников. Раньше посетители могли самостоятельно пополнять базу сведениями о своих родственниках, но сейчас эта возможность закрыта. База доступна только в режиме чтения. Все обновления производятся на форуме.

ЭТО Я, ГОСПОДИ!


Трудная, но интересная жизнь графини Александры Николаевны Доррер. Мытарства и жизненные тяготы русского дворянства во времена революции, военного коммунизма, сталинских репрессий и во время Великой отечественной войны.

Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника »   Статьи »   ЭТО Я, ГОСПОДИ!
RSS

Автор статьи: Александра Николаевна Доррер (Рагозина)
Первоисточник: Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 #


С вечера Гогину кроватку перенесли в кухню, а утром он узнал, что ночью у него «нашлась» сестренка. Он был удивлен и обрадован, все хотел узнать - где же ее нашли!
Приходила Наташа – тети Нинина дочь - поздравила меня и подарила Гоге игрушечного Мишку. Потом, в разговоре упомянула, что у нее расстроился желудок. Гога вдруг сообразил - это, наверное, тоже потому, что ты Мишку нашла, как мама!
После болезни я была очень худая и слабая. Молока для моей дочурки Ирины - Ирочки не хватало. И сама она была худенькая и слабенькая. Пришлось ее подкармливать, скоро у меня вовсе исчезло молоко, она стала «искусственницей».
Я стала искать себе работу на дому - предложила швейной мастерской брать у них обрезки разной материи и делать аппликацией коврики, как мы делали в Харькове. Вышила такой коврик с изображением султана и восточной танцовщицы. Еще раньше, когда мы жили вместе с Таней, вышила коврик с Иван-царевичем на волке. Но не такого мрачного, как у Васнецова, а очень жизнерадостного - со множеством разных зверушек, выглядывающих из леса. Когда Таня уезжала, я подарила его для маленькой Оли.
Но в мастерской надомную работу запретили. Наверное, для успеха следовало придумать узор идеологически выдержанный - пионеров или советскую символику... А мой султан бесследно исчез - видимо, все же им кто-то прельстился.
Я стала придумывать себе какой-то другой источник надомного заработка. Маленькую свою дочку Алексей полюбил, жалел ее и меня. Ночью вставал, менял ей пеленки, подавал мне - кормить. Если она плакала, ходил с ней по комнате - убаюкивал.
Декретный мой отпуск кончался. Я хотела остаться дома, уговаривала Лешу, что у нас двое маленьких детей, я еще нездорова, хоть бы с полгода побыть дома, чтобы он нас прокормил, пока дети подрастут. Он немного подумал и сказал - придется тебе выйти на работу.
Такое равнодушное отношение к своей семье - еще усилило ту трещину, которая наметилась между нами. Я вернулась в свое учреждение - печатать и секретарствовать. Снова пришлось взять няню - девочку Дуню.
Гога с ней подружился - знал, звал - Дуня-ластутуня, покрикивал на сестричку «Илка, не леветь!» совал ей соску и качал кроватку. Дуня жила у нас, поэтому мы с Лешей иногда вечером могли пойти куда-то. Вечеринки, а главное - кино были нашими развлечениями.
Почти во всех советских учреждениях того времени был обычай совместно праздновать дни Первого мая, Октябрьской Революции и особенно 8 Марта, когда женщины кончали работу в середине дня.
После работы в марте, или после демонстрации в мае и ноябре - собирались за общим столом. Готовили угощение заранее по домам, условившись между собой, чтобы не было одинаковых блюд. Пекли пироги и торты, делали бессменный винегрет и салаты - кто что мог. Конечно, приносили и выпивку. Заводили патефон, танцевали под все те же бессмертные «Брызги шампанского», «В парке Чаир» и «Веселых ребят».
Очень огорчала меня бедность. Платье было одно и на службу и на праздник. А туфли на работу я несла в руках, шла босиком до школы - (квартала четыре) - там, в бочке с дождевой водой мыла ноги и обувалась, чтобы дальше идти по тротуару. Так бывало до самых морозов, когда становилось сухо, и можно было обувать пимы.
