|
|
|
 |
Девиеры оставили заметный след в истории России. Сведения о членах этой фамилии помещены во всех известных генеалогических справочниках(1) , «Русском биографическом словаре» и энциклопедиях(2) . Правда, не всегда эти сведения верны. Уточнить фактуру о воронежской ветви Девиеров помогают документы из фонда местного дворянского собрания ГАВО.
Основателю рода – выходцу из Португалии (по некоторым сведениям – сыну португальского еврея) Антону Мануйловичу Девиеру (Антону Эмманюэлю Девиейра, De Vierra), родившемуся в 1673 г., посчастливилось попасть в число «птенцов гнезда Петрова». А.М. Девиер, служивший юнгой на голландском корабле, на маневрах 1697 г. был замечен Петром I. Он понравился ему своей расторопностью, смышленностью и красотой и был взят пажом в Россию. Потом он стал царским денщиком, а к 1718 г. достиг чина генерал-лейтенанта и был назначен первым генерал-полицмейстером Петербурга. Современники отмечали, что Антон Мануйлович особыми талантами не отличался, но был исполнителен и аккуратен. В северной столице он действовал энергично: завел полицейский штат, порядок мощения и освещения улиц, понимая торговое дело, устанавливал твердые цены на необходимые припасы. 24 октября 1726 г. Екатерина I пожаловала Девиера титулом графа, а еще ранее он стал сенатором (18 февраля 1726 г.) и кавалером ордена св. Александра Невского (6 января 1725 г.).
Не менее ловким оказался Девиер и в амурных делах. В 1709 г. он женился на сестре «полудержавного властелина» А.Д. Меншикова, Анне (1689 – после 1745). Сам Меншиков, находившийся с Девиером в неприязненных отношениях, не желал видеть его своим зятем, но вынужден был смириться со свадьбой из-за того, что сестра уже ожидала ребенка. Позже их вражда обострилась до такой степени, что, не желая допустить усиления власти Меншикова из-за готовившегося брака его дочери с будущим императором Петром II, А.М. Девиер в начале 1727 г. примкнул к заговорщикам. 24 апреля 1727 г. он был арестован, лишен чинов и титула, наказан кнутом и 6 мая сослан на поселение в Сибирь (3). Деятельный Антон Мануйлович, впрочем, не пал духом. В 1739 г. по указанию В.Беринга он был назначен начальником Охотска, занимался упорядочением управления и устройством школы, послужившей основанием штурманскому училищу.
После восшествия на престол Елизаветы Петровны Девиер был возвращен из ссылки. 14 февраля 1743 г. он получил обратно свои чины и графское достоинство, из конфискованных имений Меншикова ему было пожаловано 1800 крестьянских душ (4). 27 июня 1745 г. А.М. Девиер скончался и был погребен в Александро-Невской лавре.
Еще с середины 20-х гг. ХVIII вв. Девиер владел поместьем в с. Торхово Тульского уезда, там и проживали его жена и дети во время ссылки до 1735 г., когда «для отдачи в науку» младшие сыновья были привезены в Петербург. Сведения о тульском периоде жизни Девиеров были разысканы в местном архиве профессором Игорем Юркиным, что позволило ему уточнить ряд фактов из истории этого семейства. И.Н. Юркин с полным основанием считает старшим сыном Антона Мануйловича Петра и указывает дату его рождения – 1710 г.(5) . В семье были еще два сына, Александр (р. 1722) и Антон (ум. 1776), и дочь Анна, фрейлина Екатерины I(6) .
