|
|
|
 |
Еще недавно о заводчиках, купцах и предпринимателях нельзя было ни свободно писать, ни говорить. В пожарах Октябрьской революции 1917 года были уничтожены и разграблены не только дворцы, дворянские имения и усадьбы, но и богатое духовное наследие прошлого, экономический потенциал. Тысячи русских предпринимателей оказались вдали от России. А с ними “утек” из страны не только капитал, но и мощный интеллектуальный потенциал. Советские социологи умалчивали об этом, а экономисты выхватывали удобные им цифры и манипулировали показателями 1913 года, называя Россию страной экономически отсталой и безграмотной. На самом же деле, все было совсем не так.
Расцвет калужской торговли приходится на первую половину 19-го века, после 1840-х годов намечается резкий и заметный упадок производства. Еще в 1835 году в Калуге насчитывалось 47 купцов 1 гильдии, 95-2-й и 2154 – 3-й гильдии с капиталами на 8.127 тыс. рублей; торговый оборот Калуги оценивался в 75 млн. рублей. К 1860 году картина изменилась – в Калуге насчитывалось лишь 5 купцов 1-й гильдии, 43- 2-й и 993 – 3-й гильдии с капиталом в 2.176 тыс. рублей.
В отличие от торгового оборота уровень производства существенно отставал по темпам своего развития, что было обусловлено неразвитостью капиталистических отношений. В 1880 году в Калуге насчитывалось 103 фабрики и завода при численности рабочих 1478 человек с уровнем производства на 690 тыс. рублей. Достаточно интенсивно было развито кожевенное производство, в котором было занято 15 заводов; из них на 9 при 75 рабочих производилось продукции на 240 тыс. рублей. Причем производство металла и чугунолитейные заводы по тогдашним временам являлись наиболее прибыльными; например, на трех заложенных Демидовыми заводах Дугнинском, Богдано-Петровском и Ханинском годовой выпуск продукции составлял в те времена 180 тыс. руб.
В 1860 году Россия проводит начальный этап перестройки торгового и промышленного потенциала. Начинается медленный, но верный переход от традиционных текстильных и перерабатывающих сельскохозяйственных отраслей к производствам с передовой технологией — машиностроению и металлообработке. Если в 1860 году в отечественной промышленности установлено механического оборудования на 100 миллионов рублей, то в 1870-м на 350 миллионов, а в 1913-м — на целых 2 миллиарда рублей. За сравнительно небольшой период, с 1885 по 1913 год, прибыль по отношению к основному капиталу страны составила по промышленности 16 процентов и был обеспечен за счет вывоза товаров за рубежи приток валюты и золота почти на 7 миллиардов рублей. Удельный рост производства средств производства достиг к 1913 году невиданного уровня — 43 процента.
На этой волне промышленного подъема шло бурное развитие железнодорожного транспорта. В 1874 году и через Калугу прошла Ряжско-Вяземская железная дорога и вступили в строй ее Главные ремонтные мастерские (позже — машиностроительный завод). В 1896 году на окраине Калуги, по соседству с Лаврентьевской рощей, купец Алексей Захарович Грибченков строит свой металлообрабатывающий завод "Металлист". Два его цеха: кузнечно-котельный и машинный (механический) начинают действовать как самостоятельные производства. Основной продукцией предприятия становятся крепежные костыли для железнодорожного полотна, болты, гайки и другие мелкие изделия. На первых порах в цехах трудится всего несколько десятков рабочих, вчерашних крестьян из соседних деревень Подзавалье и Железняки.
В 1913 году картина резко меняется. Владелец предприятия приглашает младшего брата Константина, получившего специальное техническое образование, и уже вдвоем они закупают и устанавливают партию нового оборудования и современных станков. Производство оснащается 14 токарными, 10 болторезными и 5 сверлильными станками, двумя пневматическими молотами и четырьмя фрикционными прессами. Задействовано два газогенераторных двигателя. Количество рабочих переваливает за сто человек, и Константин, как главный и единственный инженер ведет их обучение.