С тетей Ниной по-прежнему мы были очень близки. После рождения Ирочки она некоторое время жила у нас, к малышке привязалась всей душой, помогала в доме, возилась с Гогой.
Но она жила со своими дочерьми - Марусей, Катей, Наташей и внучкой Валей. Все они где-то служили, домашние дела были на тете Нине.
В то время они снова перестраивали свое жилье. Нужны были деньги, и Катя решила продать новое платье, присланное ей из Москвы. Я примерила это платье и поняла, что ОНО МОЕ! Не помню теперь, сколько оно стоило. Из зарплаты выделить себе на одежду я не могла и взяла срочную работу.
Чтобы в срок сделать ее, после служебного дня я оставалась печатать. Мы работали вдвоем с еще одной машинисткой. Бывали случаи, когда я печатала всю ночь, не возвращаясь домой до конца следующего рабочего дня. Алексей помалкивал, и платье это я купила.
В конце зимы от мамы Ольги стали приходить письма с советом переезжать нам тоже в Казахстан, там для Леши можно найти работу получше.
Только что мы получили свой угол. Дом наш был светлый, теплый. Я его полюбила - так не хотелось опять переезжать, опять чего-то искать. Тем более, что в Алма-Ате надо было остановиться на первых порах у Тани и мамы. После совместно прожитой в нашем доме зимы, я себе представляла, каково будет жить в маленькой квартирке с ней и с двумя маленькими детьми у меня на руках...
А письма становились все настойчивее. Таня уже присмотрела для Леши место - директора какого-то маленького заводского стадиона.
После обсуждения всех обстоятельств, из которых главным было, что дом наш записан на мое имя, и продавать его можно было и без Леши, он решил ехать, взяв с собой Гогу. А я напишу своей маме и, когда он найдет квартиру в Алма-Ате, приеду и я с маминой помощью и с Ирой. Мне окончательно стало ясно, что Алексей полностью подчинен материнской воле. Ни дети, ни семья, которую он по-своему любил, не могут быть причиной пойти наперекор ее желанию.
Дуня от нас ушла. Ирочку - ей было 4 месяца - отдали в ясли, а Алексей с Гогой отправился в Казахстан.
Тетя Нина жалела нас с Иринкой, брала ее к себе на выходной день, чтобы я могла сходить за покупками или вечером вместе с Катей в кино.
В Харьков маме я написала - звала ее помочь. Но у нее были свои проблемы и не в последнюю очередь финансовые.
Бедная моя мама! Она подружилась с женщиной - врачом-ученой по фамилии Ченч, ходила к ней домой, переводила статьи с английского языка. Доктор Ченч - угощала ее чаем, они подружились, разговаривали о разных вещах. За переводы Ченч хорошо платила.
Так бы маме и жить - одной, спокойно и обеспеченно.
Но у мамы было четверо дочерей, и каждая из них звала на помощь. Катя с Володей в Крыму то расходились, то мирились. У Лиды был сын - Боря, и она также вынуждена была служить. Лучше всех была обеспечена Кука, но там было двое детей - помощь тоже нужна. И еще я - за тридевять земель со своими бедами.
Ченч дала маме денег на дорогу, но прошел не один месяц прежде, чем мама выбралась ко мне. А в Ойрот-Туре закончили постройку нового здания для яслей. До тех пор они находились в большой деревянной избе, очень тесной, но теплой. Новое здание каменное, сырое, летом его не топили. Ребятишки в нем стали болеть.
Ирочка моя подросла, научилась ползать. Еще издали, услышав мой голос, она на четвереньках радостно бежала мне навстречу. Она уже могла сидеть у меня на руках, держась за мою шею, и мы вместе стали ходить и в магазин, и к тете Нине. Я не любила бывать по вечерам в нашем опустелом доме, скучала, беспокоилась о Гоге, ждала писем...