Петр Антонович особо интересен для воронежцев: именно его потомки с конца ХVIII в. и до революции жили в самом западном уезде нашей губернии – Валуйском. П.А. Девиер (1710–1773), как сказано в копии «абшита», в воинскую службу вступил в 1722 г., с 1724 г. имел придворное звание камер-пажа, с 1734 г. был армейским поручиком, с 1742 г. – капитаном, с 1744 г. – камергером ранга бригадирского, с 1752 г. – генерал-майором, с 1755 г. – генерал-лейтенантом (7). Он пользовался особым расположением Петра III, был его адъютантом, и в один день, 9 февраля 1762 г., получил разом ордена св. Анны, св. Александра Невского и св. Андрея Первозванного и производство в генерал-аншефы. В день переворота 28 июня 1762 г. Девиер послан был императором в Кронштадт, чтобы обеспечить ему поддержку гарнизона, но, прибыв в крепость, сразу же сдался посланцам Екатерины и присягнул ей. При Екатерине II по докладу воинской комиссии, «понеже он в поле не только генералитетским чином да и штатским никогда не командировал», уволен от службы (8) . Тем не менее, при выходе в отставку 30 апреля 1763 г. П.А. Девиер был аттестован как «честный, верный, послушный, храбрый солдат и искусный офицер». С большой долей уверенности можно предположить, что он жил в Валуйском уезде Воронежской губернии. Тульские поместья отошли к младшему Девиеру, Антону Антоновичу, а за сыновьями Петра Антоновича значатся полученные по наследству обширные поместья в Валуйском уезде, среди которых была и слобода Петровская, Погромец тож.
Потомство Петра Антоновича было весьма многочисленным: сыновья Николай, Михаил, Борис, Петр и дочери Екатерина, Анастасия, Елизавета (1754–1829) и Варвара(9) . Нас прежде всего интересуют Михаил (ок. 1750 – после 1796) и Борис (1754 – после 1799), помещики Валуйского уезда.
Впервые имена Михаила и Бориса Девиеров появляются в воронежских архивных документах за 1787 г. Именно тогда был налажен учет дворянства в губерниях в соответствии с «Жалованной грамотой» Екатерины II. В алфавитных списках дворян Валуйской округи Михаил Петрович значился 37-летним отставным подполковником. Владел он в слободе Борисовке хуторами с великороссийскими и малороссийскими крестьянами в количестве 1047 душ мужского пола и получал дохода в год более тысячи рублей. Жительство он имел в слободе Масловке Змиевской округи Слободско-Украинской губернии(10).
Знаменит М.П. Девиер стал своими брачными авантюрами(11). 11 ноября 1768 г. он женился на Софье Адамовне Олсуфьевой († 21 декабря 1786), дочери статс-секретаря Екатерины II А.В. Олсуфьева (1720–1784), от этого брака родился сын Владимир. Не разведясь с нею, 9 февраля 1775 г. Михаил Петрович вступает в брак с Анной Григорьевной Горленко, дочерью подкоморного Прилуцкого полка. От этого союза родился сын Михаил (р. ок. 1775), а Анна Григорьевна, узнав об обстоятельствах своего незаконного брака, скончалась в 1777 г. Третьей женой Михаила Петровича в 1780 г. стала дочь майора Мария Яковлевна Ревякина (р. 1762). Между тем развод с первой женой так и не был оформлен. Более полувека продолжалось в Сенате и Синоде дело «О троеженстве подполковника графа Михаила Девиера и происшедшем от незаконных браков его потомстве, которое неправильно присвоило себе фамилию Девиеров и графское их достоинство». Самое интересное, что старший сын, Владимир, настаивал на законности своего брата Михаила, а активно возражал их двоюродный брат Дмитрий Борисович. Чем закончилось дело, неизвестно: в литературе и в документах не обнаружено окончательного решения Сената или Синода(12) . Известно лишь, что в начале 1780-х гг. в течение двух лет граф в наказание находился на церковном послушании в Валуйском Успенском монастыре(13) . Помимо двух упомянутых сыновей, у Михаила Петровича были еще два сына, Петр (р. ок. 1784) и Аполлон (р. ок. 1789) и три дочери, Пелагея (р. ок. 1785), Александра (р. ок. 1786) и Анна (р. ок. 1796) – от третьего брака. В конечном итоге все потомки троеженца стали писаться графами Девиерами.