В первой четверти 20-го века завод "Металлист" обретает второе дыхание. Его коллективу доверяются сложные заказы по клепке котлов, изготовлению поворотных кругов, ферм железнодорожных мостов и платформ. Так бы и развивалось производство, начавшее брать заказы не только от железной дороги, но и от крестьянства окрестных сел на ремонт, а потом и новое производство плугов, борон и другого инвентаря. Но грянувшая первая мировая война внесла свои коррективы. Армии потребовалось вооружение. И правительство обратилось со срочным заказом к частным предпринимателям. Строительство железных дорог на время было приостановлено. Братья Грибченковы тоже получили военный заказ, расширили производственные площади и наладили изготовление бомбометов, минометов, ручных гранат и другого военного снаряжения. С марта 1916 года, по согласованию с профсоюзами, предприятие переходит на 14-часовой рабочий день, прихватывая для нужд производства иногда воскресные и выходные дни. Сроки поставок военной продукции для фронта выдерживаются, и старший из совладельцев завода Алексей Захарович избирается действительным членом военно-промышленного комитета Калуги и одновременно — членом "Общества земледельческих колоний и ремесленных приютов губернии".
Большие потрясения принес 1917 год. Завод братьев Грибченковых, еще частное предприятие, переименовывается в "Сельмаш № 1" и занимается в основном выпуском сельхозинвентаря для села. Первым же декретом образованного в мае 1918 года Калужского Совнархоза была наложена контрибуция на всю "буржуазию города", владевшую собственностью. А на частных предприятиях был введен народный контроль. Братья Грибченковы входили в число 313 самых богатых людей Калуги. Поэтому они смогли уплатить наложенную на завод огромную сумму контрибуции. Когда же вновь образованная власть захотела уволить бывших владельцев с их завода, трудовой коллектив воспрепятствовал, доверив им руководство предприятием. Тогда губернская пресса поднялся шумиху о несознательности рабочих — выходцев из отсталых слоев крестьянства и подстрекательстве владельцев завода к саботажу. На завод прислали специальную комиссию, подготовившею отчет в Совнархозе. Так и не обнаружив "саботажа", вызвали старшего Грибченкова в Губисполком и намекнули, что нехорошо ему, купцу и дельцу, быть не только на своем месте, но и в самом городе. Ему вручили в руки бланк бессрочной командировки для изучения опыта металлообрабатывающих заводов России. О командировочных, конечно, не могло быть и речи. Теперь легче было "рассчитать" и младшего, Константина. Образованная для руководства завода "тройка" из представителей Совнархоза, райкома профсоюза "Металлист" и рабочих завода распорядилась "сместить" Константина Захаровича в подсобные рабочие.
После смешения Грибченковых производство стало падать. Новое руководство оказалось неспособным управлять заводом. Да и коллектив фактически частного предприятия снова поднялся на защиту прав владельцев завода. Пригласили вновь Константина Захаровича в негласные "директора" в помощь неудачной "тройке". Завод стал медленно выправляться. Но прокатившаяся по стране национализация всей промышленности поставила точку в этой затянувшейся драме. По тогдашним идеологическим и политическим соображениям бывшего владельца завода нельзя было оставлять в руководстве на государственном предприятии. Когда рабочие вновь обратились в профсоюз, доказывая, что Константин Захарович — единственный на весь завод опытный инженер и что он не обирал рабочих, им показали "политически обоснованное" письмо райкома профсоюза "Металлист": "В действиях К. З. Грибченкова по управлению заводом ничего преступного замечено не было, но крайне нежелательно иметь его как брата бывшего владельца во главе завода, ибо создаются весьма неблагоприятные условия работы, в особенности по поднятию трудовой дисциплины"...
С Грибченковыми было покончено навсегда. Но разогнав купцов-предпринимателей, завод, по словам ветерана “Трансмаша” им. Тельмана В. Д. Кузьмина, пришел к первобытному методу производственных отношений и натуральному товарообороту. Начало 1920-х годов было самым тяжелым в жизни рабочего коллектива завода. В заводской кассе не было денег, и зарплату рабочим выдавали плугами и лемехами. Один плуг в деревне можно было обменять на четыре мешка картошки. Два мешка оставляли на пропитание семье, а два обменивали на другие продукты и товары. Это был натуральный хозяйственный обмен. В ведомостях же рабочие расписывались в получении зарплаты в денежном выражении. Так печально завершился путь талантливых предпринимателей и организаторов производства калужских купцов – заводчиков Грибченковых.
Литература: В. Пухов. История города Калуги. К. Золотая аллея, 1998.
| |
Текущий рейтинг темы: Нет |
|