Ирочка заболела в июле. Слабенькая от рождения, она не перенесла воспаления легких (антибиотиков тогда не было еще). Умерла в больнице у меня на руках.
Самое страшное воспоминание в моей жизни - о том, как я шла из больницы - одна, с мертвым ребенком на руках... Я не помню, как ее хоронили, мою маленькую. Все сделали Бичи и их друзья. От Ирочки не осталось даже фотографии.
Мама приехала уже после похорон. Она была в отчаянии, она упрекала себя за то, что опоздала.
Кое-как, дешевле, чем можно было, продала я наш красивый дом, попрощались с могилкой. Со слезами обнялись с тетей Ниной и уехали в Алма-Ату. Я не пишу о поездах того времени - это детектив особый.
Алексей писал мне, что он нашел для нас квартиру. Увидав ее, я пришла в ужас! - это была какая-то нора - темная и тесная. Примитивный подвал под небольшим деревянным частным домом. Наверху жили татары, очень неопрятные, со множеством вечно орущих и дерущихся детей. У входа, около земляной лестницы сделана плита, чтобы обогревать помещение и варить еду. Я думаю, что Алексея уговорили нанять это логово только потому, что оно было в одном дворе с флигелем, где жили мама и Таня.
С тоской я вспоминала наш милый дом в Ойротии. На деньги от его продажи купили кое-какую мебель - стол, две кушетки вместо кроватей. В Алма-Ате было действительно трудно с квартирами, но не до такой же степени...
Гога мне обрадовался, все спрашивал - а где же Ирочка? Моя мама сказала ему, что Ирочка стала ангелочком и улетела на небо. Тогда он решил сыпать крошки хлеба за окошком (оно было на уровне земли -узкое) со словами - ангелочки прилетят, клевать станут. Моя мама прожила с нами до половины зимы и уехала в Керчь, где ждала ребенка моя сестра Катя.
Мама ходила гулять с Гогой. Город был ей незнаком, и она, боясь заблудиться, спросила у прохожего - какая это улица? - Оказалось улица Гоголя, Гога решил, что это его улица, и каждый раз звал - пойдем на МОЮ улицу!
Стал он одно время прихварывать, врачи ничего не нашли и направили нас к профессору. Там Гоге очень понравилось - и он заметил, что, конечно, стать милиционером заманчиво, но, пожалуй, профессором еще лучше. Так в 3 года он предугадал свое будущее.
Когда мама уехала, Гогу на день отводили к Лешиной матери, вместе с Олей, они были ровесники, она водила их гулять и кормила завтраком.
Алма-Ата - большой и очень своеобразный город. Восточное его происхождение только кое-где принимало тогда европейские черты. Рядом с трамваем нередко шествовал верблюд со своим высокомерным выражением морды. Ослики - ишаки с поклажей и седоками попадались на каждом шагу. В полдень они подымали истошный крик, особенно на базаре, где их всегда было много.
Кроме продуктового рынка, по пятницам и воскресеньям собирался другой базар - вещевой (барахолка), где можно было купить все что угодно, в том числе и валюту. Этот рынок захватывал широкую улицу, обсаженную, как и другие улицы, деревьями («Ташкентскую аллею»), растягиваясь чуть ли не на километр.
А для меня жить в большом городе, на юге было привычнее, чем в Ойротии. Я радовалась оперному театру, трамваям, широким асфальтированным улицам, солнцу, фруктам. Здесь начиналась новая, другая жизнь.
Работать я стала в Научно-исследовательском Институте, среди интеллигентных людей. Я приоделась, стала следить за своей наружностью, подрезала волосы, ходила в парикмахерскую для укладки волос. Еще острее ощущала, что я недоучка, что надо менять профессию, учиться. Время шло тогда для меня медленнее - столько событий происходило за один год. Менялся взгляд на жизнь, на людей, на себя...


Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 #

Текущий рейтинг темы: Нет



Услуги частных генеалогов или генеалогических агентств ищите в соответствующих разделах сайта