Имя другого отпрыска Петра Антоновича, Бориса, встречается в архивных документах гораздо чаще. Он повторил судьбу деда и тоже был сослан в Сибирь, хотя и по другой причине.
Борис Девиер начал свою воинскую карьеру в Ямбургском карабинерном полку в 1762 г. С 1773 г. он стал капитаном, участвовал в Турецком и Крымском походах. 30 ноября 1774 г. «за имеющимися у него болезнями» от воинской службы отставлен секунд-майором и аттестован как «честный и достойный офицер». После отставки он поселился в слободе Петровской Валуйского уезда, где владел наследственными крестьянами «мужеска полу – 87, женска – 98», хуторами с «подданными малороссиянами мужеска полу 1510, женска – 1454», что было тогда весьма приличным состоянием.
19 декабря 1795 г. Б.П. Девиер был вписан в 5-ю часть (титулованная знать) дворянской родословной книги Воронежской губернии. По указу Александра I от 4 июня 1801 г. герб рода Девиеров внесен в 6-ю часть Общего Гербовника(14) . К тому времени родоначальник воронежской ветви Девиеров, Борис Петрович, был лишен чинов и титула и иначе, как «бывшим графом» не именовался. Трудно сказать, что послужило причиной превращения «честного и доблестного» офицера в уголовного преступника: скука ли провинциальной жизни или таившиеся в глубине души темные наклонности? Но его действия уже давно вызывали недоумение и осуждение местного дворянства.
После дарования дворянству Жалованной грамоты в 1785 г. и учреждения новых должностей для службы по выборам благородное общество неоднократно пыталось приобщить Б.П. Девиера к своим делам. Учитывая его богатство, связи при дворе и хорошую аттестацию, Девиера избирали депутатом от Валуйского уезда в дворянское собрание. Но служить он не хотел, в уездное дворянское собрание по вызову не являлся и в конце концов перессорился со всеми соседями.
Б.П. Девиер активно устраивал свои хозяйственные дела. В 1789 г. он продал статскому советнику И.В. Тибенину имение в сл. Петровской со всеми крестьянами и угодьями, а себе купил у помещицы Поярковой слободу Николаевку (Мандрово тож) с хуторами Алексеевским и Нехаевским в апреле 1791 г.(15) . Последняя покупка и стала началом трагедии.
Подполковница П.М. Пояркова – одинокая немолодая вдова, продавала имение с целью обеспечить свою новую жизнь. Она собиралась вновь выйти замуж. Женихом был лекарь Захар Гезе, выехавший на службу в Россию в 1771 г. из Мекленбургского герцогства. Пятнадцать лет он служил в армейских полках, а затем стал городовым лекарем в Валуйках. Предстоящим браком были недовольны племянники Поярковой – капитан Александр и подпоручик Алексей Потуловы. Не смирившись с тем, что наследство уплывало из рук, братья составили заговор, к которому привлекли и графа Девиера. Тот вызвал письмом в свой валуйский дом лекаря и передал его в руки Потуловым. Братья связали немца, бросили в кибитку и, посадив на ноги пленника двух человек с ножами и пистолетами, возили его несколько дней по хуторам и лесам уезда. Когда же Пояркова обратилась за помощью к земскому исправнику, граф Девиер и Потуловы приехали к ней и потребовали выкуп за жениха в 30 000 руб.
Не имея такой крупной суммы, но страстно желая выручить Гезе, Пояркова обратилась за посредничеством к кадету К. Рубанову, жившему в сл. Петровской Валуйского уезда. Тот, быстро нашедший общий язык с вымогателями, отвез все бывшие у подполковницы наличные деньги – 12 тысяч рублей – графу и присоединил к ним еще «безденежную купчую» на оставшихся у Поярковой дворовых, не забыл и о себе, взяв за услуги 2200 рублей. Пленник был освобожден и привезен в Валуйки. Но беды его на этом не закончились. Ноги лекаря были травмированы, начался «антонов огонь», и харьковский доктор Кепин незамедлительно их ампутировал.
