|
|
|
 |
Куда же делись семейные ценности? Сейчас точно никто не знает, куда делась большая часть семейного золота. Во всяком случае никому из потомков семьи оно не досталось. По рассказам А. А. Шевырева (младшего), весной 1918 года новые власти произвели в их доме обыск, но нашли лишь малую часть золота и драгоценностей, поскольку все фамильное золото было заблаговременно спрятано в чугунные горшки и закопано где-то в сараях дома. По истечении срока давности, когда участников событий уже нет в живых, приводим рассказ А. А. Шевырева (младшего), который дословно звучит так: ”Когда мы поняли, что новая власть отберет у нас все, много времени было потеряно. Мы начали прятать золото куда придется: под половицу, в печь, потом нашли несколько чугунных горшков, сложили все туда и глубокой ночью закопали под сараями нашего дома. Когда же Советы нагрянули к нам с обыском, все золото было хорошо запрятано. Они конфисковали все, что представляло какую-либо ценность: старинные часы, купленные отцом на аукционе, пару сервизов и несколько картин. Довольствуясь награбленным, они избавили нас от своего присутствия”.
Что потом случилось с семейным золотом и драгоценностями остается тайной. Из воспоминаний членов семьи следует, что проведенный весной 1918 года обыск ничего не дал. После этого теряется связь с А. А. Шевыревым и С. С. Барановой. По поводу случившегося существуют две версии: первая - золото вырыли дочери А. А. Шевырева - Ольга и Лидия, на что они существовали все последующие десятилетия вплоть до их кончины в начале семидесятых.
По другой версии, клад нашла приживалка Муза, которая после революции долгое время жила в этом доме, поскольку ей, наряду с другой прислугой выделили там комнату и была хорошо осведомлена о делах бывших хозяев. Первая версия наиболее правдоподобная. Действительно, обе сестры вели очень скромный, уединенный образ жизни, ни с кем, кроме своего брата Александра и ближайшего друга семьи А. Н. Болховитина не общались, замужем не были. В доме у сестер хотя и имелось немного посуды из старинного фарфора, да дюжина серебряных ложек, но все же особой роскоши не было. “Сестры не распространялись про выемку клада, вероятно, опасаясь за свою судьбу” – вспоминает С. А. Мосина, - “однако, однажды на день рождения они подарили маме старинную золотую брошь-кулон виде сердечка, инкрустированного несколькими крупными бриллиантами, вероятно принадлежащую С. С. Барановой, а отцу - несколько старинных ложек из серебра, одна из которых с клеймом 1845 г. перешла в наследство нашей семье. Старинная брошь всем очень понравилась, нечего говорить, что ничего подобного раньше не видели в жизни, поэтому мы решили никогда не продавать ее, а беречь как семейную реликвию. Однако, нужда заставила сделать это - семья жила бедно, дедушку никуда не брали на работу. Тогда мама вытащила бриллианты и сдала их в комиссионный магазин, получив за них большие по тем временам деньги. А потом ей пришлось отнести в комиссионный магазин и саму брошь. После этого все позабыли про фамильные ценности и Шевыревский клад”.
Тем не менее клад не давал покоя обитателям дома, в советское время жильцы жаловались, что сараи во дворе не раз кем-то изнутри перекапывались. По свидетельству С. А. Мосиной, в 1973-74 гг. за год-полтора до сноса дома родственниками были проведены несколько безуспешных попыток найти клад, которые прервались в 1975 г. сносом дома. Со слов жителей соседних домов, строители при сносе дома будто обнаружили под его фундаментом фрагмент золотой цепочки, сережку, да пару старинных ложек. Возможно, это были остатки семейного золота Шевыревых. Однако, не исключено, что оно до сих пор хранится на месте бывшего дома, спрятанное от посторонних глаз на многие века.
ПОСЛЕВОЕННАЯ ЖИЗНЬ. ЭПОХА СОЦИАЛИЗМА
Дом А. А. Шевырева на ул. Рылеева, №10 простоял до его сноса в 1975 г. Еще в начале 70-х можно было видеть следы красоты роскошного внутреннего убранства дома, превращенного в годы Советской власти в многокомнатную коммуналку. Каменные пристройки власти также приспособили под отдельные аппартаменты, а из магазина сделали булочную. Дочерям - Ольге Александровне и Лидии Александровне Шевыревой выделили комнату, по иронии судьбы оказавшейся кабинетом их отца.
Воспоминания о доме хранят детские годы С. А. Мосиной (урожд. Шевыревой) – там все напоминало присутствие прошлого – старые обветшалые колонны, портики и карнизы из красного дерева, остатки роскошной мебели - огромный письменный стол из красного дерева, массивный шкаф, старинное зеркало на резном комоде. Из дома исходила какая-то внутренняя теплота и уют, присутствие старого времени. В 1950-60-х годах они со своим отцом А.А. Шевыревым (младшим) часто посещали его сестер, но в основном, ходили чтобы полюбоваться домом и покопаться в старинных вещах. Путь к заветным апартаментам лежал через длинный коридор и большую закопченную коллективную кухню, по-видимому, в прошлом являющейся гостиной с возвышающимися кое-где сохранившимися резными колоннадами, фасадами и портиками. При виде ее он говорил: ”Подумать только – это была самая красивая комната! Во что же они ее превратили!? Его сестры всегда очень тепло встречали его, приглашали всех к столу, на котором выставлялись красивые старинные чашки с горячим крепким чаем и вазочки с засахаренным вареньем. После чаепития сестры откуда-то доставали старинный атласный, вышитый золотом и вензелями мешочком с лото и начиналась многочасовая игра. Пока взрослые играли в лото, его дочери Светлана, Таня и Кира рассматривали старые вещи, рылись в старом сундуке, где кроме прочего старого барахла хранилось несколько подшивок пожелтевших от времени газет да выцветших фотографий на которых были запечатлены дамы в роскошных платьях и какие-то важные господа. Дом их отца казался родным, все в нем напоминало о прошлом – остатки старинной мебели, обветшалые карнизы, изъеденные червоточинами деревянные фасады и портики. В последний раз они пришли туда уже без него, когда хоронили его сестер Ольгу и Лидию Шевыревых.