Казалось бы, столь очевидное злодейство должно быть немедленно наказано. Но воронежский наместник В.А. Чертков, к которому обратился Гезе, «усомнился в истине сего произшествия и приказал рассмотреть дело обыкновенным порядком в уездном суде». Затянувшееся дело потом было передано в губернскую палату уголовного суда, где председателем служил статский советник Н.Д. Граве, советниками – Н.В. Чертков (сын наместника) и Штемпель, а секретарем значился некий Петров. Не нашедший справедливости Гезе обратился с прошением к Екатерине II, которая в феврале 1792 г. поручила выяснить все обстоятельства статс-секретарю Сената Г.Р. Державину. Письма Державина наместнику Черткову, его ответы и само прошение лекаря Гезе были опубликованы в одном из выпусков архивных материалов(16) , а еще ранее – в «Воронежской беседе на 1861-й год»(17) .
Одно из предписаний Г.Р. Державина гласило: кроме составления «экстракта» из дела Девиера для Петербурга, взять «отзыв» о поведении графа от дворян Воронежской губернии. К чести воронежских помещиков нужно сказать, что многие пострадавшие от «буйного» графа сами проявили инициативу и еще в декабре 1791 г., подали коллективное прошение В.А. Черткову, описав «варварские, воровские, лживые, наглые, буйственные, оскорбляющие личную честность и разрушающие общежитие графа Бориса Девиера деяния в 11 пунктах». Инициаторами прошения были ливенский уездный предводитель надворный советник В. Петрулин, капитан В.И. Рябинин (позже стал валуйским уездным предводителем и по иронии судьбы – зятем Б.П. Девиера) и секунд-майор Н. Маринов. Все, что могло дворянское собрание – это исключить Б.П. Девиера из своих рядов и попытаться обуздать его «дерзновение и наглость» земской полицией. Представление о проступках графа было направлено в Сенат и лично императрице.
Указ Сената о наказании Девиера и братьев Потуловых был принят лишь 30 апреля 1798 г., уже при Павле I. Лекарь Гезе к тому времени умер. При всех «укрывательствах и запирательствах» обвиняемых их преступление было полностью доказано и повелено: «Девиера лишить графского титла и дворянского достоинства, вывесть на площадь, прочесть ему сентенцию, Сенатом определенную, и сослать в Нерчинск вечно в работу». Братья Потуловы также были лишены чинов и дворянства и сосланы на вечное поселение в Сибирь. С кадета Рубанова взысканы взятые им 2200 рублей, он также был сослан в Иркутск.
Те из воронежских дворян, кто выслал «одобрительное заключение» о поведении Девиера после собрания 1791 г. (таких оказалось 28 из 270), были призваны в губернское правление для объявления им о «постыдном поведении», их запрещено было определять к выборным должностям(18) . Члены палаты уголовного суда по указу Павла I лишались права занимать выборные должности. Н.Д. Граве к тому времени уже был Тульским губернатором и отделался строгим выговором(19) , а Н.В. Чертков, благодаря обширным родственным связям, свою должность сохранил.
О сибирской судьбе Б.П. Девиера сведений нет. Последнее свидетельство о «буйном графе», имеющееся в архивных делах дворянского собрания, относится к декабрю 1799 г., причем жена ссыльного, Ульяна Андреевна, называет все случившееся не преступлением, а «нещастием»(20) .
У Б.П. Девиера и его жены Ульяны Андреевны (урожд. Горленко, двоюродной сестры А.Г. Горленко) было пятеро детей: дочери Анастасия (1773 – до 1836), девица; Прасковья (1774 – до 1836), замужем за надворным советником В.И. Рябининым (ок. 1753 – между 1817 и 1820)(21) ; Екатерина (1781 – между 1836 и 1845), в замужестве Сипягина; Надежда (1786 – после 1845), в замужестве Старова, и единственный сын Дмитрий (1785–1836) (22), которому пришлось восстанавливать репутацию рода Девиеров у воронежских дворян.
Дмитрий Борисович получил домашнее образование и в возрасте 15 лет начал военную карьеру в Апшеронском пехотном полку. В 1806 г. он был произведен в поручики, «за отличную храбрость» награжден орденом св. Анны 4 степени, стал штабс-капитаном в 1807 г., но вскоре ушел в отставку по болезни(23) .
Поселившись в родовом имении в слободе Мандровой, где ему принадлежало 700 ревизских душ, Дмитрий Борисович предпочел спокойной жизни помещика активную деятельность на общественном поприще. В 1811 г. Александр I, уделявший особое внимание развитию просвещения в столицах и провинции, повелел учредить новую должность – почетного попечителя уездных училищ. На уездных дворянских собраниях избирался «склонный» к делу просвещения и образования дворянин, который должен был способствовать процветанию учебных заведений в уезде.
13 марта 1811 г. почетным попечителем в Валуйском уезде был избран Д.Б. Девиер. Он пожертвовал в уездное училище 2100 рублей, приобрел на 300 рублей учебников и до 1816 г. содержал на «своем коште» десять бедных воспитанников. С 1813 по 1817 гг. он служил уездным предводителем дворянства и в августе 1814 г. присутствовал на встрече воронежской депутации дворян с Александром I. В мае 1816 г. Девиер был произведен в титулярные советники. Он продолжал помогать училищу: с 1819 г. ежегодно жертвовал по 400 рублей, с 1822 г. обязался содержать четырех бедных воспитанников. Вторично отправлял должность уездного предводителя с 1824 по 1827 гг., а с 1828 г. числился в департаменте народного просвещения чиновником по особым поручениям. В 1832 г. был командирован к попечителю Харьковского учебного округа и «исполнял возложенные на него обязанности к удовольствию начальства». В слободе Мандровой в 1827 г. он построил каменную Покровскую церковь.
В 1835 г. Д.Б. Девиер ушел в отставку, получив к тому времени придворный чин камергера. Он был кавалером орденов св. Анны 2-й и 4-й степеней, имел знак отличия беспорочной службы за ХХ лет и медаль в память войны 1812 года. В декабре 1833 г. Д.Б.Девиер составил духовное завещание, в котором перечислил все имущество: родовое имение в Валуйском уезде в сл. Мандровой – крестьян и дворовых 774 души; хутора, приобретенные у дяди Михаила Петровича и сестер Надежды и Екатерины с усадьбами и крепостными; каменный двухэтажный дом в Харькове; винокуренный завод в Мандровой; «селитреный завод и овечий завод редких пород – мериносовой и шпанской высокой». Кроме этого, рачительный хозяин перечислял рогатый скот, пчелиные пасеки, выезды, алмазные и жемчужные изделия, золото, серебро и другие предметы роскоши. Все это Д.Б. Девиер завещает разделить между своими детьми, выделив небольшую часть земель сестрам Екатерине и Надежде(24) .
Дмитрий Борисович в 1807 г. женился на дочери воронежского помещика, надворного советника В.М. Лосева (1753–1805), Клеопатре(25) . У них было шестеро детей: Анна (р. 1808), Михаил (1810 – после 1859), Дмитрий (1814–1859), Александр (р. 1817), Клеопатра (р. 1818) и Софья (1824–1861). Известно, что Клеопатра была замужем за командиром Уланского полка генерал-майором К.Ф. Бобылевым (ок. 1795 – после 1846), участником Отечественной войны 1812 года(26) , один из их сыновей, Дмитрий, стал профессором Петербургского университета по кафедре механики; Софья – за бароном Юлием Карловичем Будбергом (ок. 1818 – между 1871 и 1878)(27) . О судьбе Анны достоверных сведений нет.