На долю А. А. Шевырева выпала тяжелая судьба. Талантливый артист-исполнитель, до революции 1917 г. он выступал в Калужском театре - исполнял арии из опер и русские романсы, сочинял стихи, замечательно играл на гитаре. Встречался с Шаляпиным. В годы первой мировой войны в 1914 году, как и его братья - Виктор и Николай, он воевал и был контужен, что впоследствии негативно сказалось на его голосе - он оглох и потерял слух. Со временем слух возвратился к нему, но петь в театре как прежде он больше уже не мог. Его ждали трудные, тяжелые годы. Был дважды женат. Его первая жена в начале 20-х годов бросила его вместе с малолетней дочерью Кирой, прихватив с собой все ценности и фамильные реликвии. Его вторая жена - Степанида Родионовна Никитина (1915-1979) была из простой семьи. Они очень любили друг друга, хотя их характеры мало совпадали. В семействе Шевыревых верховодила именно она, поскольку его аристократичность и интеллигентность не позволяли противоречить ей. Были бы живы его родители, вряд ли они позволили ему жениться на ней. От их брака было четверо дочерей: Татьяна, Кира, Лидия и Светлана Шевыревы. Семья была большая и ему пришлось зарабатывать на хлеб тяжелым трудом. Поначалу он устроился продавцом в своем магазине, но его вскоре по очевидной причине уволили. Затем приняли на должность заместителя директора в другой магазин и снова уволили. Последующие годы – это годы страданий, мук и унижений. Его называли “буржуем”, никуда не брали на работу. Он работал и ассенизатором, и сторожем, и чернорабочим на складе в церкви Жен Мироносиц. Вместе с ним работал дядя Миша Алтынников – в те времена ближний друг семьи и долгожданный гость в доме.
Он до конца своих дней оставался интеллигентом, несмотря на то, что всю последующую жизнь ему пришлось находиться в иных социальных пластах общества. За всю жизнь мы не услышали от него грубого слова. Казалось, суровые жизненные обстоятельства еще более закалили его: он много читал из художественной и приключенческой литературы, любил поэзию и сказки. Он был неизменным читателем калужской городской библиотеки, понравившиеся книги зачитывал по несколько раз, подолгу их не возвращая. Очень стыдился из-за своих задолженностей, для сдачи которых всегда посылал в библиотеку свою дочь Светлану. И поскольку она была маленькой читательницей библиотеки, то добрая библиотекарша списывала общие долги. Купить книгу он не мог, поскольку в те годы семья жила очень бедно. В семье кроме него, его жены и её матери – Никитиной Дарьи Матвеевны (1890-1982) было четверо детей – Татьяна, Кира, Лидия и Светлана. Сначала семья жила у реки Оки, снимая часть деревянной лачуги, которая протекала в дождь. Во время сильного ветра и грозы все вовсе выходили из нее, поскольку опасались провала крыши. А в половодье река Ока часто затопляла весь огород. Затем Шевыревым, как многодетной семье выделили половину кирпичного дома возле калужского театра на улице Суворова. Другие трудности и испытания ожидали семью на новом месте – возле реки Оки хоть были огороды и пастбища, где мы могли держать коз, снабжающих нас молоком. На новом месте огорода вовсе не было. Зато росли и плодоносили яблонька и вишня, каждый год радуя своими сочными и спелыми плодами. Те времена были очень трудными для семьи - пшеничные булки появлялись на столе только по праздникам, ни о каком мясе, рыбе или колбасе не приходилось говорить. Традиционное послевоенное блюдо, так называемая “тюря” - растолченный лук с солью и хлебом, залитые водой и “тошнотики” - терунки из промерзшей картошки, собранной в конце осени на колхозном поле. Однако, несмотря на нищету сестры все выучились: старшая сестра Татьяна с отличием закончила школу и пищевой техникум, Лидия – электромеханический техникум, а Светлана с Кирой учились на машинисток.
По воспоминаниям С. А. Мосиной, отец был неприспособлен к бытовой жизни - не умел починить ограду, забить гвоздь, зато мгновенно складывал, делил и умножал в уме трех и четырехзначные числа, знал историю и литературу, хорошо исполнял арии из русских опер и русские романсы, сочинял стихи. Одетый в рабочую робу, он не терял чувства достоинства - держался аристократично, хотя по своей природе он был простым добродушным человеком. Иногда его поступки казались смешными и дон-кихотскими, но с возрастом мы поняли, что именно в них заложено благородство его души. Однажды, он притащил в дом маленького пушистого котенка, подобранного им на улице, который вырос до здоровенного кота Барсика. В другой раз он принес слабое, хилое деревце с беспорядочным пучком корешков и принялся заботливо сажать его во дворе. “Зачем Вы сажаете его, Александр Александрович? Ведь все равно не вырастет” - сказала теща. “Что, Вы Дарья Матвеевна, это же владимировка”- последовал его ответ. На радость домашних его деревце прижилось, и на следующий год заплодоносило, долго радуя вишневыми ягодами после его смерти. Дела человека как посаженные им деревья - цветут, плодоносят, радуют глаза многих поколений людей.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 #
| |
Текущий рейтинг темы: Нет |
|