Старший сын, Михаил, в службу вступил в Конногвардейский полк в 1824 г., а закончил карьеру штабс-ротмистром в 1833 г. Участвовал М.Д. Девиер в боевых походах, которые особой славы русскому оружию не снискали. В 1831 г. он в составе русской армии участвовал в подавлении польского восстания. Отличился Михаил Дмитриевич и в декабре 1825 г., пребывая по другую сторону баррикад от восставших полков. Гвардеец Девиер, «находясь строго в войсках верных присяге», удостоился в числе прочих получить «высочайшую признательность» 15 декабря 1825 г.
Уволившись из армии, М.Д. Девиер недолгое время был Валуйским уездным предводителем дворянства (с января по октябрь 1841 г.), а затем чиновником в канцелярии Черниговского, Полтавского и Харьковского губернатора кн. Н.А. Долгорукова(28) . В 1851 г. он проживал в городе Шуе Владимирской губернии. Дату его смерти установить не удалось. В документах его имя после 1859 г. не встречается. Женат Михаил Дмитриевич был на Анне Александровне Хрущовой, единственным их ребенком была дочь Мария (р. 1845).
Дмитрий Девиер также избрал для себя военное поприще. С 1830 г. он служил в конно-артиллерийской легкой батарее, как и старший брат, участвовал в подавлении польского мятежа, был награжден орденом св. Анны 4 степени с надписью «За храбрость»(29) . В отставку Д.Д. Девиер вышел в 1837 г., был он холостяком, умер в 1859 г., завещав имущество братьям.
Род Девиеров продолжил младший брат, Александр. Получив первоначальное образование в Царском Селе у одного из профессоров Лицея (30) , он тоже начал военную службу артиллеристом: вступил фейерверкером в конно-артиллерийскую легкую батарею, затем был переведен в Лубенский гусарский полк. Но и гусарская служба его не прельстила. Уже в 23 года Александр Дмитриевич вышел в отставку подпоручиком. В его формулярном списке сказано: «Российской грамоте читать и писать умеет, закон Божий, историю, географию, геометрию, арифметику, тригонометрию и алгебру знает, черчению планов, рисованию и полевой фортификации обучался»(31) .
Женившись на дочери валуйского городничего штабс-капитана Максима Нечаева (1793–1847), Елене (р. 1817)(32) , А.Д. Девиер приобрел поддержку большинства местного дворянства и трижды (1841–1850 гг.) избирался уездным предводителем дворянства. Должность Александр Дмитриевич исполнял старательно. но особой инициативы в делах не проявлял. В конце 1855 г. он вступил в государственное подвижное ополчение. Жил Девиер-младший в родовом имении – слободе Мандровой в заботах о многочисленном потомстве. У Александра Дмитриевича и Елены Максимовны было десять детей: Александр (1842), Юлия (1843–1902), в замужестве Анисимова (33), Клеопатра (1844–1916), вышедшая замуж за члена совета Государственного дворянского земельного банка П.Н. Измалкова (1844 – после 1892)(34) , Ольга (1848), Виктор (1849), Софья (1852), Евгения (1853), Сергей (1854–1897), Наталья (1858), Владимир (1860–1933).
Учитывая служебные заслуги А.М. Девиера и его обремененность семьей, старшие дочери были приняты в Полтавский дворянский институт на казенный счет(35) . Старший сын Александра Дмитриевича повторил трагическую судьбу своих предков, Антона Мануйловича и Бориса Петровича. После успешной карьеры он оказался лишенным чинов, дворянства и сосланным в Сибирь. Александр получил начальное образование в доме родителей, затем воспитывался в Воронежском Михайловском кадетском корпусе. В 1861 г. он поступил унтер-офицером в лейб-гвардии Преображенский полк, потом служил поручиком в гусарском Ахтырском полку до 1866 г. Уволился по болезни в отставку, но в статской службе применения себе не нашел и возвратился в армию. В 1873 г. был зачислен в 4-й Туркестанский линейный батальон, служил в Ташкенте, Караманче и других среднеазиатских городах, «за отличное мужество в делах с кокандцами» в 1875 г. был награжден орденом св. Анны 3-й степени с мечами и бантом. До 1882 г. послужной список А.А. Девиера отмечен только поощрениями, но ревизия дел поручика Караманчинской местной команды и старшего помощника Ходжентского уездного начальника вскрыла серьезные злоупотребления служебным положением.
Решением Сената 5 января 1884 г. А.А. Девиер был приговорен к лишению всех прав состояния и к ссылке на поселение в отдаленные места Сибири(36) . В конце 1880-х гг. крестьянин Иркутской губернии Девиер хлопотал перед Воронежским дворянским собранием о выдаче свидетельства на дворянство его сыну Александру, ученику Иркутской гимназии. Еще в 1869 г. А.А. Девиер женился на баронессе Любови Александровне Дрексель (ее матерью была воронежская помещица Н.Н. Лосева). После осуждения Александра Александровича семья его последовала за ним в сибирскую ссылку. Затем они некоторое время жили в родовом имении Л.А. Дрексель (родня по линии Лосевых) в Валуйском уезде. В 1890 г. Любовь Александровна обреталась в Петербурге, ее муж к тому времени, видимо, умер.
В семье было четверо детей: Александр (1870), Любовь (1879), Валериан (1879), Владимир (1880–1912). Валериан и Владимир воспитывались в Александровском и Николаевском кадетских корпусах. Дальнейшие сведения имеются только о Владимире. После кадетского корпуса он окончил курс в Елизаветградском кавалерийском юнкерском училище. В армии служил с 1899 по 1904 гг. и был уволен по болезни. С 1907 по 1910 гг. он являлся земским начальником в Валуйском уезде, умер в Петербурге и похоронен на Волковом кладбище. Вдова, Екатерина Ивановна, урожденная Анаксагорова, осталась с сыном Анатолием (р. 1905), другой сын, Владимир (1906–1910) умер ребенком.
О других детях Александра Дмитриевича известно немного. Сергей обучался в Елизаветградском кавалерийском училище, в службу вступил унтер-офицером 7-го уланского полка, с 1873 г. находился в 4-м драгунском Екатерининском полку. Участвовал в русско-турецкой войне 1877–1878 гг., в сражении под Плевной был в отряде генерал-лейтенанта Гурко, в память войны удостоен светло-бронзовой медали. В 1889 г. С.А. Девиер вышел в отставку поручиком пехотного батальона, жил со своим семейством во Владимирской губернии и служил там земским страховым агентом. Женат он был на Анне Александровне Чернышевой, у них родились дети: Борис (1888), Вера (1890) и Сергей (1893).
После смерти мужа Анна Александровна жила во вдовьем доме в Нижнем Новгороде, сильно бедствовала. Воронежское дворянское собрание оказывало ей материальную поддержку. Графский род Девиеров к началу ХХ в. обеднел, о былом богатстве напоминали только семейные предания и архивные документы.
Самый младший из детей Александра Дмитриевича, Владимир, умер в 1933 г. в Москве. Он похоронен на Новодевичьем кладбище рядом с сыном Александром (1897–1971), служащим Московской таможни, его женой Верой Владимировной (1900–1984), и дочерью Екатериной (1888–1968), в замужестве Ансеровой(37) . Как складывалась судьба представителей этого дворянского рода в советское время и живы ли сейчас потомки графа Девиера, мы не знаем. Во всяком случае, в Воронеже их точно нет.
Сноски:
Долгоруков П.В. Российская родословная книга. – СПб., 1855. – Ч. 2. – С. 136–138; Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга. Изд. 2-е. – СПб., 1895. – Т. 1. – С. 175–178; Петров П.Н. История родов русского дворянства. – М., 1991. – Кн. 2. – С. 92–95; и др.
См., к примеру: Большая энциклопедия / Под ред. С.Н. Южакова. Изд. 4-е. – СПб., 1909. – Т. 8. – С. 441–442.
Павленко Н.И. Птенцы гнезда Петрова. – М., 1989. – С. 213–233.
Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. – М., 1994. – Т. 1. – С. 686–687.
Юркин И.Н. Первые Девиеры: генеалогические заметки и дополнения // Известия РГО. – СПб., 1999. – Вып. 10. – С. 13–17.
Девиеры // Русский биографический словарь. – Т. «Дабелов–Дядьковский». – СПб., 1905. – С. 370.
ГАВО. – Ф. 29. – Оп. 127. – Д. 18. – Л. 2.
Русский биографический словарь... – С. 376.
Лобанов-Ростовский А.Б. Указ. соч. – С. 176–177.
ГАВО. – Ф. 30. – Оп. 1. – Д. 92. – Л. 71об. – 72.
См.: Савелов Л.М. Статьи по генеалогии и истории дворянства. СПб., 1898. С. 89. По мнению автора, «похождения» М.П. Девиера послужили темой для повести Е.А. Салиаса де Турнемира «Донские гишпанцы».
Лобанов-Ростовский А.Б. Указ. соч. – С. 178.
Олейников Т.М. Материалы по истории Валуйского Успенского Николаевского мужского монастыря // Воронежская старина. – Воронеж, 1915–1916. – Вып. 14. – С. 247–248.
ГАВО. – Ф. 29. – Оп. 127. – Д. 18. – Л. 50.
РГАДА. – Ф. 264. – Оп. 8. – Кн. 16. – № 84, 86, 117. Сообщено Н.П. Воскобойниковой.
Материалы по истории Воронежской и соседних губерний. Вып. ХI. Акты ХVII–ХVIII ст. / Собраны и изданы Л.Б. Вейнбергом и А.А. Полторацкой. – Воронеж, 1888. – С. 959–967.
Воронежская беседа на 1861-й год / Изд. М.Ф. Де-Пуле и П.П. Глотова. – СПб., 1861. – Отд. II. – С. 21–23.
См. об этом: ГАВО. – Ф. 30. – Оп. 1. – Д. 92. – Л. 89.
ПСЗ. Изд. 2-е. – Т. ХХV. – № 18511; Сенатский архив. Именные указы Павла I. – СПб., 1888. – С. 385–386.
ГАВО. Ф. 29. – Оп. 127. – Д. 18. – Л. 12.
Там же. – Ф. 29. – Оп. 138. – Д. 92. – Л. 150.
Там же. – Ф. 29. – Оп. 127. – Д. 18. – Л.. 48.
Там же. – Л. 62–63.
Там же. – Л. 122–123; Ф. 167. – Оп. 1. – Д. 5712.
Там же. – Ф. 29. – Оп. 133. – Д. 53.
Там же. – Оп. 124. – Д. 88. – Л. 7, 12.
Там же. – Оп. 127. – Д. 18. – Л. 68.
Там же. – Л. 65.
Там же. – Л. 87.
Там же. – Ф. 2. – Оп. 1. – Д. 1919.
Там же. – Ф. 29. – Оп. 127. – Д. 18. – Л. 106.
Там же. – Ф. 29. – Оп. 135. – Д. 53. – Л. 27.
См.: Петербургский некрополь. – СПб., 1912. – Т. 1. – С. 68.
Артамонов М. Д. Московский некрополь. – М., 1995. – С. 292.
ГАВО. – Ф. 30. – Оп. 1. – Д. 2192. – Л. 10.
Там же. – Ф. 29. – Оп. 127. – Д. 18. – Л. 251.
Кипнис С. Новодевичий мемориал: Некрополь монастыря и кладбища. – Изд. 2. – М., 1998.– С. 98.
Страницы: 1 2 3 #
| |
Текущий рейтинг темы: Нет |
|
